— Не стала бы. Но разве эльфы умеют лгать?
На это он ухмыляется.
— Конечно. Я не знаю, в какой момент появились слухи, что это не так. Но несколько сотен лет назад в это поверили даже драконы. А мы не стали отрицать.
Боже… Алиса готовила меня к параду, как к чему-то очень важному. Все твердили об этом каждый день. А Иларион всё это время плёл сети для того, чтобы поймать в них меня. Тщательно расставлял фигуры на доске. И вот я здесь. И Ричард в его власти.
И скоро власть драконов сойдёт на нет.
Мой истинный погибнет.
Я останусь совсем одна в новом мире.
И это всё вообще при условии, если он и вправду оставит мне жизнь.
Я ему уже не верю.
— А как же Алиса? Она не заодно с тобой?
— Та? — Иларион хмурится. — Нет, я запер её внизу, там где тайный портал. Не хотел, чтобы она нам помешала. Это уже неважно, но на её обложке имя богини Цинь. Уже давно она свергнута с небес… А это значит, что вовсе не боги послали тебе помощницу. Всего лишь одна конкретная особь… Интересно, что же она хотела от тебя? Мы можем выяснить это позже…
— Цинь? Я где-то это уже слышала… Кажется, девочка Ру из селения Файв-Улла говорила что-то о ней.
Эльф кивает медленно, мол, принял к сведению.
Я принимаюсь его умолять:
— Ричард — мой истинный… Пожалуйста, не убивай его… Пожалуйста…
Но он лишь усмехается в ответ.
Ричард же опускается на холодный пол. Он стоит на ногах, но выглядит скорее как голем, чем живой человек.
— Ты вернёшься в тело, когда всё закончится, — отрезает эльф.
И вместе с Ричардом, который теперь что-то вроде его супероружия, уходит.
Я бросаю взгляд на себя же, безжизненную и холодеющую.
Боже… что же делать?
Я зацепляюсь за фразу, что когда всё кончится, я вернусь в своё тело. Значит, я нужна ему вне его. Как будто бы я соединила его с Ричардом. И не должна мешать.
Чёрт…
Пытаюсь вернуться, но ничего не получается.
Это словно и не моё тело вовсе. Нет, конечно, оно не моё, оно Виктории, но…
Вздрагиваю снова, потому что замечаю у окна и свою сожительницу. Совладелицу тела. Она стоит, сложив руки на животе, даже не смотрит в мою сторону.
— Эй, Ви… Надо вернуться в тело! Надо спасти всех! Надо, наверное, снять эту чёртову подвеску… Слышишь меня вообще?
Как будто бы нехотя она всё-таки переводит на меня взгляд.
— Зачем? Они это заслужили, Иларион прав.
— Но… Ты ведь из-за Ричарда прикончила свою лучшую подругу, ты любила её…
— Она была сумасшедшей…
— Ви…
— Не надо, — отрезает. — Кто ты вообще такая? Думаешь, что знаешь меня? Сама виновата. Сама расхлёбывай.
Я мотаю головой.
— У тебя была возможность, но ты меня не предупредила! Это будет на твоей совести… Его смерть… Он урод, но разве достоин смерти? Разве ты не хотела, чтобы он страдал? Я ведь хотела его бросить. От твоего лица. Это было бы лучшей местью, чем просто… ничего. Он не сможет ничего осознать, ведь будет мёртв.
— Хватит… Ты не собираешься его бросать, я же вижу.
— Это всего лишь истинность.
Она ничего не отвечает. Только шепчет:
— Почему ты? Просто взяла и заняла моё место. Почему?
Я плачу.
— Я не знаю… Прости меня, я клянусь, я этого не хотела!
Она усмехается странно.
— Я была никому не нужна. Но ты в моём теле нужна всем. И все тебя используют… — не совсем понимаю её слова, но нет времени переспрашивать. — Пожалуй, я бы ещё хотела посмотреть, что будет в мире… Что будет в мире, где есть он…
В её словах столько боли, столько обиды…
Я это чувствую. Это передаётся мне.
Она неспеша проходит мимо меня и касается собственного лица. А затем исчезает. Я не понимаю, что произошло, но будто бы стало легче представлять себя в теле.
Хотя я всё ещё и вне его.
Будто бы эльф поставил какой-то барьер.
Жутко переживая, что не успею, мучаясь от фантомной боли, я пытаюсь вернуть себе контроль. Не знаю, сколько точно времени проходит, но у меня получается.
Чувствую тело.
Плохо слушаются конечности.
Я словно только что рождённый жеребёнок.
Ноги дрожат.
Но я бросаюсь туда, где ещё чувствую своего истинного.
По дороге вспоминаю, что нужно сделать ещё. И срываю с себя амулет, переданный эльфом по ложному предлогу. Тут-то и разносится рокот по замку. Разгорается огонь, комнаты освещаются, поднимается шумиха — завеса прикрытия ведь снята.
Ричард… Он с ритуальным ножом стоит над королевой.
Я сумбурно понимаю, что мы находимся в её покоях. Что она уже проснулась. Что здесь кроме Ричарда есть ещё какие-то эльфы.
Мне всё равно.
Я не знаю, как это остановить.
Но я следую зову сердца.
Зову истинности.
Что мне ещё остаётся?
Я бросаюсь на него, чтобы обнять. Чтобы он почувствовал меня. Чтобы пришёл в себя. И… чувствую нож в своей груди.
Почему-то улыбаюсь.
Если я умру, ничто не будет связывать Илариона и Ричарда.
Всё будет хорошо.
Тогда всё будет хорошо…
Глава 21Разрыв
Тоня.
Я помню как жглась боль. Помню вязкую, горячую кровь. И сталь в груди, сталь, которая на миг стала моей опорой.
Но самое яркое воспоминание — это его глаза.
Снова и снова его глаза.
Всё возвращается к ним.
Замутнённые в одну секунду, и самые ясные в другую. В них любовь, и в них же страх.
Он убил меня.
Но он не убил свою мать.
Они остановятся восстание. Всё будет хорошо.
Будет же?
Ричард.
Она предала меня. Она врала мне всё это время. С самого начала.
Я только не могу понять одного… Как она смогла подделать истинность? Разве это возможно?
На последнем, пятом нашем появлении в особенной точки страны я стоял уже один. Интересно, что моя мать и моя королева, что она распорядилась сказать народу?
Люди хотели видеть мою истинную.
Им не удалось.
Я бы тоже хотел…
Но…
Не замечаю ничего вокруг. В какой-то момент просто замечаю, что нахожусь в своих покоях. В каком-то очередном замке… На самом деле в том же замке, где это произошло.
Где я едва не прирезал свою семью и не прикончил нашу династию. За одну ночь. Где мог начаться самый кровопролитный переворот за всю историю.
Эльфы готовили это давно. Они всё рассчитали. У них были древние знания, которые у нас уже давно утеряны.
А самое главное — они оценили намного выше то, что мы недооценивали.
Они заметили что-то в Виктории. Они смогли направить в нужное русло её гнев. А я… не смог. И поплатился за это.
Поплатился.
Поплатился.
Поплатился.
— Крагхт! — обрушиваю на пол поднос с бокалами, стискиваю зубы.
Я не могу ненавидеть её, пока действует это заклятье!
За одну ночь мы смогли разобраться с эльфами в замке. Только связанный с Викторией жив. Он много знает, и время с ним проводит королева. Потому что она, вестимо, тоже хочет много знать.
Всё обошлось.
Только мой мир рухнул.
Как они смогли сымитировать истинность? К чему прибегли для того, чтобы связать меня с ней?
Если мы узнаем, то не один дракон больше не попадёт в эту ловушку.
Весь ужас в том, что я хотел бы в ней остаться.
Потому что это лучшее, что со мной вообще произошло.
Но я не опущусь до того, чтобы обмануться осознанно, выбрать иллюзию, продолжать взращивать в себе то, что является всего лишь магией. Не любовью.
Сижу на кровати. Чувствую, что если буду сидеть слишком долго, уже просто не смогу подняться. Поэтому встаю на ноги, делаю несколько шагов до зеркала. Разбиваю его.
Хочется увидеть её…
Я едва не убил её. И к своему стыду, это испугало меня гораздо больше, чем то, что могло произойти, если бы я этого не сделал.
Та, которую я считал истинной, истекала кровью у меня на руках.
Я стал залечивать её раны неосознанно.
Когда стало понятно, что она выживет, пришлось оставить её, чтобы справится с врагами.
И когда с эльфами было покончено… тогда Ви уже находилась в темнице по распоряжению королевы.
Она предательница и с ней поступят соотвественно.
Я это знаю.
И я согласен.
Просто… просто хочется её увидеть.
В последний раз.
Тоня.
Я прихожу себя в полутёмной камере. Здесь кованые решетки. Возможно, это вообще клетка. Холодно. Сыро. Коптит факел на стене и сложно дышать.
Но я жива.
Но скорее всего ненадолго, раз я здесь.
Хорошая новость — меня больше не заставляют ложится под незнакомого мужика и рожать ему детей! Так же не нужно будет ломать голову, как остановить Апокалипсис в незнакомом тебе мире — какое облегчение!
Пить хочется дико и то, что осталось от раны, болит.
Ну ещё и слёзы без причины текут ручьём.
Переживала бы, что это из-за потери истинного… Но Ричард жив и здоров, я чувствую.
В какой-то момент глаза привыкают к скудному освещению. И да, я в каком-то подвале в клетке где-то два на два метра.
Словно животное…
Сейчас бы здесь появится аспиду и вытащить меня. Я чувствую его взгляд. Но гад не собирается участвовать. По крайней мере, пока.
Может быть решает, на что интереснее смотреть — на жизнь или на смерть.
Если подумать, то это всё — всего лишь реалити-шоу для фэйри.
Моя жизнь — лишь развлечение. Лишь игра.
Думала бы ещё об этом, но от развлечений меня отвлекает… мой дракон.
— Лучше обойтись без пыток, — заявляет он с порога.
Силой мысли заставляет загореться несколько факелов. Я жмурюсь от резкой смены освежения. Он наблюдает за мной. Но когда мы пересекаемся взглядами, первый не выдерживает и отводит глаза.
Конечно, это ведь его раненая истинная сидит в клетке и плачет.
Должно быть ему, как дракону, неприятно.
— Ну… давай без пыток.
Лицо Ричарда перекашивается. Не понимаю… почему он так сильно злится? Потому что думает, что я предала его?
Но почему тогда даже не спросил, так ли это?