Дракона, видимо, насторожило мое внимание, и он, прищурившись, заметил:
– Ты смотришь так, словно готовишься мой памятник ваять. Надгробный.
– Вообще-то я прикидываю твою подъемную силу, – честно ответила я.
– Крыла? – педантично уточнил дракон и весь подобрался, словно ожидал, что следующий вопрос будет про размер его гнезда в целом и частоту яйцекладки в частности.
– Тела, – произнесла и добавила на всякий случай: – Эльфийского.
– Ну, это же твой эльф. Меня с ним ничего не связывает, – отозвался Змей, тем непрозрачно намекая, что мне ушастого и переть.
– Меня тоже до лекции у Грёгга ничего не связывало. А вот как магистр повесил оковы – так и все! – вынужденно признала я.
– У тебя руки свободны, – заметил Хант.
Пришлось коротко пояснить про иллюзию. Змей на слово не поверил и решил проверить, даже потрогал невидимую цепь, а после… его до этого мрачное лицо прояснилось.
– Значит, первое наказание? – усмехнулся он.
– Поможешь мне его перенести? – вопросом на вопрос ответила я и постаралась, чтобы голос звучал как можно мягче и… соблазнительнее? Последнему я и сама удивилась. Очаровывать Ханта в мои планы не входило.
Змей же на мое предложение хмыкнул и уточнил:
– Полагаю, перенести не морально, а до бестио-алхимического корпуса?
Вот люблю понимающих мужчин! С ними не нужно тратить время на прелюдию из спора и шантажа: они быстро все осознают и делают вид, что принимают твои условия игры.
– Да, – охотно согласилась я, и уже в следующее мгновение Хант склонился над моим утяжелителем и закинул руку эльфа себе на плечо.
Я точно так же поднырнула под мышку дивного с другой стороны, и мы поволокли Тиана на занятия.
Тащить у Рика получалось гораздо лучше, чем у меня. Половину аллеи мы преодолели минут за десять. Я – кряхтя. Дракон – даже не запыхавшись. Вот только, когда мы поравнялись с зарослями бузины, я услышала сдавленно-недовольное ворчание дракона:
– Нет, бывало, ухаживая, я носил девушкам цветы. Украшения. Но чтобы парней…
И не успела я возразить, что это не ухаживание вовсе, а улаживание, причем межрасовых отношений, как голос подал Тиан:
– Я не парень. Я муж!
– Да хоть дед, – фыркнул Змей, – от этого ты весишь не меньше. Лучше ногами бы перебирал…
Эльф просьбе внял и стал переступать по аллее. Видимо, на это уходили все силы дивного, потому как он усиленно молчал и сопел.
Я же, чувствуя, как шею что-то натирает, попробовала поправить лежавшую на ней руку эльфа и на ощупь под рукавом обнаружила на той браслет. И не от кандалов, что нас с дивным сковывали.
Мои пальцы споро ощупали украшение, и я пришла к выводу:
– Хант, мне кажется, он имел в виду не возраст, говоря о том, что муж…
– А что тогда? – скептически уточнил дракон.
– Семейный статус. Наш эльф, похоже, женат.
– Он уже наш? – иронично заметил Хант.
– Ну раз мы его тащим, то чей же? – закономерно заметила я, еще не зная, что меня ждет дальше.
– И о чем же мы тогда нашего эльфа допрашивали? – вновь вернулся к главному вопросу Змей. Вот ведь гадский др-р-ракон! Я думала, он об этом случайном восклицании ушастого уже и думать забыл. Нет!
– Слушай, ты чего привязался с этим допросом? Тиан просто оговорился… – вновь начала заводиться я.
– Даже не Тианэль Сормирский, а просто Тиан? – в свою очередь прошипел Змей. – Так о чем ты, Тиана, – имя дракон не сказал, выплюнул и после зло закончил: – …спрашивала?
Я поджала губы, мысленно прикидывая, что бы такое соврать, когда меня опередил со своей правдой эльф.
– Она меня пытала, не убийца ли я, – наябедничал он.
Вот нет чтобы ему в худой час отрубиться, а в добрый очнуться! Все у этого дивного наоборот: так некстати прийти в себя – это надо постараться.
– А вот с этого момента поподробнее… – меж тем потребовал Хант, обращаясь уже исключительно к дивному.
Видимо, понял, гад чешуйчатый, что от эльфа сведений добиться легче. Но, пока остроухий не ляпнул чего лишнего, я, опережая его, пояснила:
– Ну да! Я искала того, кто мог меня подставить вчера. С этой разницей магических потенциалов. Ведь я темный маг, и на меня подумают в первую очередь. А тут выяснилось, что и у Тиана цвет дара отнюдь не белоснежный. Вот я и решила уточнить, не он ли, случаем…
– Да чтоб ты знала, у меня при рождении была светлая магия! – начал расходиться эльф.
Причем во всех смыслах расходиться: ноги дивный уже переставлял самостоятельно и вполне споро. Только шагал еще не очень твердо.
– И чем же ты ее запятнал? – уточнил Хант с интересом.
Причем тот был таким живейшим, прямо как у меня после практикума, что у эльфа не иначе как случилось дежавю.
Острое ухо дернулось. Тиан покосился сначала на меня, потом на Ханта, словно мы с драконом были в преступном сговоре, и мало того, еще и собрались обокрасть бедного дивного до последней мысли, и подозрительно спросил:
– Зачем вам это знать?
– Постыдная история? – понимающе заговорщицки хмыкнул дракон.
– Скорее постылая, – скривившись, ответил эльф, видимо приняв тот факт, что от него не отстанут, пока он все не выложит.
Оказалось, что дивным, состоявшим на государственной службе, нельзя было жениться раньше семидесяти лет. Тиан же умудрился не только обвенчаться в какие-то пятьдесят девять – задолго до положенного срока, но и по любви! Дивный взял в супруги не эльфийку, а дочь черной ведьмы…
От тещи-то он и получил на свадьбу в подарок проклятие искажения. Мудрая женщина хотела, чтобы так ее зятя изгнали из рода и молодая семья смогла пожить тихо и мирно, вне Дивных земель с их еще более дивно-чудесатыми заскок… законами. Все же знают: ушастые темной магии не терпят!
Но, увы для Тианэля, он был слишком талантливым экспертом-иллюзионистом. Мог на раз распознать любой морок. Потому-то ушастого начальство за нарушение устава взгрело, приперло к стенке, но… отставки не дало. А сослало, в смысле, отправило в Ригор. Присматривать за принцем Ричардом.
А то, что дар не той масти, – так позор есть кому прикрыть. А для дела темная сила даже лучше. Эльф не только иллюзии увидит, но и следы работы черного менталиста почувствует, распознает любовные мороки, подавляющие силу воли заклинания или просто проклятия, случись Ричарду их подцепить…
– Значит, тот второй, как его… Марвирэль прикрывает твой темный дар своим светлым? – сообразила я.
И тут же удостоилась двух недовольных взглядов.
От дивного: почему я такая догадливая? В смысле гадость какую так и норовлю спросить.
От дракона: откуда я столько знаю-ведаю? Точно потомственная ведьма!
Мне же осталось на это лишь мило улыбнуться, развести руками и уточнить:
– Так как? Я права?
– Да, – мрачно буркнул Тиан, давая тем понять, что мы подошли не только к нужному нам корпусу (причем уже все – своими ногами!), но и к концу разговора. А затем добавил недовольно: – Занятие вот-вот начнется! Нам стоит поторопиться.
Этим недоволен уже оказался Рик.
Я же как-то скомканно попрощалась с драконом, поблагодарила его за то, что помог мне с Тианом, не уточняя, донести ли его до нужного места или довести до кондиции, когда дивный выложил все до конца. А затем отправилась на занятия следом за торопившимся эльфом.
Лишь поднявшись, отчего-то перед тем, как войти, на миг замерла на верхней ступени и обернулась.
Хант стоял у подножия широкой мраморной лестницы и смотрел нам вслед. А студенческая толпа, спешившая с обеденного перерыва на занятие, обтекала его.
«Словно волнорез», – пришло на ум сравнение, когда я увидела, как толпа буквально рассекается надвое о прямую мужскую спину. В этот миг сам Змей отчего-то показался мне напряженным. Его взгляд, устремленный вверх, внимательно и цепко оценивал всех и каждого вокруг. Даже ворон на ветке и тот удостоился пристального внимания дракона.
Норс от такого взгляда недовольно нахохлился, а затем напружинил лапы и резко с карканьем взлетел.
Неужели Хант заметил моего напарника?
Не успела я об этом подумать, как Змей резко повернул голову и посмотрел уже прямо на меня. Его взгляд. Серьезный. Сосредоточенный. Проникающий в самую суть. Он обжег.
Сейчас передо мной был воин. Сильный. Уверенный. Опасный. Тот, кто привык идти к поставленной цели, невзирая ни на что.
Словно вторя моим мыслям, Змей перенес вес тела на одну ногу, тогда как вторую уже поставил на ступеньку. Будто приготовился в следующий момент сделать шаг ко мне. Но не сделал. Замер в последний миг.
Его руки резко сжались в кулаки, губы превратились в одну линию, скулы заострились, а брови сошлись к переносице так, что меж ними пролегла морщина.
А я… вдруг ощутила, что неплохо бы уйти под прикрытие колонны. Спрятаться в ее тени. Только вот от Ханта или от себя?
Дракон помимо воли притягивал мой взгляд, но… Он был соратником принца. Ричард же, если ничего не изменить, вскоре подпишет мне смертный приговор, а его верный друг, если верить повествованию, поддержит дракошество в этом решении. Так что нет! Будь он каким-нибудь сильно второстепенным, может, я бы и разрешила себе какие-то чувства. Слегка. Самую-самую малость. Но…
Но Хант по сюжету играет против меня. А значит, нужно держаться от него, как и от главных героев романа, подальше. И точка.
Только как я ни старалась принять разумом эти доводы, что-то внутри противилось. А эта самая проклятая точка так и норовила, поганка, превратиться в запятую, а то и вовсе в дефис и кавычки!
Поэтому я все стояла и продолжала смотреть на макушку цвета сажи, на волевой подбородок, гордую осанку, широкие плечи…
Усилием воли заставила себя отвернуться от Змея и последовать за эльфом. Тиан же, кажется, в сутолоке, царившей у входа, и вовсе не заметил, что я на пару секунд остановилась. Лишь, когда цепь меж нами натянулась, недовольно окликнул меня, чтобы не задерживалась на пороге.
Я же, тряхнув головой, заработала локтями: в отличие от деликатного эльфа, правила поведения в толчее я знала преотлично. Их было всего два: порхать как бабочка, таранить как медведь.