Я вскочила с места, обиженно вскинула руку и прикрыла ею глаза, словно собираясь разрыдаться:
– Девичья честь – это самое дорогое, что у меня есть! – притворно всхлипнула я. Принц подавился и закашлялся, а Анали с умилением и нежной улыбкой смотрела на рассвирепевшего отца. Я еще раз всхлипнула и направилась к двери, опрокинув свой стул по пути, а еще задев пару ваз. А что? Не надо было расставлять препятствия на пути Крейсера.
– Надеюсь, вы одумаетесь, дорогой мой. – Я обернулась и посмотрела императору прямо в глаза. Мужик ликовал, такого довольного кота, объевшегося сметаной, я еще не видела.
– Двадцать пять девиц, – сказал, как отрезал, Визерис.
Я молча вышла и громко хлопнула дверью – даже лепнина немного осыпалась, а стеклянные откосы треснули.
Стражники в ужасе взирали на меня. Не знаю, чего они боялись больше – моего гнева (судя по всему, императорские шлюшки уже всему дворцу растрепали, какая я стерва) или Императора Всея Империи.
Матильда обнаружилась рядом.
Желудок что-то недовольно проворчал: я так и не успела нормально поесть.
С минуту подумав, «Крейсер Аврора» развернулся, открыл дверь, впорхнул внутрь и отчеканил:
– Ужин – в мои покои. И только попробуйте салат принести!
Побледневший юноша-«официант» побелел еще больше, но кивнул, а я еще разочек притворно всхлипнула и удалилась.
Снова хлопнула дверью посильнее – треснула уже сама дверь.
Подруга тут же подскочила и как более трезвая подставила мне свое мужественное женское плечо. А проще говоря, подхватила меня на руки и понесла в мои покои.
– Матильда, – шепнула я ей на ухо, изо всех сил скрывая довольную улыбку. – Я только что такую свинью Визу подложила – закачаешься!
А потом я позорно отрубилась.
Просто немыслимо!
Так и не отведала того сочного, мягкого, румяного местного кабанчика на вертеле.
Глава 8: В бою все средства хороши
– Пи-ить! – голосом заправского алкаша прохрипел кто-то из-под одеяла; на поверку оказалось, что это я.
Тут же получила стакан воды в трясущиеся руки и выпила все залпом.
Легче не стало.
– Еще пи-ить! – уже просипела я и недовольно высунула голову из-под одеяла, когда вместо стакана воды услышала громкий смех одной наглой рыжеволосой особы.
– Ну что, алкоголичка, плохо тебе? – примирительно вскинув руки, спросила Матильда и присела на краешек огромной кровати.
– Плохо, – призналась я и вздохнула.
– А мне, думаешь, не плохо? – проворчала эльфийка. – Всю ночь отваживать от твоей обители потенциальных фаворитов, да императора с принцем особенно.
– Что-о?! – Я округлила глаза от такой новости, а эльфийка закатила глаза.
– Ты всю ночь прорыдала от обиды на императорскую неверность, – начала излагать Матильда. – А твои фрейлины тебя утешали и заодно берегли твою девичью честь.
Я покраснела и недовольно засопела.
Про честь я, конечно, загнула вчера.
– Фрейлины? – опомнилась я; дальний край постели зашевелился, и из-под вороха подушек показалась идеально черная макушка Элегии. Банши зевнула и потянулась, а я округлила глаза настолько, насколько позволяло похмелье.
– Штат расширился, – и бровью не повела рыжеволосая защитница. – Одна я не справлялась, пришлось увести у императора библиотекаря.
Раздался стук в дверь.
Эльфийка что-то пробурчала себе под нос и, состроив недовольную гримасу, умчалась в гостиную.
– Дорогая, ты поразительно похожа на побитого тролля, тебе срочно нужны водные процедуры, – резюмировала весьма бодрая Элегия и поволокла меня с нагретого места на эти самые процедуры.
– Фрейлины? – снова спросила я, недовольно морща лоб и обхватив озябшие плечи.
– Ах, это мелочь! – Элегия скосила на меня идеально белые очи. – По статусу и не такое положено.
– Эм-м-м... – снова промычала я, не зная, что ответить. Сегодня я была не в пример многословна.
– Ну что ты, как маленькая? – Банши закатила глаза и вскинула руки. – Кто в здравом уме откажется от наследника Сил?
– Я же безродная и неблагородная, и вообще, – задумчиво почесала нос, – ни кола, ни двора, ни приданого. Да и Данте говорил…
Элегия вздохнула и прикрыла ладонью лицо.
– А ты Данте больше слушай. Он и не такое скажет, лишь бы тебя заполучить.
И вот тут, расслабляясь и нежась в теплой воде, приправленной душистыми травами и маслами, я поняла, что сглупила.
– Это что же теперь будет-то? – испуганно спросила я.
– Ах, дорогая! – Элегия повела хрупким плечиком и примирительно коснулась моей ладони. – Выйдешь замуж за императора, родишь ему пару наследников, после он тебя уличит в неверности, острижет и отправит в монастырь. А потом ты осознаешь свои грехи, и монахини тебя отпустят, признав покаявшейся. Снова выйдешь замуж, на этот раз за другого владыку, родишь ему пару-тройку наследников. И так далее.
Увидав мои круглые глаза и сжатые в гневе кулаки, банши рассмеялась в голос.
– Шучу, – пискнула девушка и отскочила от меня, когда я чуть не облила ее водой.
– Коза ты, а не банши, Элегия! – буркнула я.
– Да не будет тебя никто делить. Такими не делятся. На твоей стороне я и Матильда, – примирительно подняла руки банши. – А с нами ты не пропадешь.
Я пожала плечами и снова погрузилась в воду.
– А теперь серьезно, – погрозила пальцем Элегия. – Для тебя я принесла тонну книг. Эта неделя у тебя. по моим прогнозам, относительно спокойная, а вот после будет сложно: обещанный смотр фавориток и любовниц.
Банши принялась отсчитывать пальцы:
– Прием делегаций из соседних королевств, тестирование твоих сил, свадьба с императором.
– Свадьба?! – возмутилась я.
– А что такого? Он у нас козел, конечно, но не хуже всех остальных владык, – Элегия непонимающе пожала плечами.
– А как же любовь? –выпалила я, совершенно не подумав.
– А нет любви! – Черты лица банши мгновенно заострились, но девушка быстро взяла себя в руки. – Прости, на меня иногда находит.
Я в ответ лишь улыбнулась: я все прекрасно понимала, на своей шкуре испытав предательство.
Мы бы, наверное, еще долго шептались и болтали, но внезапно открылась дверь, явив недовольную физиономию Матильды.
– Гномы пришли, – сказала она и удалилась; я вздохнула и поспешила закончить с водными процедурами.
Похмелье деваться никуда не хотело, причиняя пульсирующую боль в голове от каждого движения, оттого я поленилась нормально одеться и вышла к портняжной чете в длинном шелковом халате, надетом прямо на голое тело.
Как и прежде, моему взору предстали два абсолютно идентичных гнома.
На первый взгляд.
А на второй – я заметила, что у одного из них отпущена небольшая аккуратная бородка, а косматые волосы залиты каким-то гелем и заплетены в сложную косу.
Без цветов.
На носу же у Арсения красовались брутальные фиолетовые очки.
Я мысленно вздохнула и завизжала, топая ногами, в предвкушении обещанного сюрприза.
Вслух же я вежливо поздоровалась и улыбнулась.
– О, карамель моей души! – начал было братец, но получил тумака от сестры. – Простите.
Арсений очень мило стушевался.
– Все наряды готовы и доставлены в ваш будуар, – поклонилась Агата. – Примерка не нужна, их шил лично Арс. Поспешу откланяться, у меня еще заказы.
С последними словами гномочка присела в неуклюжем книксене.
– Огромное спассибо! – поспешила поблагодарить я, заприметив накрытый для завтрака стол и не думая уже ни о чем, кроме еды.
– Матильда вас проводит.
– Но как же мой сюрприз, о прекраснейшая? – взмолился Арсений и посмотрел на меня такими грустными глазами, что я не смогла ему отказать.
– Хорошо, – согласилась я и проводила такими же грустными глазами кусочки сыра и мясные шпажки со шпинатом.
Гном же просиял, словно начищенный медяк, и с гордостью извлек из-за пазухи небольшой сверток.
– Всю родню поднял, но нашел, – многозначительно подмигнул Арсений и принялся аккуратно разворачивать подарок. – Изысканная работа, которую гномы уже вряд ли смогут повторить: не хватит магии. Моя мечта, примите же его, в ответ прошу лишь одного.
– И чего же? – Я скептически подняла бровь, разглядывая самый простой деревянный гребешок для волос, немного пошарпанный, без пары зубьев.
Арсений улыбнулся, деловито поправил очки и добавил, немного смутившись:
– Прикоснуться к вашим волосам и расчесать их, не более.
И затем гном бухнулся на колени, припечатав лбом пол, а гребешок оставил на вытянутых руках, словно самый дорогой дар.
Я вздохнула, подумав о том, что завтрак снова придется отложить. Но как такому откажешь?
Приволок какую-то раритетную расческу, преподносит словно что-то святое, да еще и на колени постоянно падает.
А может, он псих? У меня же такое гнездо на голове после попойки!
– Согласна, – немного обреченно ответила я, а Арсений радостно взвизгнул и засуетился: притащил из коридора заранее приготовленный табурет, к табурету прикатил столик на колесиках.
А на столике – разнообразная вкуснятина!
«Еда!» – воскликнул мой мозг, и я пулей метнулась к табурету совмещать приятное с полезным.
Ела я недолго, минут десять всего, а гном ласково расчесывал мои пшеничные пряди, изредка пропуская их сквозь пальцы и насвистывая мелодию под нос.
– Готово! – радостно воскликнул Арсений, а я поняла, что больше в меня не влезет ни кусочка бекона.
– Спассибо! – Я от всей души поблагодарила гнома за восхитительный завтрак. – Матильда вас проводит.
Арсений моментально скис.
– А как же результат? – едва не разрыдался паренёк. – Взгляните!
И посмотрел своим фирменным щенячьим взглядом.
– Ладно, – слегка лениво, только что не зевнула, ответила я и поднялась с табурета: волосы уже не лезли в глаза.
Странно.
Зеркало напротив входа тут же явило девицу с густыми сияющими волосами цвета пшеницы.