— Вот, господин Доримед, привели, хер ему в ухо! Орет как оглашенный. Я аж почти оглох. Как только глотку не надсадил, гаденыш.
— Господин Юстас. Мое имя Максимус Доримед. И я попросил своих людей пригласить тебя, поскольку мне нужен твой совет в юридической плоскости.
— О! Кажется, среди неандертальцев появился человек разумный. Я Юстас Алексис. Осеченная ветвь дома южных Алексисов. Да отпусти ты меня, обезьяна, траханная адскими тварями! Я не собираюсь сбегать! — это он уже бросил Друзу. — твои люди, Доримед, могли бы вести себя и повежливее.
Понятно, что имел в виду старик консул коллегии, когда говорил, мол парень хамоват. Юстас, как отсеченная ветвь, уже не принадлежал к сословию патрициев, и не имел права говорить мне «ты». Быстрый взгляд из-под насупленных бровей подтвердил мою мысль, что это, скорее всего, проверка.
— Садись Юстас из рода Алексисов и раздели со мной вино и хлеб. А потом мы поговорим с тобой о делах, как полагается благородным людям.
Легкая улыбка мелькнула и угасла на его лице. Я, похоже, прошел какую-то его внутреннюю проверку, не став качать права и кичиться сословными привилегиями, а приняв его, как равного.
Он одернул тунику и сел напротив меня на подушку, положенную на мраморную скамеечку.
— Почему бы двум благородным людям и не выпить с утра. Тем более я вижу синее асторское. Превосходный выбор, Доримед. От хлеба я откажусь. Но тебя, видимо, ввели в заблуждение. Я больше не практикую. Старые маразматики, чтоб им сдохнуть в страшных муках, вышвырнули меня из коллегии.
Глава 8. Кручу верчу, обмануть хочу
в которой я вспоминаю игру в наперстки, даю добро на ограбление, посещаю книжную лавку, узнаю, что такое храм Умбры, и меня зовут на арену
Я сделал Друзу знак, чтобы он налил мне и гостю. Вести разговор при гостиничных рабах я не собирался. Тот наполнил наши бокалы. Дождавшись, когда гость пригубит из своего, я продолжил разговор:
— Насчет твоего членства в коллегии, Алексис, меня как раз просветили. Я не очень разбираюсь во всех этих ваших тонкостях, но мне нужен хотя бы совет. В идеале составление определенных документов. А еще. Думаю, что ты не сможешь отказаться от дела, которое консул Коллегио Адвокадо назвал «совершенно бесперспективным».
— Вот как. Я уже как минимум заинтригован. Но, прежде чем ты ознакомишь меня с деталями предложения, от которого невозможно отказаться, я просвещу тебя во всяких этих наших юридических тонкостях. Это важно. — Он отхлебнул из бокала, зажмурился и пробормотал: «Амброзия», — Примо: чтобы вести дела во всяких имперских и магистратских учреждениях, благородному человеку необходим поверенный. Если, конечно, он сам не хочет бегать по инстанциям. Секундо: поверенного же уполномочивает коллегия. Без ее мандата или без членства в коллегии человек не может представлять интересы других перед lex imperialis (имперским законом). Так что, человек, которого изгнали из коллегии, годится максимум на роль секретаря. Смекаешь?
Юстас. Кручу, верчу, выпить хочу
— Прекрасно. Ознакомься с документами. — Я протянул ему свитки с договором и финансовым отчетом.
При виде печатей его лицо пошло красными пятнами, а губы сжались в тонкую нитку и побелели. Он тщательно сполоснул руки в тазике с водой, вытер их о полотенце и только после этого приступил к изучению бумаг.
Минут пятнадцать он читал и перечитывал пергаменты, после чего свернул их и закрыл глаза. Поспать, что ли, решил? Разморило? Нет, глаза бегают под веками, как будто он с внутреннего монитора читает. Прошло еще пять минут полной тишины, прерываемой только жужжанием небольших ос, кружащих над цветущими кустами.
Наконец, он открыл глаза.
— Поздравляю тебя, Доримед, ты идиот. — все тем же непринужденным тоном заявил он мне, за что тут же отхватил чувствительную затрещину от Друза.
— Следи за языком, плеб! То, что его милость принял тебя как равного, не повод тебе переступать черту, хрен тебе в глотку!
— Друз, — сказал я. — Больше не вмешивайся в разговор. И руки не распускай. Понял?
— Понял, вашмилость.
— Прошу прощения за моего телохранителя. Итого я идиот, продолжай.
— Ты довольно крепко попал. Мутато известный стервятник. Но обычно он не связывается с патрициями из древних родов. А такие договоры мы называем кабальными. Смекаешь?
— Может его разорвать?
— Не вздумай! Потерпишь три месяца. Надо будет только прислать жирному сыну свиньи и козла уведомление, что ты не намерен продлевать договор, иначе, — Юстас ткнул пальцем в какой-то фрагмент текста, — он автоматически продлится на пять лет.
— Вот же тварь этот Мутато. Видишь. Ты уже дал мне ценный совет.
— Я тебе больше скажу. Я возьмусь за это дело. Ты ведь, судя по расположению поместья, не в префектуре Оро-Терра живешь?
— Нет. А какое это имеет значение?
— О! Мой уважаемый патрон, мы же заключим клиентский договор?
— Безусловно, что бы это ни было.
— Так вот, патрон! Ты удачливый идиот! — рука Друза дернулась, но он сдержался, заскрипев зубами. — Примо, ты нашел меня. И нашел трезвым. Секундо, я терпеть не могу Мутато. То, что с твоей незначительной помощью, его можно будет унизить, для меня просто бальзам на сердце. Ну, ад терто, ты проживаешь в префектуре Урса-Ангелус. У тебя же нет недвижимости здесь, в Оро-Терре?
— Нет. Иначе я бы не жил в остерии. Но нужна пояснительная бригада, Юстас.
— Как? Забавный оборот, надо записать… — Он оглядел беседку, видимо, в поисках писчих принадлежностей, не нашел и продолжил, — все просто. Ты патриций. И имеешь право выбирать место, где пройдет судебное разбирательство. По месту нахождения своей verus praedium — недвижимости. У вас же там есть какой-то городок. Урса-Цивила, кажется?
Я поднял бровь. Х-м-м. Городок?
— Он имеет в виду Мертвый город, ваша милость. — вмешался Друз.
— Ах, Мертвый город. Да, где-то в дне пути от моей виллы есть такой. Но какой с него прок? Там населения осталось с гулькин хер, простите. И уж точно нет Альгвадоре эст Коммун (городского суда).
— Ах, в этом-то и вся прелесть имперской бюрократии, патрон. — В голосе Юстаса прорезались прямо демонические нотки, — По документам город есть. И магистрат, и имперские учреждения там присутствуют. Более того, я уверен, что по реестрам там сидят некие имперские чиновники, которые получают за свою должность содержание. Хотя на самом деле таких людей может и не быть вовсе. Смекаешь?
— Да уж, не бином Ньютона. — Юстас вопросительно взглянул на меня, — несложно, говорю.
— Продолжим! Нет суда? Проведем выборы и назначим судью. Нет Коллегио Адвокадо? Создадим! Я, кстати, претендую на место консула коллегии, как, наверняка, единственный юрист на дюжину переходов в округе. Купим тебе в коммуне дом, официально. Думаю, обойдется это в сущие гроши. Сейчас начнем разбирательство и обратимся к имперскому юстиарию, чтобы он заморозил дело в связи с твоим правом выбора места разбирательства. У нас будет три месяца, чтобы в сраном Цивилуме возник и городской суд, и коллегия. А дальше, мы рассмотрим дело на своей территории. Как захотим, так и рассмотрим. Вот и все. Смекаешь?
Мда… Понятно, о чем говорил консул, когда называл Юстаса не юристом, а фокусником от юриспруденции. Такую схему на коленке соорудить… Кручу-верчу, обмануть хочу. Прямо наперсточник, а не юрист. В целом, изъянов в его рассуждениях я не нашел. Да и выхода у меня нет. Можно подумать, у меня здесь очередь юристов стоит, готовых услуги оказывать. В окна ломятся, прям спасу нет от них.
— Так, когда мы заключим с тобой договор?
— Клиентелу? Если мне принесут письменные приборы, то сейчас. Эх, жаль, остальные документы недоступны. У тебя же нет копий?
— Я их вчера затребовал у Мутато.
— Устно при личной встрече? Ну, жди. Составлю еще и официальный запрос через нотариусов. Но он документы все равно не пришлет. Даже на запрос суда, я думаю. Смекаешь?
— Ничего. Есть у нас методы и на Костю Сапрыкина…
— Что?
— Не обращай внимания. Есть варианты, говорю.
— Хорошо. Обсудим мое вознаграждение?
— Давай так. Во-первых, один процент от суммы, которую ты отсудишь у нашей акулы капитализма. Во-вторых, сам назначь ежемесячное содержание.
— Хм. Думаю, сто серебрушек для начала, будет в самый раз. Через месяц повышение на пятьдесят. И так каждый месяц, пока содержание не достигнет феррума. В любой момент можешь отказаться от моих услуг. Но данная сумма только за это конкретное дело. Клиентский договор — отдельно.
— Понятно. Принято.
— Приятно иметь с тобой дело, Доримед. Могу я здесь у тебя остановиться, пока с бумажками вожусь? А то в моей съемной конуре…
— Свободные комнаты есть. Друз. Покажи уважаемому Юстасу его комнату. И распорядись по поводу письменных приборов и пергамента.
После того как нашего жуликоватого юриста устроили со всеми удобствами, я послал Друза кинуть нищему монетку. Типа шпионские игры: на окне стояло четыре цветочных горшка и восемь утюгов. Так Штирлиц понял, что явка провалена. Через некоторое время Друз явился обратно.
— Вашмилость, голоногий сказал: они берутся за заказ. Спрашивал, куда доставить товар. Я сказал, что сюда, кудаж еще?
— Все верно. Пока наш уважаемый стряпчий стряпает свои бумажки, я хочу прогуляться в книжную лавку. Мне нужно несколько штук, рядом с остерией. Хочу посмотреть, что там вообще есть. Ты с Чертом… Тринадцатым составите мне компанию. Оч… Двадцать первого оставь здесь охранять благочестивую сестру и нечестивого юриста.
— Хорошо, вашмилость. Схожу, спрошу у Терто насчет лавок, хрен ему в шляпу.
Книжных лавок в Оро-Терре оказалось всего две. Или аж целых две! Как посмотреть. Обе не так далеко от остерии. Я решил пройтись пешком. На выход я надел свой кожаный панцирь и взял кинжал и меч. Хватит с меня голой жопой на саблю прыгать.
Представительная процессия: я, сопровождаемый Друзом, Чертом и тремя гостиничными рабами, отправилась в путь спустя каких-нибудь пятнадцать минут. Один раб нес опахало, периодически обдавая меня горячим воздухом, а двое других держали над моей головой прадедушку пляжного зонтика. К слову, этот навязчивый сервис не сильно помогал избавиться от зноя.