— Товарищ полковник, согласно плана, сегодня взвод должен заниматься расконсервацией техники «ДХ»[6], если мы уедем ваше указание не будет выполнено.
— Так, — окончательно разозлившись, рявкнул командир, — это не твоя забота! Выполнять! Распустились тут!
Александр сжал губы в тонкую ниточку и уже повернулся на выход, когда позади раздалось:
— Подожди!
Командир повернулся к стоящему рядом металлическому сейфу, покопавшись немного, вытащил украшенную печатью бумагу. Протянув ее Александру, все еще недовольно буркнул:
— Пропуск! Без него не выпустят из города.
Через каких-то полчаса БТР плавно затормозил у бетонных блоков, перегораживающих дорогу к скромному одноэтажному зданию районного отдела полиции. Начальник штаба спрыгнул на землю, бросив коротко:
— Ждите, — направился к зданию. Коротко переговорив со стоявшим на входе милиционером с укороченным автоматом на плече и, предъявив вытащенные из нагрудного кармана документы, исчез за дверью. Вслед за ним на раскисшую землю спрыгнул Александр. Налетел порыв зябкого и сырого ветра, мокрые кусты обдали брызгами, заставив поспешно шарахнутся в сторону. Обходя унылые лужи на асфальте, Александр отошел в сторону, достал из кармана телефон и набрал номер своей девушки. Нетерпеливо перетаптываясь на месте, он слушал долгие, безответные гудки и про себя молили «Ну возьми же трубку!». Он уже было подумал, что так и не дозвонится, когда послышался знакомый девичий голосок:
— Але!
— Привет Олюня! Это я!
— Привет, чего звонишь, — слегка игриво осведомилась девушка.
— Тут это, — смутился парень, — не получится нам встретиться сегодня. Меня отправили с тревожной группой за город, не знаю даже когда вернусь.
— Вот как? — судя по голосу настроение девушки стремительно изменилось из кокетливого на желание поскандалить с незадачливым влюбленным, — Ну если тебе дороже твоя тревожная группа, тогда и встречайся с ней!
— Олюня! — попытался возразить незадачливый влюбленный, но девушка уже отключила трубку. Александр вновь поспешно набрал ее номер, но телефон выдавал лишь короткие гудки. Негромко чертыхнувшись, он положил телефон в карман, лицо парня исказила быстрая гримаса досады.
Появившийся в сопровождении полицейского с капитанскими погонами на плечах начальник штаба хмуро посмотрел на лейтенанта и махнул рукой, дескать, залезай в машину и сам забрался вслед за ним. Полицейский, хлопнул дверью, садясь в выехавший из ворот уазик с милицейскими эмблемами. Колонна с вырвавшимся вперед внедорожником тронулась с места. Молодой человек мрачно уставился в окно, на душе скребли кошки. У подруги бывали приступы скверного настроения, тогда Александру приходилось дожидаться, пока оно не улучшится. По безлюдным улицам города, где лишь изредка пролетали, разбрызгивая небольшие лужи, грузовики да мелькали немногочисленные, до конца рабочего времени еще несколько часов, прохожие, машины добрались до КПП охраняемого периметра. Пронзительно взвизгнули тормоза, автомобили остановились в нескольких метрах от серых, свежеокрашенных ворот, закрывавших выезд из города.
— «Бум-бум», — раздавалось от расположенных неподалеку железнодорожных путей, ведущих к мясоконсервному комбинату. Вокруг них суетились железнодорожные рабочие вместе с приданными им в помощь разнорабочими. По распоряжению администрации они ускоренными темпами разбирали дорогу, а освободившиеся рельсы складировали для строительства новой линии, ведущей в казахстанские степи. Перед воротами, со скучающим выражением лица расположился на предусмотрительно принесенном стуле одетый в серый форменный бушлат полицейский. От внушительной высоты железной вышки, смонтированной на бетонной крыше, стоящей сбоку от дороги блокпоста, на него падала густая тень. Скучавший на вершине автоматчик на секунду выглянул вниз. При виде машины с начальством полицейский по-собачьи встряхнулся, торопливо поднявшись на ноги и придерживая одной рукой укороченный автомат, подошел к подъехавшей первой машине. Проверив документы, он обернулся к блокпосту и нетерпеливо махнул рукой. Дрогнули, открываясь ворота, машины выехали наружу. Мимо промелькнул защитный вал с заполненным талой, ледяной водой рвом спереди.
Машины, настойчиво гудя моторами, стремительно неслись по пустынному шоссе на север в направлении, где в будущем возникнет областной центр. Вздымавшиеся позади в стылое голубое небо фаллическим символом трубы ГРЭС понемногу уменьшались. Лишь из одной из них вился черный дым, все котлы, кроме самого маленького, потушили, да и он работал в режиме строгой экономии. Мимо пролетали километровые столбы, раскисшие весенние поля, усеянные не до конца растаявшими остатками грязно-серых сугробов и черными столбиками нахохлившихся ворон. Безмолвные продрогшие деревушки проносились вдаль. Не единого человеческого существа вокруг, словно в пустыне, лишь единственный раз промелькнул спешащий куда-то трактор с одетым в потертый ватник мужиком в кабине. Александр бездумно смотрел вдаль, покусывая губы. Скандал учиненный подругой его обидел, но он знал, что пройдет совсем немного времени, настроение ее переменится и он ей все простит. «Дурак» — корил он себя, но понимал, что по-другому он не может. Вскоре колонна повернула на грунтовый съезд с дороги, машины сбавили скорость, запрыгали по колдобинам и неглубоким лужам. Деревня Селинное показалось внезапно. Едва БТР взобрался на очередной холм, впереди появилось россыпь потемневших от времени деревянных изб в обрамлении голых, весенних деревьев. Машины проехали по центральной улице и остановились в центре поселка у ворот единственной двухэтажной избы с российским флагом над дверью и надписью сельсовет, шум двигателей смолк.
— К машине, — негромко скомандовал майор и первым спрыгнул вниз, следом горохом посыпались на землю довольные, что вырвались из части, солдаты. Спрыгнув вниз, они немедленно менялись в лице и растерянно замолкли. На земле вплотную к добротному забору, окружавшему дом, лежали вполне угадываемые под когда-то белыми, а сейчас побуревшими от крови простынями, девять с головой укрытых тел. Из-под ближайшей слегка высовывалась узкая женская кисть, вымазанная в чем-то алом. Это кровь, понял Александр. Он несколько мгновений ошеломленно смотрел на тела погибших, потом судорожно сглотнул. За короткую жизнь ему еще не приходилось сталкиваться с таким большим количеством погибших насильственной смертью. Внезапно навалились воспоминания об матери и отце. Он никогда не увидит его, не обнимет мать. Отвернувшись от погибших, он вздохнул, вдоль позвоночника пробежала морозная волна озноба. Только сейчас он до конца проникся тем, что задание, порученное ему, отличается от всего, что он выполнял ранее. Всё по-настоящему и кровь, и смерть, и горе.
Глянул искоса на подчиненных, солдаты с растерянными лицами толпились около боевой машины.
— Постройте людей, — сухо произнес прибывший с ними капитан полиции.
Когда строй замер, полицейский нервно одернул китель и продолжил:
— Убили людей, — капитан невольно скосил взгляд в сторону погибших, зло катнув желваками, продолжил:
— Часть населения деревни пропала, видимо их угнали. Наша задача злодеев[7] покарать, пленных — освободить. По следам злодеев вышла группа с кинологом и собакой, но она вынуждена была остановить преследование на границе зоны Переноса. Дороги там нет, бездорожье, так что проехать можно только на вашей технике. На случай, если злодеи попытаются сопротивляться, от вас требуется оказать помощь. ОПОНа к сожалению, здесь нет, а ваш БТР сейчас не убиваемый аргумент. Все понятно? Вопросы?
Полицейский замолчал и обвел внимательным взглядом строй примолкших солдат.
— Понятно, — ответил за всех стоящий рядом с полицейским начальник штаба.
— Тогда выезжаем, наш автомобиль первый, БТР за нами.
— Принято, — кивнул начальник штаба, — и тут же скомандовал:
— По машинам!
На этот раз полицейские поехали в милицейской «буханке». Колонна вырвалась из деревни, машины запрыгали по разбитой грунтовой дороге, вскоре свернули в открытое поле. Когда показались два уазика, милицейский и с эмблемами погранслужбы России, первой на шум мотора выскочила овчарка. Вслед за ней вывались и замахали руками довольные полицейские в компании с двумя пограничниками. Наконец ожидание закончилось, и приехала подмога. Через минуту полицейские вместе с солдатами устроились на БТР. Кому не нашлось места внутри, уселись на броню, машина тронулась в путь.
Вдоль узкой полоски не покрытого лесом берега торопливо шагал, едва сдерживая рвущуюся с длинного поводка восточноевропейскую овчарку, полицейский кинолог. В нескольких метрах позади тревожно рыча двигателями и разбрызгивая во все стороны комья грязи, медленно ползла боевая машина, облепленная неуклюжими, в брониках и бушлатах, бойцами и полицейскими. Александр с жадным любопытством вглядывался в окаймленную дикой тайгой речную долину. «Вот она какая первобытная природа Южного Урала! Красивая». Берега тихой речки, впервые в жизни услышавшей могучий рык рукотворного дракона, совершенно не походили на привычную картину из двадцать первого века. Одуряюще пахло прелой, прошлогодней листвой и свежестью. Даже бензиновая вонь сгоревшего топлива не могла перебить лесные ароматы. Неширокая река, обрамленная по берегам остатками льда, несла стылые воды посреди зеленого моря южно-уральской тайги. Над спокойно текущей речкой повисла маленькая точка степного орла, совсем низко над рекой пронеслись две огромные цапли. Сторожевыми вышками вздымались красавицы — лиственницы, подымаясь над лестным царством на добрый десяток метров. Александр оглянулся. Пассажиры сидели с открытыми ртами и только и успевали вертеть головами да восторженно обсуждать картину первозданной природы. Утренние неприятности с некстати взбрыкнувшей Олей отошли на второй план, в душе юноши поселилось чувство умиротворения и восхищения перед Матушкой-природой. На противоположном берегу, демонстрируя себя, словно на подиуме, появились грациозные косули под предводительством увенчанного здоровенными рогами хозяина стада. Звери заметили людей, приостановились, но не испугались. Очевидно, с действием огнес