– В чем дело? Что нам делать?
– Пожар? Налет?
– Бежать надо! Бежать! Они всех тут уморят!
Теперь уже все пациенты повскакали со своих коек и начали бегать взад-вперед по палате. Один из обэпэшников торопливо искал пистолет, чтобы пристрелить второго обэпэшника, который чуть не выбил ему локтем глаз. Палата напоминала взбунтовавшийся сумасшедший дом. Пациент в горячечном бреду, судорожно соскочив с койки, едва не сбил одноногого, а тот раздавил ему черным резиновым наконечником своего единственного костыля несколько пальцев на босой ноге. Пациент в горячечном бреду грохнулся под ноги слепо мечущимся людям и горячечно выл от боли, когда об него запинались.
– Он здесь! Он здесь! – хныкали, причитали, бормотали и завывали обезумевшие пациенты. – Он здесь! Он здесь!
– Успокойтесь! Ну пожалуйста, успокойтесь! – слезливо причитала мисс Крэймер, которая вбежала в палату, чтобы их утихомирить – с таким же успехом самонадеянный полицейский мог бы утихомиривать голыми руками взбесившиеся автомобили, – а когда ее вконец затолкали, беспомощно разрыдалась. – Успокойтесь! Ну пожалуйста, успокойтесь! – крупно сотрясаясь от рыданий, умоляла она.
Бледный, как призрак, капеллан решительно ничего не понимал. Не понимал и Нетли, теснившийся поближе к Йоссариану – он даже ухватился за его локоть, – и Обжора Джо, который подозрительно, с испуганным лицом озирался вокруг, настороженно сжав свои костлявые кулаки.
– Эй, в чем дело? – пугливо бормотал он. – Что тут происходит, черт бы вас расподрал?
– Это тот же самый! – тревожно крикнул ему Дэнбар, перекрыв на мгновение общий визгливый гул. – Неужто не понимаешь? Это тот же самый!
– Тот же самый! – услышал собственный выкрик Йоссариан, пробираясь вслед за Дэнбаром к койке солдата в белом и тщетно пытаясь подавить свою мрачную взбудораженность.
– Не психуйте, ребята, – доброжелательно увещевал их патриотично настроенный пухлый техасец с растерянной улыбкой на бледных губах. – Ну что в нем такого страшного? Чего вы все распсиховались?
– Это тот же самый! – принялись бормотать, причитать и выкрикивать остальные пациенты.
Внезапно среди них возникла мисс Даккит.
– Что тут происходит? – решительно спросила она.
– Он опять здесь! – взвизгнула мисс Крэймер, спрятав лицо у нее на груди. – Он опять здесь! Опять!
Да, это был тот же самый человек. Он слегка укоротился и стал чуточку толще, но Йоссариан мгновенно узнал его по размухренной черной дыре в белой маске надо ртом и четырем негнущимся, массивным, бесполезным конечностям, почти перпендикулярно задранным к потолку с помощью туго натянутых тросов и длинных свинцовых противовесов, угрожающе застывших над его горизонтальным туловом в гипсово-марлевом коконе. Он практически ничуть не изменился. Те же цинковые трубки у задранных вверх задних конечностей, нисходящие плавной дугой к прозрачному сосуду возле койки внизу, тот же прозрачный сосуд наверху, капельно питающий его прозрачной жидкостью через отверстия в гипсовом панцире передних конечностей на уровне локтей. Йоссариан узнал бы его где угодно. И ему очень хотелось выяснить, кто он такой.
– Там никого нет! – внезапно взревел у него над ухом Дэнбар.
– Ты о чем? – ощутив сердечный сбой и слабость в ногах, заорал Йоссариан, с ужасом глядя на искорки бесноватого страха в безумно остекленевших глазах Дэнбара. – У тебя что – не все дома? Как это так – никого нет?
– Его украли! – рявкнул Дэнбар. – Он внутри полый, вроде шоколадного солдатика. Его вынули и принесли сюда только гипсовую оболочку.
– Да зачем бы им это делать?
– А зачем они выделывают все свои штучки?
– Ложитесь на свои койки, – упрашивала Дэнбара с Йоссарианом мисс Даккит и обессиленно пихала Йоссариана в грудь. – Ну пожалуйста, ложитесь!
– Ты спятил! – злобно крикнул Дэнбару Йоссариан. – Кто тебе сказал, что он полый?
– А кто его видел? – глумливо отпарировал Дэнбар.
– Ты ведь его видела? – с надеждой спросил у мисс Даккит Йоссариан. – Скажи Дэнбару, что он там есть!
– Там лейтенант Шмулкер, – сказала мисс Даккит. – У него обожжена вся кожа.
– А сама-то она его видела?
– Ты ведь его видела?
– Его видел врач, который оказывал ему первую помощь.
– Ну и где он, этот врач? Можете вы его привести?
– Так он же не из нашего госпиталя! – внезапно встревожившись, воскликнула мисс Даккит. – Пациента обработали в полевом лазарете.
– Вот видишь! – вскрикнула мисс Крэймер. – Там наверняка никого нет!
– Там никого нет! – возопил, притопывая ногами, Обжора Джо.
Оттолкнув его, Дэнбар вспрыгнул на койку и прижал свой остекленело блестящий глаз к темному зеву в белой голове у гипсового кокона. Он все еще топырился на четвереньках, пытаясь что-нибудь разглядеть в непроглядно черной дыре, под которой предполагался рот, когда объединенный отряд врачей и военных полицейских вбежал в палату, так что Йоссариан с их помощью оттащил наконец Дэнбара от койки солдата в белом. У врачей болтались на поясах пистолетные кобуры. Военные полицейские с карабинами в руках расчистили прикладами узкий проход между нечленораздельно гомонящими пациентами, санитары подкатили к солдату в белом каталку, сноровисто погрузили на нее неподвижный белый кокон со всем его снаряжением и быстро увезли – операция была проведена в течение нескольких секунд. Врачи и военные полицейские вышли вслед за санитарами из палаты, наскоро уведомив обомлевших пациентов, что все в порядке.
Мисс Даккит украдкой дернула Йоссариана за руку и коротко шепнула ему, что хочет встретиться с ним в кладовой неподалеку от их палаты. Йоссариан очень обрадовался. Он решил, что ей понадобилось любовное утешение, и не стал терять времени, закрыв за собой дверь кладовой, но мисс Даккит сурово оттолкнула его, и ему пришлось умерить свой пыл. У нее были чрезвычайные вести про Дэнбара.
– Его собираются исчезнуть, – прошептала мисс Даккит.
– Ис… чего? – удивленно глядя на нее, спросил Йоссариан и тревожно хихикнул. – Что это, по-твоему, значит?
– Понятия не имею. Я ведь просто подслушала их разговор.
– Чей разговор?
– Понятия не имею. Я же их не видела. Просто подслушала у двери, как они говорили, что Дэнбара надо исчезнуть.
– За что?
– Понятия не имею.
– Это же бессмыслица! Так и сказать-то нельзя. Ну как, объясни ты мне, пожалуйста, можно кого-нибудь исчезнуть?
– Понятия не имею.
– Ничего себе спасительница, – язвительно пробормотал Йоссариан.
– И не стыдно тебе насмешничать? – прошептала, всхлипнув, мисс Даккит. – Я же хочу помочь! Разве это моя вина, что они решили его исчезнуть? Я даже не имела права передавать тебе их разговор.
– Прости меня, – покаянно шепнул Йоссариан. Он нежно ее обнял, уважительно поцеловал в щеку и помчался предупреждать Дэнбара. Но разыскать его не смог.
Глава тридцать пятаяМило-воитель
Первый раз в жизни Йоссариан возносил молитву. Он встал на колени и молил Нетли выбросить из головы мысль о дополнительных боевых вылетах, когда тот выполнил семидесятиразовую кошкартскую норму и, не посоветовавшись с Йоссарианом, попросился на должность Белого Овсюга, который умер-таки в госпитале от воспаления легких. Но мольба Йоссариана была гласом вопиющего в пустыне.
– У меня… н-нет… д-д-другого выхода, – с кривой улыбкой признался, запинаясь, Нетли. – Если я откажусь летать, они отправят меня в Штаты.
– Ну и что?
– Я не хочу возвращаться без нее домой.
– Она так много для тебя значит?
– Мне ведь потом едва ли удастся ее найти, – удрученно кивнув, сказал Нетли.
– Да летать-то тебе зачем? – с тревожной мольбой воскликнул Йоссариан. – Норму ты выполнил, а летная надбавка к жалованью тебе не нужна. Попросись на должность Белого Овсюга – терпел же он капитана Гнуса, вытерпишь как-нибудь и ты.
– Не назначат меня в разведотдел, – покачав головой и застенчиво краснея за свое грустное смирение, сказал Нетли. – Я уже разговаривал с подполковником Корном, и он прямо объявил мне, что, если я откажусь летать, меня отправят домой.
– Подонки, – злобно выругавшись, проворчал Йоссариан.
– Да ничего, я думаю, со мной не случится. За семьдесят вылетов меня ведь не угробили, не угробят, будем надеяться, и за несколько дополнительных.
– Ну так подожди по крайней мере, пока я кое с кем потолкую, – заключил их разговор Йоссариан и отправился за помощью к Мило Миндербиндеру, который немедленно отправился после этого к полковнику Кошкарту с просьбой помочь ему принимать участие в боевых вылетах.
Слава Мило Миндербиндера постоянно ширилась, углублялась и крепла. Он бестрепетно стремился навстречу опасностям – бесстрашно шел, можно сказать, в каждом бою на таран, – продавая Германии горючее и подшипники, чтобы получать хорошие барыши и уравновешивать силы противоборствующих сторон. Его хладнокровие под огнем обвинений было абсолютно непробиваемым и воистину безграничным. Самоотверженно выполняя свой долг, он так взвинтил цены в столовых, что солдаты и офицеры отдавали ему для поддержания жизни все свое жалованье. Правда, пользуясь правом свободного выбора – Мило Миндербиндер неустанно и громогласно выступал против принуждения, – они могли свободно предпочесть голодную смерть. Когда волна их сопротивления грозила смести его с лица земли, он беззаветно защищался, не жалея ни репутации, ни сил, под прикрытием дальнобойного закона о предложении и спросе. А если силы для наступления и позиционной обороны у него истощались, он отступал к своей абсолютно неприступной твердыне исторического права запрашивать с людей столько, сколько они могут, по его расчетам, дать, чтобы выжить.
Однажды он был пойман с поличным на грабеже соотечественников, и в результате его акции вознеслись на недосягаемую высоту. Он доказал бесценную верность своему слову, когда тощий, как скелет, майор из Миннесоты скорчил мятежную гримасу и потребовал свою долю, обеспеченную, по утверждению Мило Миндербиндер