Поэтому хватают её за жабры. И тут кроме изрядной ловкости нужна еще и сноровка, что приходит лишь с опытом.
Но Серого это ограничение не касалось. Выпустив на всю длину когти на обеих руках, он хватал приглянувшихся ему водных обитательниц поперек туловища и выбрасывал на берег. Сначала поймал трех относительно мелких 'карасиков' с лапоть размером, а потом подряд двух полуметровых 'селедок'.
Так как рыбаками никто из них не был то с классификацией добычи вышли трудности. Внешним то видом те, что покрупнее, напоминали селедку но такой крупной раньше они не встречали и та вроде бы морская рыба и в пресной воде не живет. Да еще полоска на боку, у селедки вроде бы такой нет, хотя как знать может у маринованной она просто пропадает.
Лом предложил считать её пресноводной селедкой и назвать в честь Серого, как первооткрывателя этого нового вида рыб 'серёдкой'.
Но тот уже привыкший к подначкам и шуточкам приятеля в свою очередь заявил, что название должно соответствовать сути. И раз сейчас эта рыбка будет разделана на ломтики, то и назвать её нужно 'ломтятиной' или как то так.
Тут они столкнулись с еще одной трудностью как собственно приготовить эту добычу. Котелка у них не было, и вообще они оказались не очень-то приспособлены к средневековой походной жизни.
Лом, подумав, предложил запечь её, предварительно обмазав глиной. Что Серый и принялся осуществлять, очистив и распотрошив одного из карасиков, обмазал его собственноручно выкопанной грязью, в которой несомненно была и глина, в том числе. Наблюдая за процессом Лом отпустил замечание, что чистить было вроде бы не обязательно и так шкура должна была слезть вместе с чешуей.
Серый отмахнувшись от его запоздалых советов, и пробурчав, что все мы крепки задним умом, выжидательно уставился на приятеля.
–Ну!
–Баранки гну! Не нукай, не запряг!
–Огонь давай!
–Где я его тебе возьму?! Я тебе уже говорил, кажется, что 'фокусов' больше не будет, а если и будут то очень мало. Так вот, спичек нет, зажигалки тоже кончились и файерболов не предвидится.
–Огниво тогда доставай. Ну, кремень с железякой, или чем тут они костры разводят.
–А это не ко мне вопрос.
–Уже вдвоем они выжидательно посмотрели на других двух своих попутчиков. Те так же на них недоуменно поглядели, наивно моргая глазами.
–А я тебе говорил надо еще с собой работников пару человек взять. Как её теперь жрать?
И выбросил перемазанную грязью добычу обратно в речку.
–Ну, едят же и сырую рыбу. Те же японцы к примеру.
Серый с задумчивым видом принялся обрабатывать одну из больших рыбин отрезая от неё пласты филе.
–Думаешь? Японцы чего только не жрут! Даже крыс и собак. Или это корейцы?! Да какая разница вообще то.
С сомнением на лице, поднял рыбную полоску и понюхал её.
–Ну чем тебе не 'суши'? Пробуй давай.
–А рис где? Суши с рисом едят, а это даже на 'сашими' не тянет.
–Ишь ты, разбираешься значит?! Ты может и 'саке' пил?
–Пил, ничего особенного сака она и есть сака, теплая и вонючая.
–Жри давай уже, что за философия на голодный желудок у тебя тут поперла?!
А то вон 'лошади' скормлю. Зорька у нас травой не питается если ты забыл.
–Как это ты мою рыбу отдашь? Это я наловил, пока вы тут на бережку ворон считали!
–Развел тут, твоё – моё, понимаешь! Что за мелкособственнические инстинкты?! На общем столе – это значит общее! А то вот тогда соль тоже моя, я её достал! Хочешь сырую рыбу без соли есть?
Вяло разгоравшийся конфликт как то сам собой угас. Серый все же рискнул попробовать рыбу, а за ним и все остальные. И к их удивлению она оказалась не настолько противной на вкус как они ожидали.
Затягивать такой отдых никому не захотелось, так что уже вскоре продолжили путь к ближайшему городку.
И когда вдали уже можно было разглядеть верхушки крепостных башен, от огораживавшей город стены, у наших путешественников случилась еще одна незапланированная встреча.
Разбойники.
Небольшая банда человек в десять.
На их несчастье засаду первым обнаружил паукообразный монстр, ласково прозванный Ломам 'Зорькой'. Хоть это вообще-то не лошадиное имя, а скорее коровье.
Ни разу нормально не поевший с момента появления в этом мире и всячески зашуганый Ломом, почуяв в кустах живых существ, он кинулся на то, что посчитал своей законной добычей. В надежде, по-видимому, хоть на бегу что-нибудь перехватить и схрумкать.
Лом решивший что 'лошадь' понесла, выдернул штырь что специально на этот случай он установил. И дернув за который, можно было одним движением отцепить всю ту упряжь, что тянулась от 'тягача' к буксируемому им средству передвижения.
Засада разбойников была замаскирована довольно хорошо. Из минусов у неё было, что располагалась она лишь с одной стороны дороги, так как с другой тянулась ровная как стол степь, где не спрятался бы и суслик.
Так что благородные 'робингуды' сидели в кустах с целью экспроприации экспроприаторов и прочей романтической чушью в голове. Когда выскочивший на них монстр, довольно быстро избавившись от своей маскировочной корзинки, принялся кружить вокруг них и теперь из тех кто его видел никто не сомневался что это именно монстр.
И теперь он периодически предпринимал попытки прорваться к вожделенному мясу. И не давал людям там находившимся не только на кого-либо напасть но и банально удрать отсюда, но дичь, что еще недавно считала себя охотниками, пока успешно хоть и с трудом, отражала его наскоки.
Сидевший на сосне разведчик лесных разбойников, что вскоре был замечен Элей, ткнувшей в его сторону пальцем, так же не торопился слезать вниз или тем паче воспользоваться своим луком. Кстати это был первый лук виденный Ломом в этом мире. Почему он собственно и назвал этих бандитов 'робингудами'.
И собственно этот лук их и спас.
Тут сказались детские впечатления от книжки Дюма, про разбойников из шервудского леса и их главаря благородного Робин Гуда, прочитанной школьником Стасиком. Он вообще в детстве был книжным мальчиком, это потом уже начал вести себя как герой другого, также литературного произведения, Скалозуб, что хотел собрать все книжки, да и сжечь к чертям собачьим.
Мировоззрение у Лома со временем изменилось, а вот детские впечатления остались.
Тех, что сидели в кустах ему было плохо видно. А так как они были преимущественно вооружены дубинками, то разгляди их Лом достаточно хорошо, у него могла возникнуть совсем другая, не романтическая ассоциация. А именно с ГАИшниками. И тогда их дальнейшая судьба была бы печальна.
Но 'добрых благородных разбойников' скармливать гигантскому пауку было откровенно жалко. Так что необходимо было начинать переговоры.
–Ну, давай покричи им чего-нибудь. Ты получше меня балакаешь на ихней мове, а то меня они ни хрена не поймут.
Серый с важным и серьезным видом ему кивнул, и встав ногами на волокушу проорал следующее:
–Гитлер Капут! Аллес капитулирэн! Натюрлих суки, башка дырка делать паф паф.
–Хренали ты им на немецком кричишь? Да еще на каком то школьном немецком, что ли?! Да тебя бы даже немцы не поняли, не говоря уже об этих. Ты как в том глупом анекдоте про студента.
–Ага, значит, составьте предложение: 'Лягушка прыгает по болоту'. А он такой и отвечает: 'Дэр лягушка, по болоту! Дэр шляп, дэр шляп, дэр шляп!'
–Ты как та лягушка, из тебя такой же как и из неё переводчик получился.
–Схренали я лягушка?! Ты в натуре берега попутал и краев не видишь!
–Жало прикуси!
–…Ты на кого батон крошишь…
–…А ты на кого селедкой дышишь?!…
Разбойники были забыты и когда бы о них вспомнили, то от тех остались бы лишь 'рожки да ножки'. Но к счастью для них переговоры о безоговорочной капитуляции взяла в свои маленькие но цепкие руки Эледреэль.
И когда приятели закончили 'мерятся рейтингами' оказалось что уже о всем договорено. Осталось решить лишь небольшой нюанс. А именно отогнать ездового паука.
Но убедить того оставить добычу в покое так и не получилось. Пришлось его из гуманных побуждений усыпить, что бы животинка не мучилась с голоду.
Лом не хотел плющить того или тем более разрывать своими уже прилично освоенными двумя боевыми приемами, из практической магии, как он её называл. Опасаясь, что паук просто тупо взорвется и все вокруг забрызгает своей слизью. Так что опробовал на нем усиленный ментальный удар, что уже до этого применял для его дрессировки. Но тут постарался 'ударить' посильнее и немного перестарался. Голова у паука все таки взорвалась.
Опасения Лома что без надзора убитого паука разбойники попытаются напасть или банально разбегутся к счастью не оправдались.
Те боязливо жались друг к дружке, когда наконец то вылезли из кустов и даже безропотно попытались тащить их волокушу. Правда, у них ничего не получилось, силенок не хватило.
Из дальнейших их расспросов стало ясно, что это не профессиональные душегубы, а обычные крестьяне что везли осенний урожай в город на ярмарку. Но были ограблены и в свою очередь решили сами кого-нибудь ограбить. Но ничего у них не получилось.
Лагерь их находился недалеко в роще, в паре сотен метров, и представлял собой три неказистых шалаша, да невдалеке одиноко стояла пустая телега. Тощий овцебык, что здесь использовали вместо лошадей, пасся рядом на полянке.
Телегу с 'лошадью' тут же экспроприировали и погнали назад к волокуше начав перегружать на неё свое имущество. Оставленный на время их отлучки сторожем Арсений к счастью не с кем не повстречался за это время.
Пока Серый покрикивая руководил погрузо-разгрузочными работами, а Лом разглядывал отобранный лук, Эледреэль продолжала трясти разбойников на предмет не нужных тем ценностей.
Дело осложнялось тем, что особых ценностей у тех не было. Не успели еще награбить. И сегодняшнее неудавшееся нападение у этих разбойников было всего вторым. До этого они напали впервые лишь три дня назад. На группу из трех человек состоящую из двух девиц и кучера, ехавшую в 'кибитке' что был запряжен тем самым бизоном, который теперь пасся неподалеку.