Казалось, Император выпивает мою душу, грозя оставить лишь обрывки.
Что это я? С ума, что ли, сошла?
Наверное, этот Визерис, гад, воздействует как-то!
Я всем нутром возмутилась против такой несправедливости, нашла в себе силы и что есть мочи пнула Визериса коленом в пах.
Бинго!
На долю секунды мужчина согнулся от боли, но быстро пришел в себя и опять потянулся ко мне.
Но поздно, батенька! Я тебя уже раскусила! Снова включился режим «Крейсера «Авроры». Мне было абсолютно все равно, что последует дальше.
Воспользовалась я заминкой воистину блестяще.
– Бесстыдник! – заорала я, отступая по стеночке в сторону. – Покушение на честь будущей императрицы! Стража!
Не прошло и минуты, как из коридора, из окон, даже из пары потайных дверей (кстати, надо бы запомнить их расположение) повалила стража.
Императору ничего не оставалось, как только вытянуть лицо от злости и ласково мне улыбнуться: мол, получишь свое позже. Но получишь, будь уверена.
***
Гхаарх Длиннозубый
Жутко хотелось пить.
Глотку саднило от ощущения сухости, язык давно потрескался, а губы превратились в кровоточащие раны.
Видят Боги, я тысячу раз пожалел о том, что орк, что зубы у меня не такие аккуратные, как у людей.
Было бы не так больно.
Наверное.
Сначала хотелось есть.
Я смирился с опухшими руками и ногами, не обращал внимания на холодное железо, терпел все, потому что знал: я скоро выйду отсюда.
Но «скоро» затянулось.
Казалось, обо мне забыли. Точнее, о нас.
Когда Император Визерис приказал схватить меня, щенки бросились на помощь, и их муки не облегчила доля эльфийской крови. А все потому, что эльфы слишком пекутся о чистоте расы, глупо было подумать, что сосунков ждет что-то из того, что пообещал принц.
Императора не зря прозвали в народе Раком, он никогда не шел вперед или назад, темнил, и своих целей всегда достигал с ювелирной аккуратностью.
Щенки уже сутки не двигались, меня это очень тревожило. Если, конечно, можно так сказать.
Я был в бешенстве.
Видят Боги, если бы не кандалы и сырая темница, я бы сразу начал ровнять Империю с землей, благо, силы у меня теперь были.
Но сейчас я не думал о том, что крошку Еву, возможно, уже отдали на растерзание мерзкому Раку.
Я просто хотел пить.
Казалось, один глоток воды, и я буду абсолютно счастлив.
Где-то вдали раздался звонкий цокот каблучков о каменные полы подземелья, а после ключ повернулся в замке, и тяжелая каменная же дверь со скрипом отворилась.
Даже смешно: в Империи стекла и хрусталь, а подземелья, как и прежде, каменные и сырые.
Где же хваленый лоск на всем?
– Вождь, ты жив? – раздался до боли знакомый голос.
– Я больше не вождь. Зачем ты здесь, Анали? – спросил в ответ я и удивился тому, каким хриплым оказался мой голос.
Эльфийка подошла ближе и поднесла мне тяжелый графин, прижав точно к губам.
– Пей, вождь, – ворковала Светлая Аналиэль.
Я повиновался, от души хватая воду. Опомнившись, указал глазами на противоположную стену:
– Напои их, Анали, щенки совсем слабы.
– Вот еще! – фыркнула эльфийка. – Слабый приплод волчицы выкидывают из гнезда.
– Ты не волчица, Анали, ты даже не сука: они не загрызают щенят.
– Вот твоя благодарность, вождь! – язвительно ухмыльнулась бестия и тут же скривилась. – Вы с Данте забрали лакомые кусочки, оставив меня с носом.
Я знал, слышал от народа, какой может быть эта стерва, но вживую видел такое перевоплощение лишь сейчас. И зачем я ее защищал все эти годы?
– Ты про Силу? – Я собрал последние силы и улыбнулся, решил позлить Анали. – Какая издевка судьбы! Наследница величайшей династии, да что там, всей Империи… Без капли Силы в крови.
– Закрой рот! – закричала эльфийка и со всей силы бросила в меня графином. – Заткнись!
– Не то что они. – Я кивнул в сторону распластанных воспитанников, подмигнул ей и беззвучно рассмеялся.
Анали напоследок хлопнула дверью посильней.
Но это был не последний гость за этот день.
Стоило стихнуть цокоту каблучков Анали, как дверь снова отворилась, явив черноволосую, с абсолютно белыми глазницами, девицу.
Банши.
Видимо, пришел мой час, а она пришла спеть для меня последнюю песню. Я зажмурился, готовясь к неизбежному и представляя, как буду пировать с предками и великими воинами в другом мире.
Но банши петь не начинала.
Я приоткрыл один глаз и увидел, что девица улыбается.
– Ах, дорогой, что-то ты совсем плохо выглядишь! – Банши покачала головой и извлекла из-под корсажа ключ.
***
Ева Ильина
После ухода Визериса с сыночком и толпы стражников я осталась совершенно одна, злая, возбужденная, разбуженная. Матильда с Элегией куда-то пропали, я и не заметила, как и когда.
Что самое обидное, меня банально заперли!
Как посмели?
Дверь в коридор на поверку не открылась, пяток потайных, что я заприметила ранее, так и не смогла отыскать, словно те слились со стеной. Осталась последняя надежда на окна, но и они оказались заперты.
Словом, я присела в разгромленной гостиной на единственный уцелевший стул, заложила ногу за ногу и стала ждать, нервно постукивая ногтями по деревянному подлокотнику.
Ждать пришлось недолго.
Совсем скоро – как раз, когда злость моя достигла апогея, а деревянный подлокотник обзавелся парой царапин, – дверь легонько отворилась, и приветливый голос доложил:
– Его Величество принимает послов дружественных государств, вам велено явиться.
Вслед за голосом вплыл и поклонился в пол невысокий и совсем молодой веснушчатый юноша. Его улыбка была такой чистой и искренней, что я даже простила ему эти «велено» и «явиться», посчитав, что вряд ли это его слова. Куда вероятнее, мне передает привет Визерис.
– Матильда! Элегия! – взвыла я после беглого взгляда в зеркало. Зеркал я, как и прежде, старалась избегать. – Где вы шляетесь, мать вашу, когда мне так нужны?!
Но ни эльфийки, ни банши и близко не было рядом, иначе они бы давно ответили на те нелестные слова, что я послала подругам вслед. Наверное, я была очень красноречива, веснушчатый паж покраснел до корней волос и робко опустил глаза.
Некоторое время я металась по покоям: второпях сменила заляпанное платье на струящееся серебристое, наспех расчесала волосы, оставив их водопадом спускаться к талии, кое-как накрасила губы.
– Веди, – чересчур быстро разрешила я пажу. Может, из-за того, что отражение наконец-то стало выглядеть более или менее стильным, а может, из-за того, что на краткий миг зеркальная гладь вновь пошла рябью.
Я могла бы пойти такой, как была – никого поражать красотой я и в помине не собиралась, но, услышав о послах, решила, что, возможно, смогу раздобыть пару козырей.
Партия еще не сыграна.
Я тщательно обдумывала вероятности развития событий и все те гадости, которыми с лихвой поделюсь перед тем, как удалюсь в закат – для любимого жениха ничего не жалко, но в итоге не угадала.
– Ева Ильина, будущая Императрица, а ныне гостья Эльфийской Империи и всего Каэртина! – представил меня все тот же паж и галантно распахнул совершенно незнакомую дверь. Металлическую, без драгоценных камней и кристаллов, стекла или хрусталя. Обыкновенную дверь. Даже непривычно стало, в таком-то мире блеска.
Как оказалось, меня уже ждали.
Точнее, наоборот, не ждали.
В небольшом зале без окон, щедро увешанном гобеленами и картинами, вперемежку с оружием, расположившись на кушетках и диванчиках вдоль стен, сидели пятнадцать мужчин. Я посчитала.
И «сидели» – очень грубо сказано.
Количество женщин и обнаженных юношей подсчету не давалось, как я ни пыталась.
Горели свечи, вино лилось рекой, полуголые дамочки хихикали, показывая свои прелести во всей красе, чем и пользовались гости, активно распуская руки.
Некоторые уже резво двигались на куртизанках, другие, расстегнув ширинки и предоставив своё мужское достоинство дамским язычкам, беседовали и курили.
Император и принц от гостей не отставали, даже более.
Лишь пара мужчин не участвовала в оргии: старичок-гном, упившийся в дрова, и хмурый черноволосый мужчина неопределенного возраста. Возраст я определить не смогла, потому что сидел мужчина спиной к двери и лицом к светильнику на стене, спокойно читал книгу да лениво цедил вино. Длинноногая эльфийка с медными волосами так и крутилась возле его широких плеч, но незнакомец не обращал на нее никакого внимания.
– Кхм... – прокашлялась я, чтобы игрище хоть как-то отреагировало. Но никому не было до меня дела. Зачем тогда было звать? Не понимаю…
– О, дорогая! – поприветствовал меня Визерис, даже не удосужившись достать член из рта темнокожей блондинки. – Рад, что ты пришла! Хочешь чаю?
– Ты совсем офонарел?! Какого чаю?! – зашипела я, подойдя поближе и стараясь не испачкаться по дороге.
Где-то недалеко Данталион чертыхнулся:
– Ох, Ева, это не то, о чем ты подумала, вот совершенно не то! – затем послышался звук борьбы и гневный рык: – Да отпусти ты!
– Сегодня ты мой, сладкий, – не отпускала край его брюк черноволосая эльфийка, а я показала неприличный жест за спину и отвернулась. Вот знала, знала же, что эта влюбленность причинит мне боль, и вот – получите-распишитесь!
– О, да-а-а! – простонал император, глядя мне прямо в глаза и сжимая волнистые волосы темнокожей. – С тобой однозначно веселее. Желаешь присоединиться?
Под мерные ахи-вздохи и шлепки тел я чувствовала себя неловко, а после слов Визериса захотелось громко заорать, затопать ногами и залепить ему изо всех сил по физиономии.
Какое неуважение!
Так опозорить предполагаемую невесту, будущую императрицу, мог, наверное, только этот осел.
Хитрый, должна заметить, осел.
Но я оказалась хитрее.
Ласково улыбнулась жениху, обернулась и задумчиво осмотрела каждого мужчину в этом зале даже (обнаженных юношей не упустила) и ответила: