— Если, конечно, вы не возражаете, Ваша Светлость.
Прищурилась, тут же заметив — возражает! Похоже, прекрасно обходился без жены, пока та болела, и не прочь продолжать в том же духе! Но вслух герцог ничего подобного не сказал, лишь кивнул с холодной учтивостью:
— Как вам будет угодно, миледи.
— Прекрасно! — тут же ответила я, вскинув подбородок.
Мужчина странно посмотрел на меня, затем кивнул:
— В таком случае, до вечера. Миледи, — равнодушно кивнул мне, затем повернулся к сестре, и выражение его лица мигом изменилось, в глазах заплясали чёртики, губы растянулись в чувственной улыбке. — Ваше Высочество.
Поджав губы, сестра холодно кивнула ему в ответ:
— Ваша Светлость.
Герцог Блэк развернулся, взмахнув плащом, и вышел прочь. Мы снова остались одни. Алисия подлетела ко мне, вцепилась в руку и зашептала:
— Ты с ума сошла? Зачем ты это сделала?
— Хочу посмотреть на всех, попытаться вспомнить.
— Но ты ещё слишком слаба, сердце моё! Лучше тебе оставаться в постели!
— Нет, Алисия, я была в постели слишком долго, поверь, мне хватило! Хочу поскорее вернуться к нормальной жизни, поэтому не мешай мне, а лучше помоги!
Сестра нахмурилась, затем задумчиво посмотрела в сторону и осторожно кивнула:
— Ну, хорошо. Это даже удобно, ведь на ужине будут все, и я смогу рассказать тебе про каждого. А вдруг, это и вправду поможет тебе вспомнить? Знаешь, у меня такое странное чувство, — задумчиво продолжила она, глядя в потолок. — Будто это ты и не ты одновременно.
Я задержала дыхание. Что, так заметно? Чем я себя выдала? Алисия сказала:
— Накануне болезни ты была странной, я даже начала опасаться, что ты можешь что-то с собой сделать!
— Я не помню тех дней.
— И не нужно, — сестра улыбнулась тепло, коснулась пальчиком моего носа и смешно скорчила свой. — Не знаю, болезнь ли тому виной, или потеря памяти, или и то, и другое, но сейчас ты мне нравишься даже больше! В тебе словно зажёгся огонь, веришь?
— Я люблю тебя, — сказала просто, хлопнув ресницами.
— И я тебя люблю, моё сердце.
Почувствовала, как сестра коснулась губами моего лба и встала с кровати:
— Отдохни часок, пока я напишу Эйдану. Он так переживал, что я просто обязана немедленно сообщить ему о твоём чудесном исцелении! А потом я распоряжусь по поводу ванны, и помогу тебе подготовиться к ужину. Знаю, что тебе не терпится принарядиться для герцога.
И столько было в её глазах тепла, сочувствия и любви.
Покраснела, натягивая одеяло до самых глаз: она всё знает. Конечно, как же иначе? Старшая сестра знает про глупую безответную влюблённость младшей в мрачного супруга. Как, вероятно, знает и то, что Мэрион никогда не дождётся взаимности, потому что сердце Даркнайта давно принадлежит ей, Алисии. Знает и искренне сочувствует, но ничего не может изменить.
Хлопнула входная дверь, и я осталась одна. Тут же соскочила с кровати и подошла к туалетному столику у стены. Провела кончиками пальцев по шкатулке с украшениями, развернула к себе большое зеркало. Боже, Мэрион, ведь ты красавица! Почему никогда не верила в себя? Покорно принимала вторые и третьи роли? Почему всегда отступала, жила будто во сне?
Наклонилась вплотную к зеркалу, знакомясь с собой новой, запоминая черты лица. Затем улыбнулась отражению и тихо прошептала:
— Хватит спать! Пришло время проснуться!
3. Первый ужин
Мэрион.
Тёмный коридор замка тускло освещён факелами. Здесь прохладно и сквозит. Расправила плечи и разгладила юбку из лимонного шёлка. На сестре закрытое платье из плотной алой ткани. Её губы сомкнуты, подбородок поднят: сестра не в восторге от предстоящего ужина. За нами следуют наши фрейлины, о которых я уже успела узнать кое-что благодаря Алисии.
Леди Дарина Стоун, широкоплечая угрюмая женщина с грубыми чертами лица, дальняя родственница Блэков, сирота, воспитанница покойной матери Даркнайта. Ничего интересного, как сказала Алисия. Живёт молитвами, безобидна, но доверять ей или рассчитывать на дружбу особо не приходится: продаст герцогу за две копейки. Вот кому она действительно верна.
Полная противоположность Дарины — леди Илона Вайолет. Когда Алисия упомянула вторую фрейлину, её глаза недобро сверкнули, а уголок рта дёрнулся. Красавица-брюнетка не самых строгих нравов из семьи обедневших аристократов. Она и её братец, Брюс Вайолет присосались к герцогу Блэку, словно моллюски. Брюс Вайолет был посвящён герцогом Блэком в рыцари. На секунду мне показалось, что сестра хотела добавить ещё что-то об этой парочке, но не успела или передумала говорить.
— Её Высочество, принцесса Алисия Лайтнесс! Её Светлость герцогиня Мэрион Блэк!
Когда мы вошли в главный зал, все расступились в стороны, образуя длинный коридор, и присели в поклонах. Я сжала ладонь Алисии и мы двинулись вперёд. После узкого коридора высокий потолок и простор главного зала заставили растеряться. Непривычная обстановка нервировала, но ещё сильнее взволновал силуэт мужчины впереди.
Герцог Блэк переоделся к ужину. Сейчас на нём был чёрный камзол с золотистыми пуговицами. Я ведь знала, что увижу его, знала! И всё равно растерялась и перенервничала.
Его взгляд пугает неизвестностью, я понятия не имею, чего от него ожидать. Как я выгляжу? К лицу ли мне это платье? Алисия заверила, что да!
Ох, всё, мы пришли. Герцог Блэк кивнул:
— Ваше Высочество, — в этих двух словах, обращённых к Алисии, столько всего! Все оттенки эмоций.
— Ваша Светлость, — скупой кивок сестры в ответ.
— Миледи, — пустой равнодушный взгляд на меня.
— Ваша Светлость, — вложила свою руку в его протянутую ладонь.
В момент касания рук меня бросило в жар. Мы куда-то идём. Ах, да, к моему месту во главе стола. Герцог оставляет меня и равнодушно уходит. Где Алисия? По правую руку от герцога, её фрейлины там же. Рядом со мной лишь Дарина и Илона.
Последняя приветливо улыбнулась и спросила:
— Положить вам пирог, Ваша Светлость?
— Да, — кивнула ей благодарно, наблюдая за тем, как девушка проворно управляется с лопаткой. И чего это Алисия её не любит? Вполне себе милая.
Когда стеснение, сковывавшее меня в первые минуты, отступило, я начала рассматривать людей за столом, пытаясь понять, кто есть кто по кратким характеристикам Алисии.
Первым заметила Брюса Вайолета, брата Илоны. Это не сложно. Он выделялся яркой внешностью среди присутствующих, как и его сестра. Хотя она знойная брюнетка, а он блондин, но точёные скулы, изящный прямой нос и синие глаза выдают близкое родство.
Вздрогнула и отвела взгляд, когда Брюс заметил, что я беззастенчиво его рассматриваю. Нужно быть осторожней в своём любопытстве, иначе меня могут не так понять.
Кто ещё за нашим столом? Старик в серой мантии и амулетом в виде солнца на груди, жрец Светлого Бога.
Четверо рыцарей из наиболее приближённых к герцогу и на этом всё. Остальные гости сидят за двумя другими столами, расположенными вдоль стен.
Осторожно отрезала крохотный кусочек мясного пирога и отправила его в рот. Отпила терпкую бордовую жидкость из железного бокала. Происходящее вокруг напоминало какой-то сон, будто я смотрю в кинотеатре исторический сериал. Сидящие за столом переговаривались друг с другом. То тут, то там, в зале раздавался смех и громкие возгласы «За Его Светлость!», «За здоровье Её Светлости»!
Когда раздался очередной такой возглас, герцог приветственно поднял в ответ свой бокал. Я засмотрелась на него, а он наклонился к Алисии и что-то сказал ей, лаская взглядом. Как он смотрел на неё… разве это прилично? Кусок пирога застрял в горле. Пришлось снова поднять бокал, чтобы протолкнуть его терпкой жидкостью.
Сестра смотрела в тарелку и едва ли удостаивала герцога взглядом. Вот только её холодность, кажется, вовсе не смущала моего супруга. Неожиданно для себя самой поставила бокал на стол слишком громко.
Несколько человек взглянули на меня удивлённо: Алисия с противоположного конца стола, наши фрейлины и два рыцаря. Джэйк Ворн, совсем молоденький паренёк с ёжиком тёмных волос — сочувствующе и как-то жалостливо. И Брюс Вайолет — со снисходительной усмешкой. Одному лишь герцогу не было никакого дела до меня. Он беседовал о чём-то со жрецом и даже не повернул головы.
Жалость посторонних людей ударила хлеще пощёчины. Похоже, все знают, что происходит. Все всё понимают. А я ничего не могу с этим поделать. После того, как увидела своими глазами и окончательно осознала свою незавидную участь, аппетит пропал окончательно. Разговоры становились всё громче, то и дело звучали тосты и поднимались бокалы.
На противоположный край стола я уже даже не смотрела. Словно ножом по сердцу было видеть тот взгляд, которым муж смотрит на сестру, как ищет её внимания. Бедняжка Мэрион, как же ты страдала, сколько терпела, сколько боли прятала внутри, как остро всё чувствовала. И всё это теперь чувствую я!
Чувствую, но не могу ненавидеть ни одного, ни вторую. Каждого из них я люблю больше жизни, и это рвёт душу, убивает изнутри. Вдруг стало тихо: это Алисия поднялась из-за стола. Холодно кивнула герцогу:
— Мы с Её Светлостью вынуждены вас покинуть, герцогиня не вполне окрепла после болезни.
— Как жаль, Ваше Высочество, — бархатным низким голосом проговорил герцог, касаясь губами руки сестры дольше обычного. Дольше, чем позволяли приличия.
Алисия подошла ко мне, протянула руку, бросила напоследок «хорошего вечера, господа», и мы с ней вместе, в сопровождении наших фрейлин, двинулись через зал в сторону выхода.
Когда я закончила вечерний туалет и стояла около окна, задумчиво глядя вниз, скрипнула дверь. Алисия со свечой в руке проскользнула в мою комнату:
— Доброй ночи, сердце моё! — шепнула она, улыбаясь.
— Доброй ночи, родная! — ответила я.
Сестра поставила поднос со свечой на туалетный столик и приблизилась. Обняла меня со спины, нашла мои ладони и прошептала:
— Да ты замёрзла! Зачем стоишь здесь на холоде? Быстро в постель! — возмущённый шёпот сопроводил звон