— Тебе… тебе нужна помощь? — по бледному лицу Оридзавы стекали капли дождя. Её красные волосы промокли, как и одежда. Но она не хотела уходить.
— Глупая женщина. — ответил тихо юноша. — Иди домой. Заболеешь.
— Оридзава не болеют… Пчхи…
— Глупая женщина…
Примечание: Юночка Оридзава:3
Глава 16
…Восточный ветер, пришедший утром с Тихого океана, улетел покорять новые земли, оставив над шумным Токио только непроглядные чёрные тучи. В вечернем небе мелькнула яркая молния и раздался гром… сигнал миллионам каплям дождя, что теперь можно…
Кап.
Кап.
Кап–кап–кап…
С каждой секундой шум падающих капель всё нарастал, скрывая Токио под проливным дождём… В переулке лежал побитый юноша. По его лицу стекали струйки дождя, смывая кровь битвы… грязная, рваная рубашка насквозь промокла, как и серые потёртые брюки. В кармане звонил телефон… но он не слышал. Хоть глаза его и были открыты…
«Я ошибся.»
Дождь усиливался. Юноша всё так же лежал на асфальте, смотрев в небо. Его алые глаза наполнялись злобой…
«Наивный мечтатель…
Шанс на простую жизнь?
Глупец…»
Его разбитые губы скривились в горькой улыбке. Целая рука медленно смахнула с лица дождевые капли, затекающие в глаза.
— Ты долго ещё будешь здесь стоять? — сказал он, смотря чёрное небо.
В нескольких метрах от него стояла Юна. Уже давно. Как начался дождь. Юная Оридзава думала, что Томи не слышал её шагов…
— Тебе… тебе нужна помощь? — по бледному лицу Оридзавы стекали капли дождя. Её красные волосы промокли, как и одежда. Но она не хотела уходить.
— Глупая женщина. — ответил тихо юноша. — Иди домой. Заболеешь.
— Оридзава не болеют… Пчхи…
— Глупая женщина…
Но Юна подошла ближе, она присела на коленки, плюхнувшись в дождевую лужу и промочив спортивные штаны. Она так и не сразилась с юношей. Её зелёные глаза внимательно смотрели на бледное лицо Томи. Мальчишка потерял кровь через открытый перелом ноги, температура его тела, под холодным дождём, постепенно понижалась, если ничего не предпринять, то он умрёт.
— Вставай… — взяла она его за руку. Та была неприятно холодной и тяжёлой.
— Глупая… — говорил он всё тише. — Этому телу… нужно. почувствовать. смерть.
Юна нахмурилась.
— Ты точно придурок… — она потянула его за руку, желая приподнять, но юноша оттолкнул её из последних сил.
— Спа. сибо. Прав. да… — посмотрел он благодарно в её красивые глаза. — Но мне… это нужно… этот… танец… — Томи начинал терять сознание.
— Танец? — не поняла красноволосая. — Ты уже бредишь. Норико!
Послышались всплески дождевых луж и щелчки каблуков. Через несколько секунд телохранительница уже стояла рядом. Норико подставила зонт, скрывая сидящую Юну от дождя.
— Госпожа.
— Мы забираем его.
— Но госпожа, ваш отец…
— Ничего не узнает. — по зелёным глазам Юны было видно — она не желала сейчас спорить.
— Как скажете, моя госпожа.
Красноволосая посмотрела на бессознательного юношу.
— Ты ещё не сразился со мной, так что — не смей умирать.
В её тихом голосе совсем не чувствовалось вызова…
Чёрные внедорожники семьи Хендерсон проехали через городские улицы Токио. Из–за проливного дождя скорость передвижения автомобилей упала до безопасного минимума, образовывались дорожные пробки. Джимми сидел на переднем сиденье, смотря вперёд. Стеклоочистители смахивали с лобового стекла летящие капли, свет от фар встречных автомобилей неприятно светил в глаза. Сегодня, весь сверкающий огнями Токио расплывался от проливного дождя, как смазанная картина. Группировка «Огненная Звезда», минув два городских района, свернули к кварталу бывших производственных цехов. Через десяток минут, Хендерсоны въехали на спортивную базу. Внедорожники остановились у главного входа, и телохранители вышли с зонтами в руках, открывая своему боссу и его отпрыскам двери автомобиля.
Джимми с холодным взглядом вышел из лексуса и направился в свой кабинет, за ним последовал Гарри, Дику же подали костыли, и он поплёлся следом.
— Босс!
Бойцы поздоровались и встали с диванов, кто–то незаметно убрал бутылку с пивом, задвинув её за мебель, другие потушили сигареты. Старый Хендерсон не любил когда в его присутствии курили. Он прошёл мимо, не обращая ни на кого внимания и вошёл в свой офис. Здесь было убрано и опрятно. Самое чистое и стерильное место во всём спортивном комплексе. Джимми снял пиджак, на котором было пару мокрых капель от дождя, расслабил чёрный галстук, его крепкая рука взяла новую коробку с зубочистками, но, посмотрев на неё своим пустым взглядом, он отложил её и выдвинул в столе ящик. На дне лежали три ножа, пистолет, пачка с патронами и маленький бутылёк с таблетками запретки. Джимми взял чёрный армейский нож и уселся в своё кресло.
— Отец, — заглянул в кабинет Гарри. — Мы войдём?
Джимми крутил армейский нож в руках, старый, с зазубренами, он специально не точил его, оставив лезвие затупленным и деформированным. Всё–таки подарок от родного дяди, прошедшего войну.
— Конечно, Гарри.
Старший из братьев кивнул и прошёл внутрь, за ним вошёл Дик, стукнув громко костылём о дверь. Братья уселись на кожаном диванчике у стены, стоящим напротив рабочего стола Джимми.
— Босс, — мялся в дверях бритоголовый Лони, он хотел идти отдыхать, два дня парень был на ногах в поисках убийц Джека и Рика. Но увы, безрезультатно.
— Проходи. — старший Хендерсон даже не посмотрел в его сторону.
Лони вошёл в кабинет, не зная куда себя пристроить. Диван был занят сыновьями Джимми, а стул, стоящий у деревянного рабочего стола босса, заменил вешалку висящему пиджаку босса.
— Джимми, хех, — провёл рукой по колючей лысине Лони. — Спасибо, что разрешил мне приехать. Я, я обыскал каждую дыру в поисках свидетелей, сделал как ты и сказал. — оправдывался кузен.
Джимми смотрел на нож спокойным, задумчивым взглядом. Он, покрутив в руках подарок, сказал хрипучим голосом, так и не посмотрев на своего двоюродного младшего брата.
— Ты опозорил меня.
— Джимми… — сглотнул вставший ком Лони, ох и не нравился ему голос старшего Хендерсона. — Я правда обыскал всё. Хочешь?! Хочешь поедем, и я перед тобой спрошу у всех ещё раз… я правда сделал всё что мог…
Босс перевёл взгляд на бритоголового.
— Ты должен был сломать ему руку и ногу.
Голос Джимми был спокоен, но так холоден, словно леденящая стужа, опасная и до боли обжигающая.
— Ты за пацана что ли…
— А ты? — не слышал его Джимми. — Устроил ё*анный цирк. Как теперь Оридзава будут воспринимать моих бойцов?
— Так я же сломал ему ногу… — не понимал Лони. — Как ты и хотел…
— Ты похоже не понимаешь. — мотнул головой старший Хендерсон. Он отложил нож на край рабочего стола, встал со своего кресла и вздохнул. Мужчина старался держать себя в руках. Гарри и Дик сейчас старались не отсвечивать, они знали это состояние отца. Хендерсон опёрся руками на стол и вытянул вперёд шею.
— Я сказал сломать руку и ногу, а не валяться в грязи, как побитая сука. Ты действительно думаешь, что правильно выполнил задание?!
Лони занервничал, ему нужно было сразу использовать активацию пояса, тогда бы он избежал той нелепой ситуации, когда оказался на заднице.
— Тот уродец… он был таким проворным…
— Он унизил тебя.
Уголок губ Джимми стал мелко дёргаться от неконтролируемого нервного тика.
— Теперь, в глазах Оридзавы, я выгляжу, как олух. — глаза Хендерсона прожигали Лони, ещё немного и, казалось, он сожжёт сердце бритоголового взглядом.
— Ему просто повезло… — сглотнул слюну Лони. — Я не ожидал что так произойдёт… Джимми.
Хендерсон шмыгнул носом, скривив при этом верхнюю губу.
— Слишком много ошибок.
Он выдвинул ящик в столе и достал пистолет.
— Джимми… — задрожали губы у Лони. — Брат… — парень склонился, вымаливая прощение. — Умоляю! Дай мне ещё один шанс!
— Шанс, шанс. — крутил Джимми в руке ствол. — Я устал давать тебе шансы. Дам я его тебе, и что дальше? Снова сядешь в лужу.
— Я сделаю всё! Всё что ты прикажешь, брат! Прости меня! Прошу!
Джимми смотрел на согнувшегося кузена, перевёл взгляд на своих сыновей, те сидели тихо, боясь попасть под раздачу. И Джимми это не нравилось. Два послушных щенка, боящихся сказать ему хоть слово против. Старый Хендерсон не был таким, он всегда стоял на своём, неважно отец был перед ним или кто–то ещё. Джимми непреклонен и упёрт, не был бы он таким — семья Хендерсон так бы и торговала всю жизнь рыбой на рынке. Странно, что тот мальчишка, Томас Роджерс, так напомнил его самого в юности. Дерзкий и наглый, он может стать большим человеком в преступном мире Токио, если, конечно, доживёт и не встретит шальную смерть. Почему Дик и Гарри не такие? Сегодняшний день разочаровал чувства старого Хендерсона.
Джимми потёр пальцами уголки уставших глаз, стоящий на коленях Лони, уже начинал раздражать своей мольбой. Старый Хендерсон присел в своё кресло и убрал в ящик пистолет, он откинулся на спинке кресла удобней.
— Докажи, что твои слова не пусты.
Лони поднял голову, он так и стоял на коленях, боясь поймать в лицо пулю.
— Что… что мне сделать, брат?
Джимми взял армейский нож с тупым лезвием и бросил к ногам бритоголового кузена.
Лони перевёл взгляд на упавшее холодное оружие и сглотнул вставший ком, он знал что ему предстоит юбицуме — ритуал отрезания пальца в знак доказательства своей преданности.
— Я, я сделаю это. — взял Лони в руку нож.
Рукоять была старой и потрёпанной, клинок совсем немного перевешивал в свою сторону, создавая дисбаланс с весом рукояти. Бритоголовый положил на пол кулак с оттопыренным мизинцем, прислонил тупое лезвие с зазубренами к коже, ему предстояло отрезать первую фалангу. Дик и Гарри отвели взгляд.
— Смотрите, как ваш двоюродный дядя исправляет свои ошибки. — ровным тоном сказал Джимми, и сыновья, всё же, повернулись.