Комбат молча ждал. Александр размышлял недолго. В его сердце боролись две но пламенные страсти, любовь к Оле и желание сделать карьеру, но сейчас когда невеста сама попросила его пойти на компромисс, он размышлял недолго. Закончив читать он, бросил на командира заинтересованный взгляд, лицо его вновь стало серьезным:
— Хорошо, я поеду.
В это же время в просторном кабинете Главы города в администрации сидели двое. На хозяйском кресле восседал одетый по случаю наконец-то наступившего тепла в светлую рубашку с короткими рукавами Соловьев. На массивном письменном столе перед ним лежала тонкая стопка бумаги, украшенная грифом секретности, прищуренные глаза мэра стремительно пробегали по строкам, ненадолго останавливаясь, когда встречалось что-то интересное. Время от времени он подымал взгляд, чтобы пытливо глянуть на сидевшего напротив, за столом-приставкой, одетого в неприметный черный пиджак средних лет мужчину. Хотя костюм его, мягко говоря, не производил впечатления, равно как и заурядная, пройдешь в толпе мимо, не запомнишь, внешность, зато впечатляла должность — начальник отдела ФСБ. После Переноса, когда Соловьев сосредоточил в своих руках городскую власть, тот перестал игнорировать приглашения на совещания и на всех присутствовал лично. Когда с утра ему в кабинет позвонила секретарь мэра и попросила прибыть к ее шефу в 14 часов со сводкой оперативной обстановки, он лишь немного нахмурился, потом вызвав заместителя, распорядился подготовить требуемый документ. Самолично отредактировав сводку, он расписался в конце и ровно в 14.00 постучался в кабинет мэра. Теперь он с каменно-спокойным выражением лица ожидал, пока Соловьев прочитает многостраничный документ, лишь глаза его жили, суетливо перебегая от мэра к окну с видом на покрытую лужами безлюдную площадь перед зданием администрации, оттуда назад. Понять по профессионально-спокойному, словно у игрока в покер лицу посетителя, о чем он думает, было невозможно.
Наконец, задумчиво откинувшись на кресле, Соловьев отодвинул на край стола лежащие перед ним бумаги, тщательно подравнял стопку и вперил острый взгляд в сидящего перед ним офицера ФСБ.
— Константин Васильевич, — обратился он к офицеру, — по заброске агентуры к кочевникам, в вашем отчете упомянут сам факт, расскажите об этом поподробнее.
Его собеседник неторопливо снял очки, вытащил платок и медленно вытер стекла. Выигранное время он использовал для того, чтобы обдумать, что следует довести до мэра, а о чем лучше умолчать. Главу города он откровенно не любил, да и за что уважать коррумпированного чиновника? К величайшему сожалению офицера, ситуация сложилась так, что он вынужден подчиняться Соловьеву, но досье на градоначальника осталось лежать в личном сейфе и лишь пополнялось новыми материалами. Всему свое время. Время разбрасывать камни и время собирать камни. Мэр терпеливо ждал, собеседника он до сих пор немного побаивался, поэтому старался вести себя корректно. Слишком грозная репутация была у конторы глубокого бурения[15], именно она присматривала за властью на местах, а ее сотрудники заводили уголовные дела на чиновников, попавшихся на взятках или ином криминале. Надев назад очки, подполковник тяжело вздохнул про себя и поднял глаза:
— Виктор Александрович, живущими около города кочевыми родами выкуплено девять пленников, из них привлечено нами к сотрудничеству почти половина. На связь они выходят регулярно, информация о внутренней жизни кочевников, раскладах, кто есть, кто, поступает достаточно интересная. Проводим работу с остальными пленниками, возможно будем ходатайствовать об освобождении их части, чтобы прикрыть заброску дополнительных информаторов.
— Вы можете гарантировать, что если у кочевников возникнет дурная мысль вновь попытаться ограбить наших людей, мы будем знать об этом заранее?
— Безусловно, — согласно наклонил голову офицер, на миг показав безупречный пробор.
Глава города аккуратно поправил тонкую стопку бумаг в углу стола и пристально посмотрел в глаза собеседника. Внутри разгорался холодный гнев. Это его город, и за него он любого порвет! Он пообещал горожанам, что впредь таких нападений, как на деревню Селинная больше не произойдет, и намерен выполнить обещание, а тут этот надутый «индюк» рассказывает, что у него все под контролем! Всю жизнь Виктор Александрович относился к делам, связанным с госбезопасностью с немалой опаской, и небезосновательно, грешков у него за плечами хватало. Все изменилось после Переноса, из потенциальной жертвы правоохранителей он превратился в их главного начальника. А руководить он привык жестко, не обращая внимания на былые заслуги и достижения, хотя старый страх частично еще не развеялся. Усилием воли мэр сдержался и произнес подчеркнуто спокойным тоном:
— Константин Васильевич, вы все знаете, все контролируете, это хорошо…Ну и как тогда понимать ночную попытку прорыва границы? Нужно благодарить пограничников, что сумели вовремя перехватить шайку грабителей и дикари вновь не натворила дел!
Соловьев поднял внимательный и гневный взгляд на собеседника. Подполковник внутренне усмехнулся, вопрос по ночному нападению он предполагал заранее и еще утром заготовил достойный ответ.
— Мы допросили пленного кочевника, банда, ночью пытавшаяся пробиться через границу, пришла со Среднего Урала. В её составе половина манси, остальные башкиры. К сожалению, на аборигенов, проживающих на таком расстоянии, мы пока влиять не можем, и информаторов среди них у нас нет. А нападения «наших» кочевников практически исключены. Главам родов торговля с городом очень выгодна, они вовсю перепродают нашу продукцию, да и заложников городу они дали.
— Если мы станем спускать нападения, то местные нас порвут. Навалятся со всех сторон! Только и будем успевать отбиваться, глупо теряя людей! Это средневековье, здесь уважают только силу. Мне нужна информация и как вы ее будете добывать — это ваша забота на то вы и госбезопасность!
Подполковник с все тем же профессионально бесстрастным выражением лица отрицательно качнул головой.
— Со временем думаю, сможем получать информацию и о «дальних» аборигенах, но пока никак.
«Поставить в город в положение терпил, я не дам, — подумал мэр, недовольно поджимая и без того тонкие губы. Пусть что хочет делает, но даст информацию по окружающим город племенам и государствам!»
— Со временем? Сколько вам нужно времени, чтобы завербовать агентов среди аборигенов, живущих в отдалении от города? В первую очередь меня интересует положение дел у Строгановых и в казахском ханстве.
— Думаю от полугода до года.
— Константин Васильевич, почему так долго?
— Чтобы навербовать аборигенов необходимо время. Мы планируем заброску наших людей на Русь и к казахам, но за три века изменился и язык, и обычаи, так что их подготовка требует времени.
Соловьев еще несколько мгновений сохранял на лице недовольную мину, но потом, по-видимому, решил, что большего он не добьется и произнес ледяным тоном:
— Хорошо, — он наклонился к рабочей тетради и сделал в ней пометку, — ставлю появление информаторов у казахов и Строгановых себе на контроль, начиная с первого октября жду от вас ежемесячных докладов как продвигаются дела.
— Принято, — подтвердил фсбэшник и мысленно поморщился. То, что секретную информацию фиксируют в «обычной» тетради нарушало все режимные правила, но делать замечание он не стал и лишь недовольно покосился. А еще больше ему не нравилась играть роль подчиненного, но пока, он ничего не мог с этим поделать.
Соловьев поднял со стола ручку, с задумчивым видом несколько раз нажал на кнопку игнорирую выжидательный взгляд собеседника.
— Выяснили, где живут те роды, откуда пришли отморозки?
— Частично да, но пришла в основном молодежь, которая по тем или иным причинам порвала с родственниками, так что, если нанесем удар по стойбищам, вероятно аборигены даже не поймут причину нападения.
Соловьев недоверчиво покачал головой, но спорить не стал и негромко произнес:
— Хорошо, я отдаю решение вопроса по удару возмездия на усмотрение моего заместителя по военным и внутренним делам. Вы профессионалы в своем деле, вам и решать целесообразность нанесения карательного бомбового удара по селениям, откуда пришла банда.
«Пой птичка, пой, папочка в моем сейфе пополняется новыми материалами, — подумал фсбэшник, глаза его продолжали бесстрастно следить за хозяином кабинета».
Несколько мгновений в кабинете стояла полная тишина, потом Соловьев негромко сказал:
— Константин Васильевич прошу до исхода дня предоставить мне список отличившихся при отражении ночного нападения пограничников!
— Виктор Александрович! Там еще участвовала южная мобильная группа мотострелкового батальона.
Соловьев внимательно глянул на собеседника и согласно наклонил голову.
— Их тоже.
Зазвонил лежавший на столе телефон мэра, он искоса глянул на него, и торопливо бросив собеседнику:
— Извините, — поднял трубку.
Пару минут он слушал телефон, изредка вставляя фразу, другую. Начальник отдела покосился на висевшее тряпкой в углу кабинета знамя города. Флаг России оттуда уже убрали, это было неприятно офицеру ФСБ. Все, даже думать забыл, что он гражданин России, подумал офицер.
Наконец мэр положил телефон на стол, сложив руки в замок, вопросительно посмотрел на Фсбэшника, затем произнес:
— Хорошо, какая новая информация есть по банде Чумного?
— Пока ничего нового. Как ушла банда через границу, так и никаких следов, словно растворились. По информации от кочевников было несколько нападений на их селения, вырезали всех, затем нападавшие ушли на запад в сторону Руси.
— Удалось установить, что с Чумным произошло? Был же обыкновенных бандюган, а тут словно сбесился? Казак доморощенный…блин.
— Казачья кровь в нем тоже есть, он наш, уральский из оренбургских казаков. У него мать жила в Селинном, погибла во время нападения…
— Вот оно в чем дело… месть… — задумчиво качнул головой мэр.