Вот так, непринужденно и естественно. Если бы Медный не стоял в круге во время покушения на принца, я бы его даже не заподозрила. Слишком он был… обычный, что ли. А еще – приметный. У наемников же первое правило – не выделяться. А этот мало того что яркий – издалека видать, так еще и шумный. И с ловкостью у него не очень – вон по аллее пройти спокойно не смог, врезался…
Только вдруг увиденное – всего лишь маска? В шпионском ремесле не стоило полагаться на первое впечатление. Нужно было сначала проверить всю историю этого рыжика. А уж потом выдавать ему кредит доверия. Под максимальный процент и с залогом жизни самого Медного, естественно!
Все эти мысли калейдоскопом промелькнули в моей голове, пока глазами я выискивала прикрытие покрупнее. И нашла. Чуть впереди меня шел высокий, массивный, я бы даже сказала, кряжистый адепт. Я поравнялась с ним так, чтобы он заслонил меня.
Спряталась за ним, точно за столетним дубом. Только тот не стоял на месте, поэтому приходилось идти со своим живым щитом шаг в шаг.
Так мы и проплыли мимо однокурсников Медного. Я на миг выглянула из-за широкого мужского плеча, чтобы увидеть номер кабинета. На закрытой створке была выведена цифра восемь и литера «эу». А когда вновь нырнула под свое прикрытие, то среди гвалта голосов я различила выкрик:
– Эй! Финнбьорн, рыжая твоя башка, ты расчеты сделал? Дай списать!
И тут же сзади раздался голос преподавателя:
– Адепт Рухув, я все слышу! И вычисления я проверю отдельно! А пока все могут заходить в лабораторию. Занятие вот-вот начнется.
После этих слов раздался металлический щелчок, с каким обычно проворачивают ключ в замке. Похоже, магистр открыл кабинет, и в тот, топая и весело что-то обсуждая, хлынули адепты.
Звук удара створки о косяк возвестил о том, что дверь захлопнулась, и я наконец смогла отстать от своего заслона. Оглянулась. Толпа из коридора исчезла. Отлично! Значит, можно было возвращаться.
А если еще и поднажму, то был шанс успеть и на собственное занятие.
Глава 9
На практикум по алхимии я влетела со звуками набата, глотая ртом воздух, хрипя и прижимая руку к боку, который нестерпимо кололо от боли. Забег от артефакторского корпуса не прошел даром. Подозреваю, что и лицо у меня было оттенка весенней свежести. В смысле, зелененькое. Зато я успела. А на занятие или на тот свет – сейчас разберусь.
Преподавательница – средних лет, высокая, сбитая, статная чародейка с широким открытым лицом, румяными щеками, густыми соболиными бровями – окинула меня внимательным взглядом и, покачав головой, произнесла:
– Что ж вы все, первокурсники, такие сдыхоти-то?
Я постаралась выпрямиться и принять самый виноватый вид.
– Прошу прощения за опоздание. Можно войти? – выдала я с интонацией, с какой обычно умирающий испускает последний вздох.
– Заползай уже, немочь, – добродушно махнула рукой чародейка и добавила: – И больше так не носись! А то выглядишь так плохо, что если вдруг явится смерть, то, увидев тебя, она плюнет и нервно начнет косить траву…
– Для некроманта это звучит как комплимент. – Я все же нашла в себе силы улыбнуться.
– Ерничаешь – значит, не помираешь, – по-своему поняла магесса и поинтересовалась: – Фамилия?
От этого вопроса я горестно вздохнула. Ну вот! Похоже, опять вляпалась в наказание… Надеюсь, на этот раз будут хотя бы не браслеты, а, скажем, мытье полов в коридоре.
Но оказалось, что чародейка всего лишь отметила меня в списке группы как присутствующую. А затем начала объяснять суть сегодняшней лабораторной. Обстоятельно так, с толком, чувством, расстановкой. Слушая ее, я словно вернулась на два года назад, на занятие по аналитической химии. И пусть то вел Николай Васильевич Гаров – мужчина уже в годах, с округлым животиком гурмана и лихо подкрученными усами, но что-то неуловимое между двумя этими людьми из совершенно разных миров было. Наверное, любовь к своему предмету.
– Ну? Всем все ясно? – меж тем строго спросила магесса.
Ответом ей стал нестройный хор наших голосов.
– Тогда приступаем. Ваша задача – за сегодняшнее занятие синтезировать Варлийскую соль. Ее эффективность проверим на зомби-крысе: эту нежить мне любезно одолжил профессор Солвейг.
С этими словами чародейка достала из-под стола клетку. В той оказался издохший грызун, поднятый по всем правилам некромантии. И пусть шерсть на умертвии свалялась клочьями, а где-то даже отпала, образуя проплешины, да и запашок разложения присутствовал, тем не менее пасюк выглядел живее многих из нас: он был агрессивен, напорист и энергичен, в отличие от недавно продравших глаза адептов.
Я глянула на зевавших одногруппников. Потом на крыса, то грызшего клетку, то остервенело метавшегося по ней. Снова на адептов… М-да, а замечание магессы про сдыхотей-то не лишено смысла.
С такими мыслями я и начала готовить соль. В этом не было ничего сложного: сначала отмерить нужный объем форларской кислоты, добываемой из жвальных желез гигантских архид. Загасить ее тремя унциями натриевой щелочи, перемешать на страхователе и запустить заклинание кристаллизации. После чего слить жидкость и собрать со дна кристаллы, растолочь их в порошок – и все. Мелкозернистая соль для упокоения зомби готова. Неоценимая, кстати, вещь, когда силы уже закончились, а восставшие мертвяки на погосте – еще нет.
Управилась я быстро – и половины занятия не прошло, как я перетерла в ступке пестиком кристаллы. Преподаватель, увидев это, сначала скептически хмыкнула. Видимо, решив, что ничего толкового за такой срок получиться не могло, но потом, забрав на кончик длинной отточенной палочки пару крупинок, кинула их через прутья клетки на зомби-крыса. Тварь заверещала так, что заложило уши, и заметалась в загоне, а чародейка удовлетворенно хмыкнула:
– Надо же, ты, Тэрвин, оказывается, не только шустрая, но и с руками из нужного места. – А после этого глянула на мою чашку, где еще остался порошок, которому преподавательница уделила особое внимание. Сначала чародейка лишь разглядывала его. Придирчиво так, скрупулезно. Затем помахала рукой над плошкой, гоня на себя запах, как обычно делают химики… Глаза чародейки округлись, и она, наплевав на предосторожность, едва ли нос не обмакнула в белую пудру, принюхиваясь, и выдала: – Идеальная чистота! Ни запаха, ни примесей цвета… И эффективность потрясающая… Раньше алхимией занималась? – то ли с недоверием, то ли с восхищением протянула она.
И тут я поняла, что попала. Четыре года на химфаке дали о себе знать в самый неожиданный момент. Преподаватель по травоведению не обратила на меня внимания. Хотя она бы и слона, кажется, на своем занятии не заметила. Вот я расслабилась. И на тебе, Лизка, получи, распишись в проколе…
Бриана Тэрвин была темным магом. Сильным. Очень. Но, увы, увлечением алхимией отметиться не успела. Вот только и лгать, утверждая, что пробирки я держу первый раз, а реторты увидела только в академии, было уже бессмысленно, так что я предпочла полуправду:
– Немного…
– Пф! – махнула рукой магесса. – Всем бы такое немного… Кстати, не хочешь походить на дополнительные занятия по моему предмету? По выходным, в девять утра. Позанимаетесь с группой алхимиков… Будут адепты с разных курсов. Мы работаем над одним заказом короны и при ее денежном вспомоществовании. И мне для этого дела нужны толковые маги.
Я ушам своим не поверила. Меня сейчас что, пытаются перевербовать?.. В смысле сманить на другой факультет? Потому что участие в одном проекте – это только начало. Потом будет второй, за ним еще какой-нибудь научный эксперимент, и… оглянуться не успею, как буду уже защищать диплом не по некромантии, а по алхимии.
От этой мысли сердце отчего-то забилось сильнее, словно меня поманили той, прежней жизнью. Пусть не идеальной, но такой знакомой и понятной. Она забрезжила на расстоянии вытянутой руки. А граница между книжным миром и явью, оставшейся в прошлом, и так размытая, начала терять очертания. Сейчас так же, как утром, рядом со Змеем, я вдруг почувствовала, что могу изменить… нет, не сюжет, эту реальность!
За то время, что я провела здесь, в этой истории, я уже сроднилась с ней. Приняла правила этого мира. Хотелось ли мне выбраться? Вернуться? Сначала – да. До отчаяния. До черноты в глазах. А потом задалась вопросом: а к кому? Родители давно развелись, и каждый жил своей жизнью в другом городе. А я снимала комнату, разрываясь между учебой и работой по вечерам в кафе.
Да и если каким-то чудом удастся? Что будет? Я очнусь на койке в больнице. Скорее всего, парализованная после такого-то удара молнии. А может, в том мире меня и вовсе нет в живых?
Сейчас, в этот миг, отчетливо поняла: я хотела бы остаться в этом мире. А вот умирать в нем на плахе – нет. Как и быть шпионкой канцлера. Почему я угодила на роль злодейки? Не какой-нибудь второстепенной героини с одной репликой на весь роман? Я бы жила себе тихо-мирно, училась, диплом бы, может, защитила. Алхимика…
Усилием воли одернула себя. Стоп! Какая защита диплома?! Если я не вычислю наемника, то в ближайшем будущем мне светят не зачеты, а заупокойные молитвы. Так что не об участии в лабораторных исследованиях думать надо, а о поимке преступника!
– А что за заказ? – спросила я, оттягивая время и прикидывая, как бы помягче отказаться от предложения магессы.
– Синтез нового крысиного яда, – усмехнулась чародейка.
И было с чего. Придворный маг, конечно, отлично разбирался в боевых чарах, иллюзиях, ментальных воздействиях и лично разработал несколько универсальных круговых энергетических щитов. Мог справиться в одиночку с дюжиной драконов, но против крыс оказался бессилен. Грызунов не брало ни одно из самых забористых его заклинаний, и королевские кладовые подвергались регулярным налетам хвостатых. Видимо, владыка, видя такой беспредел, плюнул и решил обратиться к тем, кто столь же ловок, изворотлив, живуч и хитер, как крысы, – к адептам. Точнее, к академии. А она – в лице магессы – ко мне…