Кристина сидела с покрасневшим лицом. Томи чуть не заставил её сказать о своих чувствах! Хорошо, что передумал. Это ведь не так просто как кажется в мыслях! Пусть Кристине двадцать девять, но ведь она, как чистый лист. Нет у неё опыта в делах любовных.
— Ты ведь не собиралась закончить наше общение? Вот, перефразировал, — неловко улыбнулся Томи. — Вот я к тебе шёл тогда с целью начать серьёзные отношения. Даже цветы купил.
— П-правда? — удивилась блондинка.
— Ага. Красивый был букет, почти как этот, — Томи поднялся со стула и взял за тумбой с играющей колонкой букет красных роз. — В тот вечер не вышло подарить их, но лучше поздно, чем никогда. — он протянул ей букет, явно смущаясь.
— С-спасибо, Томи… Мне очень приятно… — сдерживала Кристина влагу в глазах.
— Да ладно, ничего такого, — уселся он на место. — Можешь положить их на стол, — указал она на свободное место.
Кристина понюхала бутоны и бережно уложила цветы на край столешницы.
— Такие красивые…
— Кристин.
— М? — перевела она взгляд с цветов на Томи.
— Я был влюблён в тебя в академии.
— Я знаю…
— Но сейчас, — продолжил Томи.
Сердце Кристины замерло: «Но? Он сказал "Но"… Это значит…»
— Я понимаю, что прошло пять лет, и ты, наверное, думаешь что я — придурок, но ничего не могу поделать с собой. Я всё так же влюблён в тебя. Мне хотелось бы знать, что ты чувствуешь ко мне. Если это дружеские эмоции или иные, не имеющие ничего общего с моими, то я приму. Ничего страшного, человек я взрослый и адекватный. — Томи добро улыбнулся, открыв своё сердце.
С глаз Кристины покатились слёзы.
— Дурак… — промямлила она через сбитое дыхание и, поднявшись со стула, просто бросилась к нему в объятия. Её губы накрыли его удивлённый рот и нежно, любовно поцеловали.
Поцелуй вместо тысячи слов. И всё же Кристина не могла молчать. Была не в силах держать в себе кипяток эйфории:
— Я люблю тебя! Всегда любила! Томи! И в тот вечер… я тоже хотела встречаться… даже подготовила заявление об увольнении… — смотрела она счастливыми голубыми глазами. — Ты забрал моё сердце… Ещё в первую нашу встречу, глупыш.
— Кристина… Выходи за меня.
— Конечно… — прошептала она, а после выпалила: — Конечно! Я выйду за тебя! — обняла она его крепче. — Я так счастлива, Томи!
— И я… — прижал он её к себе. — Даже не представляешь, как я скучал, моя милая Кристина…
...Пролетел час. Второй. Они целовались. Пили. Обнимались. Танцевали. Наслаждались друг другом. Прикосновениями. Взглядом. Голосами. Когда сил сдерживаться больше не осталось, покинули террасу и направились в спальню. Томи, прикрыв ногой дверь, занёс Кристину на руках в свою комнату. Мягко уложил на кровать, продолжая целовать. Руки скользили по оголённым бёдрам, задирая платье выше. Кристина горела, ей было так жарко, что взмокла спина. Томи и сам чувствовал, как кипела кровь по организму, что взмокли виски. Вот что значит танцы под алкоголем. Влажная кожа Кристины возбуждала только сильнее. Её сбитое горячее дыхание он готов был слушать вечно.
— Как же ты прекрасна... — прошептал Томи довольным голосом. Глаза горят похотью вперемешку с любовью.
Кристина притянула его к себе и жадно поцеловала. Сжала пальцами футболку на его спине, а после схватила за задницу. Глаза Томи показали удивление. Нифига се. Кристинка оказалась вон какой!
— Томи... Это не сон?
Он провёл рукой между её горячих бёдер и приподнял брови:
— Ты без трусиков…
— Д-да… — закусила она губы, чувствуя его пальцы прижавшие её цветок. Они скользнули вдоль половых губ, размазав липкую тёплую смазку, и нащупали клитор. — Ах… — горячо выдохнула Кристина.
— Даже если это сон, я всё равно счастлив, — Томи, лаская её между ног пальцами, принялся целовать её губы, щёки, шею. Кристина извивалась под ним, чувствуя агонию. Эндорфины били в голову. Подбрасывали девушку в космос и сбрасывали вниз. Томи же словно касался восьмого чуда света. Так бережно и так настойчиво, будто спешил, словно боялся, что всё это закончится если он не поспешит. Вдруг если это и правда сон! Хотелось взять всё! Он стянул шорты и задрал платье Кристины до пояса. Она закусила нижнюю губу:
— Я люблю тебя, — прошептали её губы, когда он пристроился к сокровенному.
— Моя девочка… — тепло улыбнулся Томи. — Я тоже люблю тебя. Очень. — он наклонился поцеловать её. Их губы сомкнулись, и Томи подался тазом вперёд, проникая в Кристину. Стон вырвался из её губ. Томи раскрыл от наслаждения рот. Такая горячая. И узкая. Войдя глубже, он почувствовал тонкое сопротивление. Небольшое усилие, и девственная плева пропустила его, не в силах противиться вторжению. Кристина протяжно простонала. Томи целовал её, продолжая чувственно иметь. Она сжимала его волосы, целовала в ответ, закусывала губы, отдавалась полностью и без остатка. Вскоре её тело напряглось, на лице застыла гримаса страсти и похоти, а через миг она завыла, дрыгая ногами.
— Даааааааааа!!! — протяжно простонала Кристина.
Томи улыбнулся, остановившись в ней.
— Ты так мило кончаешь.
Кристина прерывисто и тяжело дышала, ее грудь вздымалась вверх и опускалась вниз от глубокого ритмичного дыхания.
— Прости…
— Глупышка… я в восторге… — он прильнул к её губам и продолжил. Останавливаться на этом? Ни за что…
Глава 11
Раннее утро. Главный корпус имперской службы безопасности.
За продольным рабочим столом с системой связи и установленным современным ПК сидел майор Свиридов Александр Викторович. Он провёл ночное дежурство и в данный момент ожидал представителя клана Романовых, представителя МИДа Российской Империи, а так же посла ЦАКа (центрального африканского королевства). Случившееся ночью не прошло незаметно от ИСБ. Вызванный на место происшествия отряд полиции выяснил от местных жителей, а так же хозяина кафетерия подробности инцидента. Инцидента, конечно... Чёртовой резни, что устроил Романов! Ночью в столице поднялась такая шумиха! Примчались представители африканцев, требовали разъяснений! Как так?! Убили, практически, целую команду?! Возмущения сыпались на майора с частотой пулемётной очереди. Пришлось нагрубить. После связаться с Романовыми. Приехал их юрист: Максим Григорьев и кратко обрисовал ситуацию. Свиридов доверился. Имел уже дело с этим не совсем простым юристом и тот никогда не мухлевал в показаниях. Было решено связаться с министерством иностранных дел, да и, в общем-то, высшим начальством. Получил добро. И вот, под конец дежурства майору требовалось разрулить данный конфликт, всё-таки прецедент — уничтожение иностранной команды на территории Империи в период турнира.
В кабинет постучали.
— Войдите, — отозвался Свиридов.
— Господин майор, представители явились, — доложил лейтенант.
— Пусть проходят.
— Есть!
Младший офицер вышел в коридор, а Свиридов поднялся из-за стола для приветствия гостей. В кабинет прошёл высокий русоволосый мужчина тридцати пяти лет в деловом костюме и с чёрной папкой в руках. На носу модные дорогие очки с прозрачными стёклами, гладко выбритое лицо, уложенные набок волосы. Максим Григорьев. Несмотря на бессонную ночь — свеж и телом и мыслями. За ним вошёл худой старикашка с густыми седыми усами, за которыми тот следил как за экспонатом музея. Немного дряхловат в коже шеи и запястьях, ещё и с тростью в руке. Светло-карие глаза, будто выгоревшие на солнце, и лысые лоб с макушкой. Зайцев Дмитрий Палыч. Побитый жизнью чиновник, повидавший на своём веку многое, если не всё. Аккуратный тёмно-синий костюм и синяя папка в костлявой кисте. Замыкающим в данной компашке был худой лысый негр с аккуратной козлиной бородкой. Мутуя Мумборий. В традиционном цветастом халате и сандалиях. В глазах возмущение и гнев, на плече сумка из рыжей кожи.
— Доброе утро, господа, — произнёс майор. — Присаживайтесь, — указал он на отодвинутые стулья.
— Доброе, — кивнул в ответ Зайцев.
— Кому как, — хмыкнул Мутуя, явно раздражённо.
— Когда торжествует закон и справедливость, утро всегда доброе, — улыбнулся Максим, присев за стол.
— Справедливость?! Закон?! Ваши люди перебили команду клана Джепард! Перед играми! Из страха проиграть отважным чёрным бойцам! Перебили подло! И вы говорите о справедливости?! ЦАК в моём лице требует НАСТОЯЩЕЙ справедливости! По закону! — требовательно хлопнул по столу африканец.
— Ну что вы так орёте? — вынул Максим из кармана платок и, сняв очки, принялся протирать стёкла. — Оглушили присутствующих, меня вот, слюной забрызгали. Давайте успокоимся и узнаем: чем именно вы не довольны?
— Чем я не доволен?! — возмутился Матуя.
Майор влез в их разговор, который явно не складывался:
— Григорьев, — поднял он пару листов А4. — Вот письменные претензии королевства ЦАК к клану Романовых ну и, собственно, к Российской Империи.
— Позвольте ознакомиться? — задал вопрос юрист и, получив документы, пробежался глазами. — Так. Ясно. Ага. Значит, подло напали. О, предварительный сговор с целью опорочить африканское королевство и вывести соперников по играм из строя... Даже расизм упомянули. Какая забавная история.
— Что забавного в подлости? — уже сдержанней возмутился Матуя. — Пролилась кровь, и за эту кровь должен ответить клан Романовых и Российская империя.
Зайцев пока молчал. Старик был на опыте и собирался выслушать обе стороны, прежде чем делать скорые выводы.
Максим только улыбнулся, абсолютно уверенный в положении:
— Господа, чтобы не терять время, давайте я буду излагать вчерашние события по порядку? Скажем, по возрастанию тяжести вины граждан ЦАК. Так мы сэкономим время.
Майор поскрёб щеку и задал вопрос:
— На протокол. Согласен, Григорьев?
— Конечно. Все произнесённые мои слова обязательно укажите в протоколе, естественно, с приобщением доказательств от клана Романовых, — потрусил он чёрной папкой. — Только прежде чем я начну, голосистого придержите, не хочу, чтобы слюной опять забрызгал.