Вот только мы предполагаем, а судьба располагает. Метров за сто от меня бедная лошадка вдруг зашаталась, передние ноги у нее подломились, и она рухнула. Всадник оказался достаточно опытным и успел соскочить с загнанной животины, а вот тут уже и я не растерялся — плетение сна само сорвалось с моих рук, накрывая окружность метров в десять в диаметре. Бывший наездник успел сделать всего пару шагов, гася инерцию, а потом рухнул как подкошенный. Спать он будет часа два, не меньше. Первым делом я убедился, что в зоне действия сканеров дрона никого нет. Затем я изучил упряжь лошади и снял с нее переметные сумки и только после этого подошел к спящему всаднику. Совсем молодой парнишка, вряд ли старше лет семнадцати-восемнадцати, под носом даже не пушок, а так, три волосины в два ряда. Подхватив засоню подмышки, перетащил его к своему лежбищу, потом вернулся за сумками и немного подумав снял с лошади уздечку и седло, а еще чуть-чуть подумав, то и попону, и потник, и все остальное, и тоже перетащил к своей стоянке.
И так, что мы тут имеем. Молодой парень, одет во что-то очень сильно похожее на камзол, в котором щеголял Боярский в роли отмороженного гасконца. На поясе, длинная шпага, кинжал и кожаный кошель, в котором что-то позвякивает, перевязь на которой аж шесть пистолетов, или правильно говорить — пистолей, само-собой дульнозарядных и еще даже не кремневых, а такие, с полочкой под порох. Не обманул ИскИн, технологический прогресс на этой планете только-только начинает свой разбег. Длинный плащ, широкополая шляпа, правда без перьев, кокард и прочего украшательства. Пуговиц на камзоле тоже нет, зато огромное количество завязок. А вот клинок у шпаги очень даже недурственный, похож на булатный, по крайней мере «морозный рисунок» виден вполне себе отчетливо. За пазухой какой-то конверт, трогать его я не стал, потому как чужих писем не читаю, да и ни языка местного, ни письменности пока не знаю.
На изготовление ментального амулета для снятия языка с реципиента у меня ушло минут десять — старался, для себя же делаю, потому и не торопился. А затем все как на занятиях — камушек амулета парню на лоб, короткий энергетический импульс, десять минут подождать, занять позу поудобнее и камушек уже себе на лоб и энергоимпульс чуть посильнее. Десять минут неприятных ощущений, словно целая толпа муравьев бегает под черепной коробкой, затем минут двадцать легкой тошноты, пара часов на усвоение языка и вуаля, можно поддерживать разговор на почти любую тему, правда, только в рамках словарного запаса реципиента, ассоциативных цепочек, если в изученном языке нет соответствующих аналогов, не выстраивается, так что, поговорить с этим парнем о том, как «космические корабли бороздят просторы Большого Театра» не получится.
А вот теперь вопрос — «быть или не быть», сиречь, дожидаться пока парень проснется и очнется, или удалиться тихо и по англицки, то есть не прощаясь. И так и так, есть свои плюсы и минусы. Долго думал, мучился и в итоге все же решил слинять по-тихому. Не понравился мне перстенек на пальце у паренька, очень не понравился, обычно обладатели таких вот печаток с гербами особы «чуткие и легко ранимые», мнят себя пупами Земли и центрами Вселенной. Так что, ну его в баню, от греха подальше. Позаимствовал в кошеле у парня пару серебрушек, чай не обеднеет, да и свалил в туман. Нет, реально в туман, противный такой, предутренний. Тем более, что и небо на востоке уже алеть начало, а парнишка, когда проснется, сам куда ему надо доберется. Правда, перед тем как уйти, привел свою одежду в соответствии с «местными модами», даже плащ, почти такой же как у паренька, из Хранилища достал, ну и пару-тройку перстеньков на пальцы, цепь на шею, свою верную шпагу на пояс, кинжал, куда же без него, писто… а вот пистолей у меня нет, зато есть игольник, сейчас скрытый, а на пальце боевой амулет в виде дворянской печатки, лобовую броню танка не пробьет, а вот какой-нибудь БТР, да в борт, так на вылет. А как иначе-то, если эта печатка продукт работы артефактов индзиму, у меня и защитный амулет из той же серии, вон, на цепи болтается, всем на радость, мне на успокоение.
Идти решил в город, что был недалече, куда и тот паренек, видимо, так спешил, что лошадь загнал. Валюты у меня местной, только то, что позаимствовал в кошеле у парня, зато золота и камней из магического Мира несколько килограмм. Так что, с голода не помру, мне сейчас важнее важного определиться в каком месте планеты я оказался и как добраться до нужных островов, ох, чую, не легкое это окажется дело. А для этого, надо где-то на время обустроиться, вдумчиво изучить переданную ИскИном информацию о планете, сравнить ее с местными реалиями, а потом уже и решать, что и как.
До города я добрался только к полудню. Нет, так-то можно было бы за час дойти, максимум за два, но… река и переправа, паромная. Когда я подошел к переправе местное Солнце только-только взошло, даже ночные сумерки еще не везде исчезли, а паром оказался на противоположном берегу. Пока он там загрузился, пока на нашу сторону пришкандыбал, уже и солнышко припекать стало, и парнишка, поделившийся со мной знанием языка, до переправы добрался, и с десяток крестьянских телег, и даже пара дворянских, потому как с гербами, карет подкатила. А потом еще и почти два часа паром шкандыбал обратно. В общем, жизнь здесь, я смотрю, совсем неспешная. Стража на воротах была, но никто никаких денег не требовал, по крайней мере с пеших, а вот счастливые обладатели личного транспорта, такого как кареты или верховые лошади, по мелкой монете заплатили. Я так понимаю, это за уборку улиц. Крестьяне же со своими телегами перед воротами и остались, тут уже что-то вроде стихийного рынка развернулось.
Стоило мне только оказаться на улицах города, как я сразу вспомнил Дюма папу и то, как его отмороженная четверка лихачила по середине парижских улиц. И дело тут вовсе не в наглости или лихости, а в том же, в чем и причина постоянного ношения неудобных плащей и широкополых шляп. А все просто, канализации в городах нет от слова совсем и хозяйки, ничуть не сомневаясь, выплескивают все помои прямо через окна на улицу и плевать кто там под окнами ходит, бомж или герцог какой, нет головы на плечах, нечем думать, так и ходи весь залитый самым разнообразным дерьмом. В общем, как говорил Николай Николаевич, «такой хоккей нам не нужен», поэтому и я направился вперед, прямо посреди улицы, узкой, грязной и вонючей, думая, что надо приложить все усилия, но с местными дамами… ни-ни, а то мне только вшей да блох не хватало. Помню-помню, все эти золотые и серебряные блохоловки, да вшигонялки «блистательного Двора» всяких там Людовиков и Генрихов. Это сейчас земные европейцы на чистоте и гигиене помешанные, а еще каких-то полтора столетия назад и мылись-то два раза в жизни, когда их крестили, а потом, когда хоронили, не даром они до сих пор от русской бани как черт от ладана бегают.
До самого вечера я бродил по узким и грязным улицам города, пару раз попытался перекусить в местных трактирах, но с ужасом понял, что такой экстрим не для меня — перебороть себя и есть то, что в них предлагают, да еще и в таких условиях… нет уж, увольте, подыхать от дизентерии, гепатита или еще какой гадости я не согласный. По-моему, такое понятие как мытье рук тут вообще не известно. Попытался снять комнату на ночь… та же самая история — тьмы и тьмы насекомых, даже дворяне спят по несколько человек в одной комнате и… не передаваемое амбре немытых тел, прогорклого жира, миазмов общественного туалета и… стойкого запаха перегара. В общем, из города я сбежал и возвращаться в него не имею ни малейшего желания. Может быть это просто мне так не повезло с «точкой выхода», не знаю, но первоначальные планы пожить несколько месяцев в этом Мире, адаптироваться, стать в нем своим, были напрочь забыты. Теперь передо мной стояла только одна единственная задача — как можно быстрее добраться до южного океана, найти хоть какое-нибудь плавающее средство передвижения и уже на нем достигнуть островов, на которых обосновались инопланетяне. Как я буду их уговаривать забрать меня отсюда я даже еще и не задумывался.
Хотя, если быть до конца откровенным, посещение города свои плоды все же принесло, по крайней мере я смог определиться со своим местонахождением, познакомиться с местной «политической картой» и кое-что узнать о местной жизни. Если кратко, то этот Мир чем-то напоминает земную Германия века так семнадцатого — множество мелких государств, нередко состоящих из одного-двух городов и десятка деревень, зато в каждом сидит свой «король» или уж «великий герцог», как минимум, а уж графьев, маркизов и прочих баронов, у которых кроме нестиранных подштанников и Эвереста гонора ничего нет, тут как мух на куче дерьма. Разобрался я и в местной денежной системе — все как обычно, в ходу металлические деньги — медные, серебряные, золотые и «империалы», последние это наследие давно минувших дней и сгинувших Империй, по типу земной Римской или Византийской. Сто медных монет составляют одну серебряную, на медную монету можно купить телегу каких-то корнеплодов, за пару снять шлюху на ночь, за пять, неделю жить в трактире. Сто серебряных монет, это одна золотая. За одну серебрушку можно купить корову или пистоль, за две, лошадь или дом в деревне, за пять, дом в городе. А за один золотой… можно отбросить копыта. В общем, деньги в этом Мире очень дорогие, купцы обычно пользуются векселями и долговыми расписками, а население обходится натуральным обменом и бартером. Войны редки, зато всевозможных разбойников, грабителей, пиратов и прочего отребья, хоть отбавляй, про нищих я вообще молчу. Хотя, может быть это и никакие не нищие, а просто местные жители, не зная, я у них не спрашивал, но по внешнему виду, самые настоящие нищие. Мир этот носит название Круш, местное Солнце обзывают Пшеклюш, имеются аж две Луны — Ушлюкас и Бджукаш. Религия вроде как есть, а вроде как и нет, Богов целая куча, но возносить им мольбы и отдавать последнее, желающих почти нет, а значит и особого статуса, власти или влияния все эти самозваные «священники», «жрецы» и «мессии» не имеют. В общем, не Мир, а дыра дырой и всей его ценности, так это довольно мягкий климат, без ярко выраженных времен года, огромные водные просторы, как бы не восемьдесят процентов поверхности планеты. Имеется три материка, вроде земной Австралии и около сотни архипелагов, между которыми снуют купеческие лоханки, на которые охотятся многочисленные пираты. Очень много рыбаков, потому как в морях и океанах живности много больше чем на суше. Собственно говоря, только благодаря климату, позволяющему снимать по два, а то и по три урожая в год, да морским промыслам, местное население еще как-то живет, а не загибается с голодухи, хотя и голод, особенно в городах, совсем не редкость. А вот науки, как бы это не было странно, развиты довольно неплохо, по крайней мере, огнестрел местные уже знают, кое-где и паровые машины используют, и сталь очень даже неплохую выплавляют, знакомы с понятием «планета» и придерживаются гелиоцентрической системы, а не геоцентрической. Если верить слухам, то даже пара университетов, или чего-то подобного имеется и учат там не «слово божие», а вполне себе прикладные науки и геологию, и медицину, и даже физику с химией, а вот литература и прочая поэзия отдана на откуп всяким менестрелям да акынам и представляет собой довольно убогое зрелище. Театров и цирков, сколько я по городу не бродил, не видел и даже ничего о чем-то похожем не слышал. Скучно живут местные, точнее, существуют. Само-собой, что все это я узнал не бродя по городу, львиную долю я почерпнул из того аналога Базы Знаний, что скинул мне на нейросеть Умник и которую я изучил во время своих блужданий по узким улочкам. Так что, «бежал» я из города не абы куда, а в заданном направлении и с четко заданными целями, точнее, целью, коей является небольшой поселок, расположившийся в полутора десятках километров от города на берегу реки и являющийся чем-то вроде «речных ворот» того самого города. Почему именно туда? Ну, тут все просто. Бродя по городу, я успел побеседовать с несколькими дворянами и купцами, вот последние-то мне и поведали, что именно в поселок Кречевицы приходят речные суда с товарами из Вольного Города Позань, куда их доставляют купцы и торговцы с южного материка. Пото