Ведомая непонятным чувством, я молниеносно вытянула руку к ближайшему воину и коснулась пальцем светящейся материи, которая при касании вдруг взяла и погасла. У меня все похолодело внутри:
– Эй, я не специально! – Я вскинула руки в защитном жесте. Вот только поздно. Волна гомона прошлась через отряд и вернулась обратно. Все вдруг пришло в движение, хаотичное и взволнованное. Как один, воины похватались за молоты и принялись трясти ими над головами. Признаюсь, я испугалась, начала втихаря собирать и скручивать в плотный моток красную силовую нить, готовясь ощутить на себе всю мощь гномьего отряда и собираясь биться не на жизнь, а на смерть. Ведь еще во дворце эльфов я поняла, что гномы хоть и никудышные маги, зато сильные артефакторы.
Вот только удара не последовало. Воины вдруг грустно завыли, побросали свои молоты на землю, а сами неожиданно бухнулись на колени и принялись биться лбом о землю, причитая и прося за что-то прощения. Сказать, что у меня вытянулось лицо –ничего не сказать.
Я воровато осмотрелась, ожидая неприятностей, но гномы все выли и стенали.
– Позвольте спросить, – наконец осмелилась я заговорить. – Что-то случилось?
Гул моментально стих.
В ответ на меня с упреком уставилось несколько десятков глаз – к слову, абсолютно сухих. Никаких слез не было и в помине.
– Соблюдаем пиетет, – немного обиженно ответил главарь. – Дети рудников должны были сразу признать свою благодетельницу и кормилицу, добрейшую защитницу и честнейшую Властительницу.
– Что? – скривившись, словно от зубной боли, спросила я. Ну, знаете ли! Хватит с меня: сыта по горло владыками и императорами!
– Что? – ворчливо ответил главный гном и кряхтя поднялся на ноги. – Блудный сын земли своей Арсений покаялся и вернулся. Да не просто вернулся, а привез весть о вас, госпожа. А также сказ о том, как вы обездоленных защищали, живота своего не жалеючи. Как эльфийских басурман на место поставили. Как преподнесли в дар погибающему народу чудесное полотно, пропитанное магией, что ценнее самих слез Навьелии. Как повелевали нам жить и процветать, и добра наживать. Что мы, собственно, и сделали.
Потом гном смолк, быстро снял массивный шлем, являя косматую голову с огромным носом-картошкой, улыбнулся белозубой улыбкой, в которой я недосчиталась одного из передних зубов.
Остальные переминались с ноги на ногу и изо всех сил старались сделать вид, что они тут просто мимо проходили. Заметив, что воины отлынивают, командующий выразительно откашлялся. Гномы тут же вытянулись в стройную шеренгу.
– Я – Аристарх, почтеннейшая, – с необыкновенной гордостью в голосе представился глава отряда и склонился до самой земли.
– Минуточку, – подозрительно протянула я и сложила руки на груди, – я что-то не совсем поняла…
Вот только слова потонули в гуле голосов, никто меня не расслышал, потому что главный гном принялся рявкать на остальных, что мне надобно кров и царский прием, а они, дескать, бездари и дармоеды. Все пришло в движение. Вояки засуетились, торопясь поскорее меня накормить и напоить, а посему мне любезно предложили поехать верхом на главнокомандующем отряда. Я лишь угрюмо помотала головой, впрочем, это проигнорировали.
– Вы совсем умом тронулись? – возмутилась я, когда меня вдруг ни с того ни с сего подхватили на руки. – А ну, поставьте!
– Как же это?! – совершенно искренне смутился Аристарх. – Надобно ноженьки беречь – чай, устала госпожа.
– Устала, – уныло согласилась я, едва ноги коснулись твердой поверхности. Но потом опомнилась. Видя, что ко мне вновь тянутся чьи-то руки, громко и язвительно заметила: – Но я не калека, могу и сама пройти.
И прошла. Сама. Впрочем, «прошла» – слишком громко сказано: в таком узком тоннеле впору было бы ползти, но тогда бы скорость существенно снизилась. Поэтому пришлось идти. В какой-то момент я даже немного пожалела о том, что не согласилась ехать верхом, потому что пробираться пришлось согнувшись в три погибели, что, знаете ли, не очень удобно.
Когда мы, наконец, прошли гуськом сквозь длинный каменный тоннель, меня под белы рученьки ввели в невысокую дверь, за которой оказалась огромная пещера с высоким сводом. Стены этой пещеры были изрезаны сияющими золотыми жилами и вкраплениями драгоценных камней, по центру располагались невысокий фонтан в виде наковальни и множество скамеечек, бегала галдящая детвора и гуляли, перешептываясь, пузатые гномочки. Бороды последних были шелковистыми, заплетенными в причудливые косички, с множеством вплетенных украшений. А одежда… Ткань их сарафанов сияла, словно светилась изнутри.
Я так и застыла на месте, лишь глупо таращилась по сторонам с открытым ртом.
А потом вдруг раздался вой – истошный, непередаваемый, у меня волосы дыбом встали.
– А-а-а, матушка-защитница! – визжал прокуренный грубый женский бас, а навстречу мне неслась моя давняя знакомая, круглолицая румяная матрона, которую я собственноручно выбрала когда-то для своего личного отряда наложниц Визерису, та самая, с которой под ручку ушел гном Арсений. На мгновение мне показалось, что матрона меня разнесет – так быстро она неслась. Однако возле меня она все же остановилась. А вот выводок детей в количестве десяти штук затормозить не успел, они по очереди въехали в круглый мамашин зад, придав ей дополнительное ускорение. Так что меня все же немного раздавили. В объятиях.
Дальше события развивались настолько стремительно, что у меня голова шла кругом.
Меня сгребли в охапку и уволокли в личные комнаты, где я смогла быстренько принять водные процедуры, снабдили одеждой и обувью, так что я переоделась и счастливая развалилась в глубоком мягком кресле, намереваясь немного вздремнуть.
Но не тут-то было!
Нагрянула матрона – Аурэлика, если я правильно запомнила.
Пышная дама счастливо улыбалась и трещала без умолку, рассказывая о событиях, которые мне посчастливилось пропустить.
Например, о том, как горевал Данте, когда я ушла. О том, каким взрослым он стал, как выгнал из дворца всех девиц, прошерстил прислугу и поснимал с должностей взяточников, обиравших народ. Как не побоялся противостоять отцу-самодуру и принял бремя правления на себя. Как выпрашивал у Арсения хоть метр волшебной материи, которую гном создал благодаря мне. Я сделала себе мысленную пометку уточнить о новом артефакте, не перебивая, боясь что-то упустить. А еще я вновь услышала об Анали. Чертовка оказалась умнее, чем все думали. Никто не ожидал такого. Она воспользовалась смутой и подмяла под себя половину Империи, если не больше. А как ловко она придумала с брако! Быстренько захомутала принца дроу, пообещав тому, что свергнет непутевого братца и принесет мужу власть на блюдечке.
– Ох, матушка, и похудели же вы! – сокрушалась Аурэлика. – Но ничего, я вас быстренько в порядок приведу. Не дело это – довели девку. Сегодня праздник устроим в вашу честь. Ох, отгуляем так отгуляем!
Услыхав о празднике, я невольно вздрогнула, потому что снова ощутила тянущую боль в груди. Словно меня кто-то зовет, а я прохлаждаюсь зря.
– Аурэлика, я поужинаю с вами и снова отправлюсь в дорогу, – все же перебила я толстушку, ласково потрепав её по плечу. – Я очень тороплюсь.
Говоря с радушной матроной, я не услышала, как дверь отворилась.
– Как же так? – грустно спросил Арсений, прижимая к груди бумажный сверток. – Я был так счастлив, услышав о вас, о, карамель моего сердца! Ваши волосы, о ужас! Что с ними?
За это он получил затрещину от супруги. Да-да, моя смешливая наложница обвенчалась с гномом благородных кровей, и Арсений усыновил весь выводок ее ребятишек. Именно это я узнала в самом начале.
– Сеня! – рявкнула Аурэлика. – Не смущай, это я к твоим словечкам уже привыкла, а госпожа, чай, не поймет.
Гном тут же покраснел и отвел взгляд.
– Простите, я от чистого сердца.
Но я лишь улыбнулась.
– Мне так удобнее. И ничего страшного, я уже тоже привыкла, Сеня, – сказала я, иронично приподняв бровь. – Ты мне лучше другое скажи: что за материя такая? Волшебная и необыкновенная.
Гном покраснел еще гуще, его взгляд забегал, а руки задрожали:
– Прошу, не гневайтесь. Вы сделали мне бесценный дар, и я воспользовался им не совсем честно. Из ваших дивных волос я сделал поистине уникальный артефакт, весь гномий народ оценил, да и не только гномий.
А потом Арсений упал на колени. У меня нервно дернулся глаз: да что ж это такое?! Чуть что – сразу на колени! Я что, зверь какой-то? Ева из прошлого, вероятно, обрадовалась бы такому уважению и страху. Но не я.
– Поднимись, – попросила я, – злиться не буду, право твое. Это же не веревки для висельников, в конце-то концов.
– О, нет, нет! – искренне возмутился поднявшийся гном. – Это удивительная ткань, поражающая своими свойствами: излечивает болезни, помогает легко родить, защищает от магических ударов. И это далеко не все её свойства! Я до сих пор экспериментирую: то вплетаю больше волос, то меньше, то наискось, то поперек. Удивительно, просто невозможно! В мире, где магия почти умерла, это чудо.
Когда гном договорил, у меня возникло ощущение, что мне вдруг дали под дых: воздух выбило из груди, а меня скрутило.
– Ай-ай! Что натворил, балбес! – выругалась Аурэлика и протянула мне кружку (и где только успела взять?). Я дрожащей рукой взяла кружку и хлебнула, поморщилась от крепости напитка, закашлялась.
– Ничего, – хохотнула толстушка. – Эль хоть и крепкий, зато вмиг полегчает. Это тоже мой Сеня все.
Гном уже был похож на свеклу – настолько сильно пылали его щеки:
– Я как-то воровал эль. Халва моего сердца трепетно относится к алкоголизму, поэтому я и скрывался. И вот я выбрался в погреба, сделал в бочонке маленькую дырочку, напился от души, а заткнуть было нечем. Вот я и отрезал кусочек своей рубахи, заткнул. А когда пришло время бочку распечатывать, эль вдруг засиял. Тут-то и вскрылось мое преступление. И свойства артефакта подтвердились.
Арсений, словно девочка-цветочек, накручивал локоны светлых кудряшек на палец и шаркал ногой в такт. Не удержавшись, я прыснула со смеху.