Поэтому я озадачилась поиском свободного. Выбирала я его с прицелом, чтобы хорошо видеть не только преподавателя, но и адептов. Все же надеялась опознать еще кого-то из подозреваемых. Мой взгляд скользнул по партам, чтобы убедиться: плотность молодого магонаселения была атипичная для гор. Обычно в тех самыми густонаселенными были подножия, а чем выше и круче – тем народу меньше. Но то у нормальных людей. А у адептов… К концу лекции быстрее всего может приблизить сон, а храп соседа или громкий голос преподавателя – отдалить. Вот и «селились» чародеи повыше, там, где потише…
Я уже приметила себе парту у стены, поближе к задним рядам, когда неожиданно увидела эльфа. Да еще того самого эльфа, который был вчера в круге! И вот удача: сидел он пока в гордом одиночестве. Весь такой величественный, утонченный и надменный настолько, что от него, как от витрины со зеленью, веяло прохладцей. Причем той, которая дарит не ощущение свежести в жаркий день, а как минимум простуду.
Длинные светлые волосы остроухого, собранные в тонкие косички у висков, светились под лучами солнца. Гордая осанка. Четкий профиль – хоть сейчас монеты чекань. Одним словом, посольский эльф источал одухотворение всем своим видом в целом и презрение ко мне в частности.
Я посмотрела на этого потенциального подозреваемого и решила, что ему для компании, счастья и тонуса рядом не хватает только меня. А если я задумала кому-то помочь, то ему стоит забыть о спасении.
Так что я, круто развернувшись на каблуках, шагнула вниз и… едва не врезалась плечом в чей-то лоб.
– Поосторожнее, тупица! – услышала я надменный противный голос и увидела перед собой изящно уложенную копну белокурых волос.
А когда ее обладательница вскинула голову, то и саму девицу. Сесиль.
Судя по злому взгляду, бывшая пассия принца тоже меня узнала и, мало того, набрала в грудь воздуха для еще одной гадости, но я ее опередила:
– Наверное, ты очень много работала над тем, чтобы так быстро забыть даже основы вежливости. Или ты их не знала? – невинно поинтересовалась я. Еще и сделала это в лучших традициях иронии – оскорбила с улыбкой на лице.
Сесиль покраснела от этих слов и выпалила:
– Ах ты, дрянь…
– Твоя манера речи тоже весьма симпатичная: такая краткая и дегенеративная… – произнесла я в ответ, а затем наклонилась к замершей на месте и пыхтящей от злости блондинке и прошептала так, чтобы лишь она услышала: – Отойди с дороги. А то тебя отнесут с моего пути в гробу…
И после этого, пододвинув блондю плечом, продолжила спуск. Правда, пока шла, ждала, что в спину прилетит что-то. От слов до проклятия, поэтому на всякий случай подготовила щит, но… Видимо, оскорбления у Сесиль закончились, а приличных слов было мало, поэтому она решила их сэкономить.
Я же меж тем поравнялась с партой эльфа.
– Занято, – вместо приветствия отрезал он, как только понял, что я собралась приземлиться рядом с ним. И даже сумку свою демонстративно положил рядом на скамью.
Ну вот, и этот туда же! Что тут все такие… не госте-, в смысле незлодейкоприимные? Я, может, с чистой душой и почти не грязными, лишь слегка замаранными помыслами…
– А по-моему, вполне свободно, – заметила я и потянулась, чтобы отодвинуть кожаную торбу подальше и сесть.
– Только попробуй, – прошипел он едва слышно.
Ну что ж, раз мне указали на дверь, полезу в окно, и со словами:
– Зачем пробовать, если можно сразу взять и сделать? – плюхнулась на скамью.
Дивный опасно прищурился и выдохнул:
– Я предупреждал.
Он произнес это веским тоном верховного судьи, который не иначе как зачитывает приговор отпетому преступнику. Но ту, кого и так в последней главе ждет эшафот, одними грозными интонациями не запугать. Тем более и плахи пока нет рядом. А что до этого спесивого остроухого… Что-то мне подсказывает, что эту серьезную посольскую птицу можно разделать под орех.
– Слушай, твой металл в голосе отдать бы на переплавку, такие подковы выйдут… – протянула я в лучших традициях практичных гномов. И ведь чистейшую правду сказала. А дивный отчего-то обиделся. Да так, что в мою сторону полетело проклятье! Высокоуровневое.
Благо защитные амулеты, как и злость, всегда были при мне. Первые частично отразили атаку, вторая придала сил для нападения. Так что эльф получил от меня ответный подарок. И кто сказал, что боевыми заклинаниями не благодарят? Еще как.
А кто не увернулся от такой любезности – тот дивный. А что? Сам виноват. И вообще, кто тут благородный сын леса, а кто – главная злыдня романа?
Вот только жаль, что злословие у ушастого было столь качественным и сильным, что амулет, приняв часть его на себя, не выдержал и рассыпался. Как под рукавом, от запястья к локтю, проскользило крошево от этого далеко не самого простенького артефакта, я ощутила отчетливо. Впрочем, и то, что меня неудержимо тянет убраться отсюда. Вот встать и ножками уйти. Чтобы этого не произошло, я руками вцепилась в парту.
Мой сосед же застыл прижизненным памятником самому себе, не в силах пошевелиться. Вот так мы и сидели: эльф – нем и недвижим, я – бегоодержима.
Пока заякоривалась о столешницу, промелькнула досадливая мысль: а этот остроухий силен. И, бездна дери, силен в темном искусстве! Но чтобы сын леса – и маг смерти? Только почему же он не среди некромантов? Или этих посольских не проверяли на детекторе, а сразу зачислили, без экзамена? Если так, то передо мной идеальный кандидат в наемники! По бумагам – белый маг, а на деле – сплошной мрак.
Мысли замельтешили в голове с бешеной скоростью. А что, если те, кого я подслушала во дворце, как раз из эльфов? Ведь союз дивных и людей мог не нравиться не только другим расам, но и части эльфов. Может, для части остроухой аристократии такой брак не выгодная сделка, а мезальянс? И если дивной оппозиции не удалось отговорить правителя по добру, она решила обеспечить по нездорову для жениха?
Скосила взгляд на соседа по парте.
Именно в этот момент рядом со мной появился второй дивный. С намеком так появился, дескать, это место вообще-то его. Правда, мне на это было начхать. Ибо скамья, может, и его, а сидевший рядом на ней дивный – мой. И упускать такого перспективного кандидата в наемники я была не намерена. Так что вцепилась в него, в смысле в столешницу, еще крепче, набрала побольше воздуха в грудь и…
– Присаживайтесь, господа адепты, – прозвучал от двери голос преподавателя.
С намеком так прозвучал, дескать, неважно, обычный ты оболтус или делегированный из иноземных земель, не мешайте мне. Господин эльф экивок понял и приземлил свою пятую точку на скамью на пару рядов выше.
Но перед этим дивный номер два на меня так посмотрел… Грач бы этот взор оценил: пожелать одним взглядом сразу и четвертование, и виселицу, и отсечение головы и еще пять вариантов казни, причем не на выбор, а последовательно, – это прям талант!
Я умеренно оным восхитилась и принялась усердно удерживать свои позиции, а еще пытаться запомнить материал лекции, который магистр Фопс Грёгг выдавал в невероятно скоростных и громадных объемах. Да, многое я уже знала, но кое-что было внове. Увы, конспектировать я не могла себе позволить: стоило только ослабить хватку, как тело так и норовило вскочить.
Мой сосед, впрочем, тоже не хватался за перо. Заморозка все еще действовала. Так что вскоре наша парочка начала вызывать вопросы у лектора. Впрочем, магистр был опытным преподавателем, я – опытной шпионкой, эльф – опытным гадом, поэтому шансы, что занятие пройдет без эксцессов, были неплохие. Или нет… Судя по тому, что остроухий начал отмирать и плести новое заклинание, вероятности вариантов разной степени моей летальности резко возросли.
А я от старого проклятья еще не успела до конца избавиться. Только-только левая нога перестала дергаться. Хотя, как показали дальнейшие события, мне оказалось достаточно и ее, чтобы сбить противнику чары. Мой каблук точно врезался в нос мужского сапога, эльф вздрогнул, на миг потеряв концентрацию. Его тут же окатило вырвавшейся из-под контроля силой. Да так, что ушастого толкнуло вбок и он вылетел со скамьи в проход, выдохнув что-то на эльфийском. Наверное, процитировал какого-нибудь поэта, вроде Лириэля Пефериинского.
Преподаватель высокого штиля не оценил и на этот выпад (и выкрик) с места нахмурился. Его белоснежные кустистые брови сошлись на переносице, и он сурово произнес:
– Вы что-то хотели добавить, адепт…
Многозначительная пауза в конце требовательно намекала, что стоит представиться.
Эльфусу, который единым слитным движением поднялся с пола, ничего не оставалось, как назвать свое имя:
– Тианель Сормирский.
– Так что вы хотели добавить, господин Сормирский? – осведомился преподаватель.
– Скорее спросить, – быстро нашелся этот ушастый. – Каков коэффициент преломления потоков силы при проклятии третьего уровня, если масса живого объекта, – тут он бросил мимолетный взгляд на меня, словно прикидывая вес будущего гроба, – около восьми стоунов, а сопротивляемость – не менее третьего уровня.
«Ну наглец…» – восхитилась я мысленно. Это он сейчас пытается за счет магистра вычислить, как скоро я избавлюсь от его чар?
Кажется, понял это и преподаватель, и уже обратился ко мне:
– Думаю, у вашей соседки уже готов ответ, – усмехнулся преподаватель и кивком указал на меня.
Я же только этого и дожидалась. Резво вскочила. Проклятие эльфа, вся сила которого до этого мига уходила на борьбу с моим сопротивлением, начало перестраиваться и… В этот-то миг я и добила его потоком сырой силы. Как говорится: не взломала, так размозжила. И, ощутив, что злословия на мне больше нет, представилась:
– Бриана Тэрвин. Коэффициент преломления при сопротивлении будет нулевым, – ответила я на вопрос тоном «так что можешь даже не пытаться».
Эльф смерил меня злым взглядом. Преподаватель же довольно усмехнулся, а затем кивком позволил и мне, и дивному сеть на место. Больше до конца лекции на меня не покушались. Как приятно, когда мужчины понимают намеки…