И глядя на Грету, никто от этого подарка не отказался.
– Место, Грета, – сказал папа. – Это свои.
И Грета послушно освободила проход. Удивительно, папа почти никогда не давал ей никаких команд, а она слушалась его беспрекословно. Будто безошибочно знала, кто тут у нас самый главный полковник. Который, наверное, скоро станет генералом.
Глава XСделка
– Дим, – спросил Алешка, – где бы нам крутую тачку достать?
– Покататься захотелось? Угони.
– Я бы угнал, – серьезно сказал он. – Но светиться не хочется. У твоей Лельки какая машина?
– Никакой.
– А у ее бати?
– «Запорожец».
– Круто.
– Но он не ездит, – поспешил я. – Они в нем пустые банки для дачи держат.
– Банки можно выкинуть. Там помойка рядом. – Алешка вредно засмеялся. – Выгодная у тебя невеста. Рядом с помойкой живет. – И он отскочил, чтобы не схватить подзатыльник. – Где же нам тачку достать?
– У Чена попроси, – назло сказал я.
У Тетки Леди, хозяйки Чена, мы знали – здоровенный красный джип, вроде вагона. Я сказал, конечно, про него в шутку, но Алешка загорелся.
– Клево, Дим! То, что надо! Попроси на пару дней.
Клево! Попроси дорогую машину на пару дней. Как коробку спичек.
– Как хочешь, – Алешка пожал плечами. – Сам попрошу. Все самому приходится делать. Где она живет?
– В башне. Где Доктор с Лордом.
– Блеск. Мне и Доктор пригодится. Дим, он каких наук, не помнишь?
– Технических.
– Фиг с ним. Будет юридических. А ты, Дим, будешь портфель носить.
– Какой портфель? Куда его носить?
– Папин портфель. Помнишь, ему на день рождения подарили? Все равно он просто так валяется. А ты будешь моим секретарем.
– А Гретка секретаршей?
– А Гретка – зажигалкой.
Все объяснил. И главное – так доходчиво.
К моему удивлению, Лешка очень легко договорился с Теткой Чена. Она оказалась, как я уже говорил, немного застенчивой, одинокой и беззащитной женщиной. Она и такую большую собаку завела, чтобы не быть одинокой и беззащитной.
Но это в личной жизни. А в своей фирме она в самом деле была железной леди. Не зря мы ее так прозвали.
– Как же ты с ней договорился? – спросил я Алешку.
– Правду сказал. И Доктору тоже. Он будет моим юристом.
Потом он закрылся в папином кабинете и созвонился с его крутыми операми. Похожими на братков. Их и звали очень подходяще – Лев и Тигран.
И они тоже подпали под нахальное Алешкино обаяние. Правда, потом я подумал, что дело не только в том, что они молодые ребята и им тоже хотелось немного похулиганить. Я думаю, они еще потому согласились на Алешкину авантюру, чтобы нас подстраховать.
Вот такая команда собралась в одно прекрасное утро в большом красном джипе.
Вид у всех был внушительный. Доктор – в строгом черном пальто. Гретка в строгом ошейнике. Дима – с большим черным портфелем с серебряной пластинкой на нем: «Полковнику Оболенскому С.А. в день 50-летия от МВД России».
Лев и Тигран были в одинаковых куртках, распахнутых так, что под ними были видны пистолеты – у одного под мышкой, у другого за поясом.
А всех великолепней был Алешка. Под курткой – водолазка, на шее папин галстук, до колен почти что. А в руках – крохотный лохматый хин с выпуклыми любопытными глазами.
Гретка сначала недоверчиво поглядывала на него, а потом признала и даже лизнула его в нос.
– Имейте в виду, – сказал Алешка, когда машина тронулась, – его зовут Чен.
Гретка, услыхав знакомую кличку, удивленно вскинула голову, огляделась, но ничего не сказала. А Лешка обратился в Доктору:
– Бланки с вами?
– Так точно, – улыбнулся Доктор.
– Вы разобрались, как их заполнять?
– Конечно, шеф. Получил у друзей необходимые консультации.
– Передайте их моему секретарю.
Я взял у Доктора типографские листы с шапкой «Договор».
– По какому адресу едем, шеф? – обернулся Лев, он сидел за рулем.
– Кирилловка. Покровка, пять. Фирма «Блеск».
– Заметано.
– Ты где это чудище достал? – спросил я Алешку про лупоглазого хина.
– Напрокат взял. Задаром.
– У кого?
– У Зоечки.
Господи, он уже и тут успел!
– А что ты ей сказал?
– Да ничего. Говорю: хотите я вашего песика на машине покатаю? Она говорит: хочу. Вот и все.
Вот и все. Вот такой прокат. На чужой машине.
– И чего будет?
– А я знаю? – искренне удивился Алешка.
За этими милыми разговорами мы незаметно приехали в Кирилловку. Остановились на улице Покровка, напротив симпатичного особнячка с вывеской ОАО «Блеск».
– Так, – сказал Лева, вылезая из машины, – главное – нахальство.
И мы пошли к подъезду. Впереди Алешка, из-под куртки которого высовывался наружу и болтался в такт шагам цветной папин галстук; на руках – рыжая пучеглазая собачка. Следом, чуть поотстав, шагали два его охранника – менты, похожие на братков. Замыкали шествие Алешкин адвокат и личный секретарь с портфелем.
Лева нажал кнопку домофона.
– Что угодно? – раздался в ответ механический голос охранника.
– Карягина угодно, – грубо ответил Лева.
– Господин Карягин не принимает.
– Это он тебе господин, «шестерка» немытая. Отворяй!
Нахальство Левы сработало лучше всякого ключа. Дверь распахнулась, мы вошли, разгневанный охранник стал у нас на пути:
– У шефа совещание.
Лева повернулся к Алешке:
– Будем ждать или дальше поедем?
Лешка лениво пожал плечами:
– Мне все равно. А он пожалеет.
Точные слова. Охранник тут же нажал какую-то кнопку и что-то куда-то сказал. А потом повернулся к нам:
– Минутку. Сейчас придет референт. Разберемся.
В холле стояли по стенам банкетки, пуфики, столики. Мы расселись. Только Лева и Тигран остались стоять, не скрывая своих пистолетов. Да Гретка улеглась возле Алешки.
Я от скуки (или от страха) принялся разглядывать разбросанные по столикам разноцветные буклеты и проспекты. Они вовсю расхваливали производимую фирмой «Блеск» продукцию: собачий корм с очень высоким содержанием очень полезных веществ. Не тот ли это корм, от которого вылезает шерсть на крупе и появляется заикание при лае?
Куда нас Алешка завез?
А он был спокоен, легонько поглаживал хина и с ленивым интересом оглядывал богато разукрашенный холл.
Со второго этажа спустился референт – мальчик такой, средних лет, лысоватый, в черном костюме и галстуке бабочкой. Охранник что-то шепнул ему, тот кивнул и подошел к нам.
– Что вам угодно, господа? Как вас представить?
Лева кивнул в Алешкину сторону:
– Бабочкин. С предложением.
Референт вздрогнул.
– С каким предложением? – В вопросе было больше испуга, чем интереса.
– А это вас не касается, – сказал Алешка.
– Сейчас доложу. – И референт исчез. Он взлетел по лестнице гораздо быстрее, чем спускался. И вновь возник еще скорее. И еще бледнее.
– Прошу вас. Только собачек оставьте в холле. За ними присмотрят.
– Собачки с нами пойдут, – отрезал Алешка, вставая. – Мы сами за ними присмотрим.
– Как угодно, – пробормотал референт. Ему, видимо, здорово от шефа досталось. То ли за то, что не смог от нас отделаться, то ли за то, что не проявил к команде Бабочкина должного уважения.
В кабинете Карягина было просторно. В огромное, во всю стену, окно щедро светило зимнее солнце. Щебетали в клетках канарейки. В больших аквариумах молча шевелили хвостами золотые рыбки. Вроде карпов по размерам.
Сам Карягин сидел в конце длинного стола, референт уже стоял за его спиной, почтительно склонив лысеющую голову. И опять я неуместно подумал, что он, наверное, питается кормами фирмы «Блеск».
Карягин приветливо улыбался.
– Прошу вас. – Он показал на стулья, стоящие вдоль стола. – Внимательно вас слушаю.
Алешка почесал за ушком хина.
– Прелестная собачка, – похвалил его Карягин. – Я тоже люблю собак.
Вот это нам хорошо известно!
– Слушаю вас, – повторил Карягин.
Алешка не спешил. Лева и Тигран стояли у него за спиной. Доктор забрал у меня портфель и с деловым видом, поправляя поминутно очки, разглядывал бумаги.
– Я тут, – начал неторопливо Алешка, – посетил ваше дог-шоу… Мне один дядька велел. Он хочет купить вашу шарагу со всем персоналом. И с собаками, и с человеками.
Карягин заинтересованно кивнул, видно, слухи об этом уже до него дошли. А дельце для него выгодное.
– И он мне сказал: пора тебе заниматься делом. Он хочет эту шарагу передать мне…
Тут его перебил Доктор:
– Естественно, что до совершеннолетия Алексея управлять этим бизнесом будет его доверенное лицо. – И он с важностью откинулся на спинку стула, чтобы никто не сомневался, что это доверенное лицо именно он.
– А я еще молод, – продолжил Алешка, поигрывая концом галстука, свисающего почти до пола. – И только что вернулся из-за границы. Я там, в этом Париже, в коллеже учился. А один дядька мне говорит: «Хватит тебе без толку учиться. Самая лучшая школа – это российский бизнес».
Алешка пощекотал кончиком галстука курносый нос хина, который уже начал задремывать от скуки. А вот референту скучно не было, он не сводил с папиного галстука недоумевающих глаз. Алешка это заметил и снисходительно пояснил:
– Щас так в Париже носют. Такой писк моды.
– Вы жили в Париже? – с легкой улыбкой уточнил референт. – А где именно?
– На Эйфелевой башне, – брякнул Алешка. – А летом в Триумфальной арке.
Улыбка референта стала еще шире. И он что-то спросил у Алешки по-французски.
Алешка глазом не моргнул:
– Пуркуа па?
Это были единственные французские слова (кроме «мерси» и «бонжур»), которые знал Алешка. Когда мы были маленькими, мы клеили с ним модель парусника именно с таким названием. И до сих пор не знаем, что они означают. Но, видно, Алешка попал в точку, потому что референт удовлетворенно кивнул, и деловые переговоры пошли дальше.[1]