Корсар шумно задышал, но так ничего и не сказал. Похоже, он впервые посмотрел на ситуацию под таким углом. Я же, не дожидаясь, пока боевик пройдет отрицание, немного погневается и начнет торговаться, спросила:
– Так у кого были накопители?
Ответом мне стала высокомерная усмешка. Корсар наклонился чуть вперед, облокотившись на колени, будто собирался сказать что-то важное, но вместо этого молча начал меня разглядывать. Гад явно тянул время, словно наслаждаясь моментом, играл со мной, и это раздражало.
Я почувствовала, как внутри меня закипает гнев. Его самодовольство было почти физически ощутимо: он наслаждался моментом, зная, что держит меня в напряжении. Я пыталась понять: он действительно не знает ответа или просто набивает себе цену? Причем, судя по всему, в буквальном смысле, прикидывая, сколько с меня взять денег за информацию.
С каждой секундой его уверенность становилась все более раздражающей. Я набрала воздуха в грудь для банального: «Сколько?» – но не успела.
В ночь ворвалось завывание труб. Громкое, протяжное, от которого в животе все переворачивалось. И, похоже, не только у меня. Корсар на миг замер, весь подобрался, а выражение его лица стало таким, будто на него опустилось забрало.
– Хотел бы поболтать еще, но извини, гонка над рекой вот-вот начнется, – издевательски протянул Мглистый, и стало понятно, чего он оттягивал момент. – Но если ты хочешь продолжить наше знакомство, можешь остаться в шатре. Я вернусь и расскажу тебе все, что знаю. И даже денег за это у такой симпатичной малышки, так и быть, не возьму, – произнес дракон, подойдя вплотную ко мне, сидевшей рядом с входом. А затем это наглый ящер протянул свою лапищу и, заправив выбившуюся рыжую прядь за ухо, глядя на меня сверху вниз, добавил: – Я люблю с характером, горячих: ложишься в постель с такой – как на горячие угли…
Как я удержалась от проклятия – сама не знаю. Расскажет он… ну-ну… Да из важной информации этот кобель может передать только генетическую!
Медленно выдохнула, стараясь хоть так найти опору в этом штормовом море эмоций, и процедила:
– А я, знаешь ли, как некромантка, предпочитаю мужчин похолоднее… В идеале – трупов. Их подчинять легче, да и на вопросы они отвечают куда охотнее…
Дракона от услышанного перекосило, и он, буркнув:
– Учту, – покинул шатер.
Я же и не подумала оставаться внутри. Ждать этого дракона, у которого самомнение выше гор? Нет уж. Для начала завтра присмотрюсь к оставшимся подозреваемым. Может, у кого и вправду на руке накопитель. А если нет… Всегда есть старый добрый способ вывести на доверительный дружеский разговор – шантаж. Припугнуть Корсара тем, что расскажу ректору о его милом, но не совсем законном увлечении.
Только не сегодня. Пока в крови адепта кипит адреналин гонки, ему плевать на опасность, угрозы и доводы разума. А вот завтра, когда поостынет…
Так что я, не видя смысла оставаться, покинула шатер. Вот только едва я оказалась на улице, как нос к носу столкнулась с тем, кого недавно вспоминала, – Змеем. И вид у того был, мягко говоря, злой.
Представила, как ситуация выглядела его глазами: сначала выходит почти голый боевик. И тут же за ним следом я, вся взмыленная, помятая…
Избитое:
– Это не то, о чем ты подумал, – вырвалось раньше, чем я успела прикусить язык.
– А о чем я должен был подумать? – прошипел Змей, оглядывая меня, словно ища улики.
И тут я вспомнила, что Хант тоже хорош, и в ответ выдохнула:
– Почему ты здесь? Ты же должен в академии компрометироваться этой… Как ее… Камалией!
– Почему ты решила, что я должен с ней быть? – и не подумал даже хоть сколько-нибудь смутиться Хант, подтверждая истину: у хорошего преступника стальные нервы вполне себе могу заменить железное алиби.
– Может, потому, что у вас свидание? – сложив руки на груди, отозвалась я.
– А у тебя? – холодно произнес Змей, виртуозно уходя от неприятного для него вопроса.
– А у меня – нет! – рявкнула в ответ, потому что мне это все осточертело!
– Я уже это понял, – процедил Змей, делая шаг вперед, ко мне, так что мы оказались на расстоянии вытянутой руки, и только начал было: – На кого ты…
Но договорить не успел. Мысль, озарившая мое сознание своей ясностью, едва не ослепила. Так вот почему у меня спина чесалась все то время, что я шпионила за Корсаром. От чужого взгляда! Видимо, Хант побоялся, что магический маячок я могу обнаружить, и решил использовать самый надежный и примитивный метод.
Вот… щучий сын! Внутри все закипело от злости настолько, что с языка первыми в адрес Ханта едва не вырвались самые последние слова. Но усилием воли мне удалось все же выдать отцензуренную версию своих мыслей:
– Ты следил за мной?! С самой академии! – выдохнула я, стиснув зубы. – Какого демона?..
– Такого, что ты, Тэрвин, вызываешь слишком много подозрений, – в ответ прорычал Змей, теряя все свою напускную холодность. – А то, что подозрительно, зачастую опасно.
– Для тебя? – выдохнула я, наконец найдя дорогу назад после того, как вышла из себя.
– Для принца! – рявкнул дракон, схватив меня за плечи, и встряхнул со словами: – Так что ты здесь делала?
На долю секунды все внутри похолодело. Клятва, данная канцлеру, не позволила бы мне признаться в правде, а в ложь Змей, боюсь, не поверил бы, так что я рискнула пройтись по самой кромке того, что могла сказать.
– Пыталась спасти свою репутацию! – в запале рявкнула я.
Да, с учетом ситуации, когда я вышла из шатра сразу после почти голого дракона, объяснение вышло так себе. Похоже, именно об этом и подумал Хант, скептически приподняв бровь. Пришлось пояснить:
– А как ты думаешь, случись что с высочеством, кого обвинят первой? Меня. Ведь я Тэрвин. Дочь того самого преступника, что едва не сверг с трона деда принца. Поэтому, знаешь ли, пришлось работать на опережение…
Змей испытующе посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, чуть прищурился и уточнил:
– Решила сама найти убийцу?
– Да! – выдохнула я и, резко дернув руки в стороны, добавила: – И отпусти ты меня наконец!
Змей не был бы Змеем, если бы сделал то, что мне нужно, без вопросов.
– И как успехи в поисках? – потребовал отчета Хант.
– А тебе какое до этого дело? – тут же насторожилась я.
– Важное, – отчеканил дракон. – Ричард мой друг. И я хочу быть в курсе всего, что связано с ним.
– Так, значит, будь рядом с ним! Следи за его безопасностью, не за мной! – выкрикнула я. От души так. Прямо в лицо Ханту.
А затем вцепилась пальцами в полы его распахнутой кожаной куртки. Но он, кажется, этого даже не заметил.
– Я слежу за тем, за кем считаю нужным! – в ответ мне прошипел злой, как тысяча демонов, дракон.
Змей. Всегда спокойный и невозмутимый, лишь симулировавший раздражение, но остававшийся даже под маской гнева холодным. Сейчас я впервые видела его по-настоящему взбешенным. И хотя на скулах его не проступила чешуя, а черты лица остались полностью человеческими, но глаза… Тьма зрачка в них вытянулась в вертикальную линию, а радужка стала алой.
– Мне плевать, что ты там считаешь! – выдохнула я.
Мы орали так самозабвенно, с такой отдачей, что выстрел, ознаменовавший начало старта, не заметили. Лишь когда пять драконов в едином порыве взлетели с края утеса и нас качнуло воздушной волной так, что я едва не упала, если бы не Хант, стало понятно: гонка началась.
– Так что ты выяснила у Брайна? – меж тем, все же отпустив меня, продолжил свой допрос Рик.
– Можешь сам у него узнать после того, как он вернется, – предложила я. – Подождешь его вместо меня в шатре…
– Боюсь, что Брайн будет со мной не столь разговорчив. Да и в целом у нас с ним разговор если и складывается, то с переломами и на лекарскую койку.
– Магические дуэли? – догадалась я.
– Обижаете, леди Тэрвин, – паясничая, ответил Хант. – Только классический мордобой. Он уставом академии хоть и возбраняется, но исключение за него не светит.
«Ну да, а Рику, в отличие от принца, помахать куклами не зазорно…» – мысленно закончила я за дракона. Но я знала изворотливость Змея и его боевой опыт, и что-то мне подсказывало: победителем он выходил не только из словесных баталий. Будь те хоть с самым быстрым летуном академии.
Впрочем, вслух я сказала иное:
– Ты просто не нашел к Мглистому подход, – произнесла я, а потом опустила взгляд чуть ниже и увидела, что по-прежнему держу полы мужской куртки.
Когда осознала это, расцепила пальцы. Даже разгладила мятую выделанную кожу на груди дракона суетливыми, чуть нервными движениями. При этом я пыталась понять, что вообще на меня нашло. Зачем я вцепилась в Рика? Нелогичный поступок. Ведь физически я слабее дракона и… Объяснение было одно. Я, как и Змей, потеряла контроль над эмоциями.
От последней мысли ладонь замерла на груди дракона. Под пальцами – мужская грудь, жар которой ощущался через батист рубашки. А еще я чувствовала, как там, под ребрами, бьется сердце Рика. Гулко и отчетливо.
Мой взгляд скользнул выше. К шее с торопливо бившейся жилкой. Затем к четко очерченным, сжатым в одну линию губам, скулам с дневной щетиной. Запах перца, смешанный с инжиром…
Захотелось прикрыть глаза, потому что зрение лишь мешало. Казалось, без него все будет более ощутимым, объемным. Но я удержалась от искушения и упрямо посмотрела прямо в глаза Рика.
На изломе ночи, в свете факелов они вновь стали привычно-черными, и лишь алая каемка вокруг радужки напоминала о том, что еще недавно дракон Ханта рвался наружу.
Но Змей сумел сдержать своего зверя. И мне тоже стоило усмирить так не к месту разбушевавшиеся эмоции.
«Не забывай, что в этой истории друг принца играет против тебя», – напомнила я себе. Но помогло мало. Рассудительности хватило ровно на то, чтобы отнять руку от мужской груди и опустить. А еще сжать в кулак, словно это могло помочь мне удержаться от того, чтобы еще раз не прикоснуться к дракону.