щественен, чтобы получить эти ваши Силы?
Данте снова дернулся, но быстро взял себя в руки, пригубив вина, а затем протянул бокал и мне:
– Хлебни, станет легче, у тебя глаза сияют.
И я хлебнула.
Всего глоток, но стало намного спокойнее, мысли из спутанного клубка расплелись и стали ясными.
– Это что за антивозбудин? – удивленно спросила я, но Данте уже отобрал свой бокал, наливая мне вино из другой бутылки.
– Полезная вещь, когда надо собраться, – буркнул он. – Ева, я не могу обещать, что мой любезный папочка не сделает тебя своей постельной дамой. Фавориткой – точно нет: уж прости, цветочек, но пока родословной у тебя нет, а, значит, все высокие дома будут считать тебя дворняжкой, и вряд ли тебе светит не то что замужество, а даже статус фаворитки и любовницы.
– Что за варварство! – прошипела я. – А просто вернуть меня домой никак? Или дать мне возможность спокойно жить?!
– Милая, ты, кажется, забыла, какая в тебе Сила, – грустно ответил эльф и взял меня за руку, легко поглаживая мои пальцы. – Ты необычная, самая необычная из всех дам, что я встречал. Уникальная. Не удивлюсь, если кто-то очень влиятельный посадит тебя в золотую клетку, чтобы обладать и услаждать глаз.
Эльф был потерянный и грустный, вместе с этим, смотрел на меня с непонятным вызовом.
– Жаль, ты не надела мой подарок, не приняла покровительство. Думаю, я смог бы сделать тебя своей официальной любовницей: все же не наследный принц, обязанностей перед Империей у меня меньше, – задумчиво протянул Данталион, а я разозлилась:
– Ты в своем уме?!
– Как знать… – уклончиво ответил Данте. – Бастардов от фаворитки можно официально признать, подумай об этом. Разве ты не мечтала завести семью?
– Как это мерзко, Данте! – Я выдернула ладонь из его цепкой руки. – А меня спросить что, не судьба? Или ты меня считаешь одной из тех безмозглых куриц, что, ослепленные обожанием кидаются на тебя? Я тебя разочарую: ты не в моем вкусе.
– В твоем, глаза давно выдали тебя, – быстро выдохнул принц и залпом допил оставшееся вино. – У нас слишком традиционное общество, уясни, тебе нужен покровитель, иначе раздавят. Как букашку. А мне бы не хотелось потерять такую интересную игруш... девушку.
– Что-то не похоже, – огрызнулась я, сделав вид, что не расслышала последнюю фразу. А Данте вдруг рассмеялся, вгоняя меня в краску, и подался навстречу, перепрыгивая через столик, как через незначительное препятствие, легко поднял меня с кресла, уселся сам и усадил меня к себе на колени. Я тотчас ощутила жар идущий от него, его терпкий запах сводил с ума. А уж что я ощутила бедрами, не хочу говорить!
– Милая, наша история знала столько витков, что и не счесть. Около десяти тысяч лет назад прогрессивные эльфийские маги и человеческие техномаги дошли до того, что научились создавать огромные зеркала, по которым транслировали спектакли. Представляешь? По небесам летали металлические кони, а энергетическими щитами мы защищали наши сады и собирали урожаи круглый год. Они до сих пор используются на севере, кстати.
– Если вы такие прогрессивные, – выдохнула я едва ли не в губы мужчине, – то почему у вас такое варварство процветает?
– Ты так трогательно краснеешь, – шепнул Данте. – Как сказано в книгах и старинных энергетических хранах, в одно время наша цивилизация развилась немыслимо, примерно, как твоя, я видел во сне. Но затем последовал резкий спад, во время которого мир погряз в сексе, насилии, дурманящих сознание веществах, а легендарные зеркала использовали только для того, чтобы смотреть спектакли с плотскими утехами. Резко разделились и эволюционировали расы, а войны длились более двух тысяч лет.
– Две тысячи лет! Кошмар! – охнула я, а эльф быстро поцеловал меня в нижнюю губу, воспользовавшись моментом. Тепло снова разлилось по всему телу, а низ живота предательски заныл.
– Войны – это еще не самое страшное… Эпидемии… Все из тех же хранов я выяснил, что довольно привычно было с помощью магии исправлять генетические проблемы. Наш народ слишком чтил чистоту крови, разрешая близкородственные браки. Дети рождались все более болезненными, так что генная магия стала настоящим открытием. В результате ученые поздно заметили страшную закономерность. После всех этих вмешательств навсегда изменялась аура пациента, а рожденное потомство было хоть и сильным, но бесплодным. Тогда-то и появился мессия, заставляя забыть об исконных богах нашего мира. Сильнейшие маги были убиты, изобретатели и ученые объявлены вне закона. Впрочем, я могу немного перевирать историю; если тебе интересно, можешь сама почитать, я дам тебе доступ в дворцовую библиотеку.
Воспользовавшись минутной рассеянностью эльфа, я ловко выскользнула у него из рук и уселась напротив.
– Это все, конечно, очень печально, – подытожила я, – но при чем здесь я? Я никому ничего не сделала!
Злость во мне клокотала и не желала успокаиваться. Данте бесил. Похоже, он это прекрасно видел и втихаря потешался.
– А ты здесь при том, милая, что можешь быть не только отличным источником силы, но и дать сильное потомство. Свежая кровь, приправленная магией, учитывая, что магии становится меньше с каждым годом. Да сильнейшие мира сего глотки друг другу перегрызут за право тобой обладать!
– Но я ведь не вещь! – прокричала я, вскочила с места, неуклюже опрокинув стул. – Я не хочу быть просто матерью потомства!
Эльф посмотрел на меня ровно и спокойно, вздохнул и примирительно спросил:
– А любимой женщиной хочешь? Контролируй эмоции, милая, при дворце надо быть сильной. Я не смогу быть рядом каждый миг, а придворные очень коварны.
Это его «милая» бесило меня до дрожи в коленях, словно это не ласковое слово, а должность при постели.
В то же время мне стало стыдно за свою несдержанность и очень обидно за вероятную несладкую участь. Я не понимала, куда ведет эльф. Помявшись, вернулась в кресло, приведя его в порядок и постаралась успокоиться.
– Почему ты мне все это говоришь? – коротко спросила я, а Данте ласково улыбнулся. Невероятно, но от такой простой и искренней улыбки я стушевалась. Я, та самая заядлая тусовщица и светская львица, которая плевать хотела на кого-то мужского пола. Вспомнилось, как я провела ночь с голубоглазым красавцем, его нежные губы, как он успокаивал меня, поглаживая по спине, как лишился сил по моей воле. Он рисковал (я точно это знаю), но все равно не остановил, не усыпил.
– Всего лишь предупреждаю тебя. Пойми: в этом мире ты – ценный артефакт. – На этот раз эльф улыбнулся горько, и мне стало тоскливо. – Тебе нужен сильный покровитель, способный тебя защитить.
– И кем я буду для него? – грустно спросила я. – Постельной грелкой? Любимой зверушкой?
– Многие женятся по политическим мотивам, а любовниц заводят по зову сердца, – как что-то само собой разумеющееся сказал Данталион и пожал плечами.
– Я не смогу, – прошептала в ответ. – Я в своем мире не смогла стать просто любовницей, а здесь и подавно.
– Допустим, – предложил эльф, – со временем я мог бы жениться на тебе, только сначала надо кого-то посадить на престол. А для начала мы бы неплохо проводили время как любовники.
Само по себе предложение было довольно заманчивым, но я решила еще в своем мире: или все, или ничего. Я не буду довольствоваться обещаниями и сказками.
– А если я откажусь? – Я снова разозлилась: казалось, мы торгуемся с Данте и торги не в мою пользу. Но вида показывать не хотела, поэтому подалась вперед и с видом мясника принялась нарезать огромную отбивную, вымещая на ней всю злость и глотая куски, даже не пытаясь прожевать.
– Не откажешься, – обезоруживающе улыбнулся Данталион. – Я не позволю.
С минуту мы сверлили друг друга злыми взглядами. Хотя это мой взгляд был злой. Данталион, напротив, с умилением проследил за тем, как я разделалась с мясом и попутно проглотила листья местного салата.
– А теперь пошли, – интригующе бросил эльф и, подхватив меня на руки, вытащил из-за стола и понес куда-то. Даже руки вытереть не дал.
Я хотела возмутиться, но увидела, куда мы направляемся, и придержала язык. Лишь приблизила губы к эльфийскому уху и сказала:
– Не будет такого. – Острое ухо шевельнулось, как у кота, а эльф мурлыкнул в ответ:
– Это мы еще посмотрим.
Глава 7: В пути
Матильда и Райде, оба красные и с глазами долу, быстро нас нагнали, и к светящемуся мутному пятну, зависшему в воздухе, мы подошли все вместе.
– Закрой глаза, в первый раз тебе будет плохо, – тихо сказала защитница, а Данте плотнее ухватил меня. Я хотела возразить, что не первый раз, ведь похожим способом через зеркальную гладь я и попала в этот мир, но передумала.
Снова всем телом почувствовала странную желеобразную субстанцию, пока меня проносили через портал, но не ощутила какого-либо дискомфорта.
Ступив на твердую поверхность, я поспешила высвободиться из цепких рук и осмотрелась.
Мы были в городе.
Странном и непонятном.
– Ну надо же! – удивилась Матильда. – Какая ты резвая! Я чуть не скончалась впервые, проходя навью.
В ответ я пожала плечами и не потрудилась ответить, потому что все моё внимание было поглощено удивительными видами.
Нечто среднее между мегаполисом и средневековым городом.
По улицам носились всадники на лошадях, экипажи, но изредка пролетали непонятной формы машины. Высотные дома были переплетены огромными лианами и, казалось, были сделаны из дерева с вкраплением стекла. Я даже подумала, что они и были деревьями, в которых устроили жилища. Но рядом с высотками были также и каменные и стеклянные великолепнве сооружения, напоминавшие небольшие дворцы.
Больше всего моё внимание привлекла конструкция из поистине огромного дерева, которое словно оплел хрустальный кокон. Огромный сверкающий одуванчик.
– Храм Светлой Люсинэль и Создателя, – учтиво пояснил Данталион и, увидев моё восхищение, не без гордости добавил: – Ты еще дворец не видела.