– Я не подведу, – мрачно отозвался боевик и добавил: – А сейчас мне нужно готовиться…
– Хорошо, – кивнул меченый и ушел.
Корсар же, отодвинув полу шатра, вошел внутрь.
Ну вот ты и попался!
Кинжал сам скользнул в руку из голенища. А после я бесшумно вошла следом за адептом, чтобы в следующий миг приставить острие к мужскому горлу.
– Привет, красавчик, – произнесла тихо. – Поболтаем?
Сердце при этом билось часто-часто, как заполошная птица, попавшая в силки, а мир стал тусклым и расплывчатым, словно я смотрела на него сквозь мутное стекло. Захотелось сглотнуть от сухости, которая вдруг появилась во рту, но я сдержалась.
Ни один вздох, жест, пауза не должны были дать понять моему противнику, что я волнуюсь. Ведь зачастую мы остаемся живыми и добиваемся своего, только пока все уверены: нас нельзя убить.
Физически Корсар был сильнее меня и опытнее в открытом противостоянии. Но сейчас шла борьба не мускулов и магии, а нервов. В таком противостоянии важна сила характера, а не тела.
– Похоже, что да… – хрипло отозвался адепт и светски добавил: – Надеюсь, тебя не смутит, что я слегка раздет?
«Слегка» в исполнении боевика было почти полной наготой, не считая набедренной повязки. Вот только, несмотря на весь сарказм мага, на его показное равнодушие, могла поклясться: прояви я неосторожность, и дракон без колебаний свернет мне шею.
Да, я стояла за спиной Мглистого и не видела выражение его лица, но, судя по тому, как он замер, как напряглось его тело, стало понятно: мое приветствие он оценил. Но прежде, чем маг решил бы проявить ответную любезность и атаковать меня магией, предупредила все тем же ласковым голосом:
– Дернешься – перережу глотку. Понял?
И чуть надавила на кинжал, так что тот чуть рассек кожу и по лезвию пробежала капля крови.
– Понял, – хрипло отозвался Корсар.
– Кто заплатил тебе за убийство принца? – спросила без обиняков.
Я ожидала, что после этого меня попробуют атаковать магией, вывернуться из захвата, все отрицать, но не того, что боевик дернется вперед, сам едва ли не напарываясь на лезвие, и зло прорычит:
– Так вот, значит, как Ричард решил поставить меня на место – обвинить в собственном покушении! Ну что ж, давай тогда режь!
Мне понадобились все мои силы, чтобы клинок не распорол глотку дракону, и все самообладание, чтобы скрыть изумление от услышанного. Что это еще за «поставить на место»?
У меня были считаные доли секунды, чтобы решить: передо мной очень талантливый актер или Корсар – все же не наемник и я снова ошиблась? И между боевиком и высочеством что-то личное?
– Чего ты ждешь? – меж тем прохрипел Корсар. – Покончи с этой завистью принца раз и навсегда!
– Решаю, – ответила и чуть опустила клинок, делая вид, что сказанное магом привело меня в ступор и я растерялась.
«Ну же, давай, воспользуйся… Я же дала тебе такую шикарную возможность высвободиться», – мысленно приказала я противнику.
Наемник бы обязательно так и поступил. А потом попытался устранить меня. Но боевик не двинулся с места.
– И чего же ты решаешь? Убить меня сейчас или бросить в тюрьму? – надсадным голосом спросил Корсар.
– Тот ли ты, кто мне нужен, – выдохнула я. – Но похоже, что опять ошиблась.
С этими словами я опустила клинок, рука с которым начала уже затекать от напряжения. Расчет был прост: если Корсар не попытался убить меня, когда я лишь ослабила хватку, то и сейчас не должен. Но на всякий случай стремительный шаг назад сделала. Не зря.
Боевик тут же резко развернулся, в его руке вспыхнул атакующий аркан. Но когда маг посмотрел на меня, то из его груди вырвалось удивленное:
– Ты-ы-ы? – Его глаза округлились. Узнал.
– А кого ожидал увидеть? – отозвалась я, в свою очередь призывая тьму, и предложила: – Ну что, разнесем здесь все боевыми заклинаниями или продолжим беседу?
– Ну уж точно не девицу, падкую на принцев и эльфов, – протянул дракон, хамея.
Видимо, в его воображении я была куда как опытнее, оперативнее, опаснее… И еще много эпитетов на «опа», после которых моим врагам приходит ж… житейская мудрость.
Сейчас же, поняв, что перед ним адептка-первокурсница, дракон начал смелеть бешеными темпами.
– Угу. А вот теперь я напала на тебя. Доволен? – хмыкнула и, приметив сундук, вольготно уселась на него, закинув ногу на ногу.
При этом продолжала держать в открытой ладони черное пламя, в другой – клинок. А что? Наглеть можно не только поодиночке.
– Я польщен, – хмыкнул дракон, пройдясь оценивающим взглядом по моей фигуре. – Полно девиц, которые вешаются мне на шею, но ч…
Я иронично усмехнулась и перебила мага:
– Но меня ты запомнишь навсегда? – протянула я, поигрывая клинком, на острие которого играли блики в тусклом свете свечей.
– Стерва, – сказал, как выплюнул, боевик.
То ли маг не любил, когда ему мешают договорить, то ли дала о себе знать задетая мужская гордость, которую взяли за горло…
Я на это обвинение лишь пожала плечами, улыбнулась и просветила Корсара:
– Это фамильная черта, которой наш род гордится побольше, чем титулом. Так что спасибо за комплимент.
– Еще и дерзкая, – прошипел сквозь стиснутые зубы дракон. – Не боишься, что я тебя здесь и сейчас прикончу?
Конечно, я боялась. До завязавшегося узлом живота, до холодной испарины на спине. Но чтоб противник об этом узнал?.. Да ни за что! Так что я, мило улыбаясь, продолжила держать лицо невозмутимым, ситуацию – под контролем, а боевика – в напряжении.
– Нет. А нужно? – поинтересовалась я и, вернувшись к начальной теме нашей беседы, деловым тоном уточнила: – Ну так что там с обидой на принца? С чего это он должен хотеть «поставить тебя на место»?
– Прям щас я тебе это и рассказал, – протянул дракон, окончательно наглея. – Что я с этого буду иметь?
– Да я смотрю, ты владеешь искусством переговоров, – фыркнула я. – Ладно, тебе мое деловое предложение: ты рассказываешь, за что тебе у шатра заплатил деньги тот хмырь и почему принц точит на тебя клыки, когти и вздыбливает чешую, а я тебе дарю шикарный подарок. Жизнь называется.
– Моя жизнь стоит слишком мало, так что я предпочту кошель. Лучше с золотом, но и серебро сойдет.
– Дракон не был бы драконом, если бы, торгуясь со смертью, не попытался обогатиться? – иронично заметила я.
И тут Корсар вспылил. Аркан на его руке взметнулся, в любой миг готовый обрушиться на меня, а заодно и размозжить половину шатра.
– Да что ты понимаешь, родовитая! – зло прошипел Корсар. – Да, я дракон. А еще бастард, сын шлюхи, которого отец так и не признал. Да я всю жизнь вырывал у судьбы свой кусок хлеба! И в гонках этих демоновых тоже лишь ради денег участвую, потому что нужно помогать младшим сестрам. Богатеи любят свое самолюбие потешить. Как же, драконы ради них крылья рвут, из шкуры вон лезут, чтобы победить… – он оборвал сам себя, замолчав.
А затем прикрыл глаза, пытаясь смирить… Вот только что? Разбушевавшуюся ли магию, готовую сорваться с его пальцев атакующим арканом, или злость, что звенела сталью в каждом слове?
– А принц-то здесь при чем? – понимая, что играю с огнем, все же спросила я.
Секунда напряженной тишины. Вторая. Третья… Наступившее молчание резало нервы в лоскуты.
– При том, что я в академии самый быстрый дракон, – наконец произнес боевик, стиснув зубы так, что побелели скулы.
– А Ричарду не нравилось быть вторым? – спросила, вскинув бровь, про себя как мантру повторяя: «Невозмутимость, Лизка, ты сама невозмутимость…» А холод меж тем проникал в самую душу.
– Он ни разу не соревновался со мной, понимал, что проиграет, а когда я бросил ему вызов – отказался, – с чувством превосходства и презрения отозвался боевик. – А знаешь почему? Принц сражается, лишь когда знает, что победит.
И тут в мозгу с лихорадочной быстротой начала складываться картинка: боевик подсознательно ненавидел богатых аристократов. А Ричард для него – живое олицетворение знати. И Корсар хотел бы утереть ему нос в том, в чем считал себя лучшим, – в полетах. А Ричард возьми и уклонись… Поступил не как простой адепт, а как политик.
Кажется, здесь было простое соперничество и боевик невиновен, но… Стоило убедиться.
– И ты решил отомстить наследнику, атаковать его вчера в тренировочном зале темной магией? – задала я очередной вопрос, внимательно следя за реакцией дракона. – Наказать труса, который не принимает вызов открыто.
– Что ты несешь? – проревел Корсар, и я увидела, как начало трансформироваться его лицо: проступила чешуя, нижняя челюсть выдвинулась вперед, заострились клыки… Зрелище было не самым приятным. – Я не бью исподтишка и не якшаюсь с темной магией! И повесить на меня обвинение в том, чего я не делал, тебе не удастся…
– А кто делал? – зацепившись за последние слова Корсара, спросила я и вся подалась вперед, точно ищейка.
Корсар посмотрел на меня исподлобья и, явно прикидывая свою выгоду, протянул:
– Допустим, я видел, как кое-кто, стоявший в круге, застегивал на запястье накопитель. Здоровый такой… Сразу после того, как ты грохнулась на Ричарда. В таком артефакте можно было пронести заряд темной силы… – закончил он с намеком.
– Опиши этого кое-кого, – потребовала я.
Вместо ответа дракон усмехнулся и довольно протянул:
– Так, значит, наследника хотели прикончить… И обвинение в покушении – не месть Ричарда мне…
– Наконец-то дошло, – хмыкнула я и втянула тьму в ладонь, а затем и убрала кинжал в голенище. Надобность в них отпала.
А затем посмотрела на Корсара. А этот дракон был хорош. Развитые мышцы, красивое тело, опять же сильный характер, да и морда смазливая. Вот только умные мысли были ей не к лицу. В отличие от Змея. Подумалось некстати.
И я, разозлившись уже на саму себя, дала слабину чувствам, и у меня вырвалось язвительное:
– Да сдался ты принцу. Наследник не принял вызов не потому, что опасался быть вторым в гонке, а потому, что даже в случае победы над тобой он бы проиграл. Своей репутации. Ведь он не только адепт, но и будущий правитель. А хорош тот политик, который поддается азарту и ввязывается в глупую свару, ведясь на подначки противника?