Рик нахмурился, и пришлось пояснить:
– На этой вечеринке… У меня есть предчувствие, что на Ричарда попробуют устроить еще одно покушение. Идеальный момент. К тому же там буду я – та, на кого можно все спихнуть.
Змей помрачнел.
– Значит, придется отменить наше свидание, – выдохнул он тоном человека, вернее, дракона, который не готов рисковать тем, что ему дорого.
– Нет. – Я упрямо мотнула головой. Мне вдруг пришла мысль, что не стоит сопротивляться течению истории. Или времени? Потому как хоть я по привычке и называла все происходящее сюжетом, но, по сути, то, что происходило, не очень-то на него было похоже… И вдруг все, чего я так хочу добиться, находится на обратной стороне моего главного страха? Я так пыталась убежать от плахи, что с каждым шагом она становилась все ближе. Вдруг если я пойду навстречу приговору, то смогу обыграть смерть? Потому я уверенно произнесла:
– Мне нужно там быть.
– Тебя могу подставить, – тут же возразил Рик.
– Нет, если ты будешь рядом, – уверенно выдохнула я.
– Я буду, – заверил меня дракон и крепко прижал к себе.
Сколько мы так стояли – не помню, да и как возвращались в академию тоже. А вот что запомнилось – это то, как мы держались за руки. И было чувство, что в ладони Рика не только мои пальцы, но и я вся. А еще я никогда не забуду, как мы со Змеем целовались за кустами недалеко от общежития…
Одним словом, дракон сделал все, чтобы я, засыпая, улыбалась. Оттого, что была спокойна, несмотря на то, что полностью осознавала нависшую опасность. Но когда Рик был рядом, мне казалось возможным все. Даже изменить ход истории… Но я еще не подозревала, какие испытания мне готовит день, вернее, вечер грядущий.
Пока же он не наступил, мне снился сон. Такой, после которого я проснулась задолго до обеда и в поту, с бешено бьющимся сердцем и с пылающими от смущения щеками. Виноват в этом был Змей! Только он и его обнаженный вид во всех ракурсах.
Виверн спал на подушке как убитый. Хотя правильнее – отбитый: сумка, которую кинула в окно, приземлилась не столь удачно, как я, так что напарнику досталось… Но вроде бы обошлось без потерь. Как моральных, так и целостности костей.
Я тихонько зашла в мою личную помывочную, а когда вернулась, без лишнего шума оделась и начала собирать вещи, поняв, что до вечера, сидя на одном месте, я просто изведу себя.
Так что, наскоро перекусив в столовой, отправилась на дополнительные занятия по алхимии, на которые меня любезно пригласила леди Мервидич. К слову, магесса, увидев меня на пороге лаборатории, обрадовалась, как особо ценному реактиву.
Кстати, о последних… Профессор, когда мы закончили синтез одного из вариантов ядов, поставила пробирку с получившимся веществом в отдельный шкаф с токсинами и тут заметила, что на полке не хватает колбы с вытяжкой из грофии – вещества, в принципе, не смертельного, если верить энциклопедии ядов.
– Наверное, целители для опытов взяли. У них на первом курсе как раз есть лабораторная с эссенцией грофии, – пожала плечами магистр, отпуская нас.
И это была единственная неприятность за весь эксперимент. Я же, пока занималась привычным делом, смогла отвлечься. Так что в общежитие я вернулась уже успокоившейся, чтобы в собственной комнате столкнуться с квинтэссенцией нервозности в чистом виде. Психовал виверн, причем настолько, что бегал по потолку – на побелке остались четкие отпечатки его когтистых лап.
– Ты меня до гроба доведешь!
– Если тебе туда так надо, то, конечно, провожу… – отозвалась я.
– Ну знаешь!.. – вознегодовал химериус. – Да мне дополнительный отпуск после работы с тобой давать надо, потому что у меня даже самый спокойный день рядом с Брианой Тэрвин проходит так: проснулся, попсиховал, едва не убился пару раз – вечер! За тобой глаз да глаз нужен! Вот куда ты сегодня удрала с утра пораньше?
– На эксперимент по алхимии… Мы там яд готовили для крыс во дворце…
– О вышние!.. – простонал напарничек, услышав это. – Направьте эту женщину куда нужно. Куда не нужно, она и так влезет сама…
А я, проигнорировав стенания напарника, начала собираться на свидание. Или на заклание. Или на слежку с возможным арестом Ким… В общем, многофункциональный вечер намечался. И к нему я подготовилась: метательные звезды, амулеты, кинжал… И все это спрятано в складках платья. Не бально-пышно-изысканного, но красивого в своей простоте линий. Оно было из таких, которые девушке хочется носить, а мужчине с нее снимать.
После того как было покончено с платьем и его секретами, приступила к прическе и макияжу. Не сказать, чтобы они получились идеальными, но зачарованный амулет здорово помог, исправив недочеты. А счастливый блеск в глазах был мой, собственный, шальной. Оттого что под окном меня дожидался Рик, который уже постучал зачарованным камешком в створку, как мы и договорились.
Вечеринка должна была проходить в заброшенном флигеле, рядом с прудом. Никто из профессоров официально о предстоящем, конечно же, не знал, но могла поспорить на что угодно: все магистры между собой об этом переговаривались.
Эта вечеринка, как пояснил Рик, пока мы добирались до здания, была незыблемой традицией. Такое неофициальное посвящение в первокурсники, которое магистры разумно не посещали, чтобы своим присутствием не смущать адептов.
Миновав парк, мы вышли к лестнице. Вот только меня не покидало странное чувство. Это был даже не страх, а смутное беспокойство. С ним-то в душе я и перешагнула порог, за которым оказались шум, море лиц, музыка и веселье.
Этакая студенческая вечеринка, когда под потолком играли зачарованные инструменты, облезлые стены были прикрыты вполне годными иллюзиями, а на нескольких столах, что были в углах, возвышались вазочки с десертами и располагались чаши с пуншем. И Рик чувствовал себя среди всего этого как рыба в воде, сразу найдя взглядом Ричарда с Одри. Оба были живы, и на них явно еще никто не покушался. Вот и отлично!
Я посмотрела на толпу. Разглядела там и кучерявого боевика-первокурсника, и моих одногруппников толкателей-тягателей. Даже эльфы – и те каким-то немыслимым образом оказались здесь! Всей четверкой. Мне показалось, что я даже увидела мельком Мглистого. Неужели его выпустили? И мало того, Оттира оставили в академии?
Впрочем, не один дракон оказался на воле. Медного тоже освободили из-под ареста. И сейчас тот стоял у окна, почесывая свою макушку так, что манжета рукава у рыжего съехала и на мужском запястье блеснул металл. Похоже, после драки с адепта в наказание так и не сняли ограничивавший магию браслет…
А спустя немного времени заметила в толпе все еще бледного после магического истощения Фартиса. Даже белокурая Сисиль засветилась рядом с принцем, стоявшим у стола…
Да кого тут только не было! Кроме Ким… А ведь она так собиралась на этот вечер! Даже худеть ради него решилась. Если только тот вечерний забег на тренировочном поле был и вправду ради фигуры, а не ради принца.
Я уже начала нервно вертеть головой, когда Змей предложил:
– Потанцуем?
Мне ничего не осталось, как согласиться. Хотя в вальсировании я была не сильна. Но зачарованные смычки ударили по скрипкам, и по залу полилась медленная, лиричная и тягучая, как патока, мелодия, и в руках любимого у меня словно выросли крылья за спиной.
В круговерти лиц я вдруг выхватила аппетитную девичью фигуру. Ким оглядывалась, явно кого-то искала. А заметив Одри, устремилась к ней.
– Она пришла, – одними губами прошептала я.
Змей сбился с шага, проследил за направлением моего взгляда и выругался так, как будущему дипломату непозволительно. А вот боевому магу при виде первородных тварей – даже нужно. Потому что только так можно коротко и емко охарактеризовать уровень грозящей опасности.
– Быстро к Ричи! – скомандовал Змей, и мы устремились сквозь толпу, чтобы очутиться подле принца ровно в тот момент, когда к дракошеству и героине приблизилась Ким.
Как раз вовремя. Подруга Одри, наполнив себе бокал пуншем, что стоял рядом, отхлебнула напитка и начала делиться тем, как едва не заблудилась, пока искала флигель.
Змей, чтобы объяснить столь стремительное приближение, тоже потянулся к чаше с напитком, налил два бокала и протянул мне один из них.
– Ты представляешь, чуть ногу не подвернула, – меж тем выдохнула пышка и, глянув на стол, что был за спиной принца и Златовласки, воскликнула: – О, лавандовая пастила! На других столах вазочки с такой нет! Надо попробовать.
– Лавандовая? – оживилась Одри и резко обернулась так, что стакан с пуншем, который она держала, чуть не расплескался. – Это же моя любимая!
– И моя, – как бы невзначай обронил Ричард.
Златовласка на миг замерла, встретившись с высочеством взглядом, и засмущалась. А затем робко взяла пастилу и, разломив, предложила половинку принцу.
– Да уж, не думал, что кто-то еще, кроме тебя, дружище, любит эту гадость. Лавандовые конфеты на вкус – редкостная пакость… – протянул Змей, и я была с ним полностью согласна: такие сладости были просто ужасны.
При воспоминании о них во рту даже появился неприятный вкус, отдававший камфорой и скошенным сеном. Бр-р-р… Чтобы запить его, я пригубила бокал с калиновым игристым напитком, следя за тем, как высочество перекатывает кусочек пастилы в пальцах, унизанных артефактными кольцами. Среди них был наверняка и тот, что распознавал яды. Но сейчас ни один из камней в перстнях не светился. Значит, еда не отравлена. И вроде бы можно было выдохнуть, но…
Словно что-то перещелкнуло в моем сознании. Лаванда и калина…
Вспомнились строки из книги про яды, которую я читала в лаборантской леди Мервидич. Там как раз был описан случай, как пять веков назад некоего лорда отравили, подав ему лавандовые конфеты. Цветочный пряный вкус отлично замаскировал другой, резковатый, напоминавший запеченные яблоки, и оттенил запах камфоры и скошенного сена, характерные для вытяжки из грофии. А ведь, минуточку, именно она сегодня пропала из лаборатории!