Нетли с трудом доволок массивного, шатко стоящего на ногах Йоссариана до свободного столика.
— Ты что — спятил? — испуганно шипел он. — Это же подполковник Корн! Ты что — спятил?
Йоссариану хотелось еще немного выпить, и он пообещал Нетли, что спокойно уйдет, если тот принесет ему стаканчик виски. Потом потребовал еще два. А когда Нетли удалось наконец доставить его к выходу, в дверях, отряхиваясь, как утка, и громко шлепая по полу размокшими башмаками, появился капитан Гнус.
— Ну, оглоеды, теперь-то уж вам точно не выкрутиться, — жизнерадостно объявил он, выбираясь из лужи, которая натекла с его плаща. — Мне только что звонил подполковник Корн. Знаете, чем вас встретят над Болоньей? Клеемётами Лепажа, у-ху-ху-ху-хо! Они склеивают на лету звено самолетов в одну вонючую кучу.
— Бог ты мой, так это, стало быть, правда? — пронзительно вскрикнул Йоссариан и в бессильном ужасе привалился к Нетли.
Откуда-то, пошатываясь, вынырнул Дэнбар.
— Бога нет, — наставительно сказал он.
— Помоги мне. Его надо отвезти в палатку:
— Кто сказал?
— Я сказал. Глянь-ка — вот это дождище!
— Надо добыть машину.
— Давайте угоним джип Гнуса, — сказал Йоссариан. — Я всегда так делаю.
— Да разве теперь угонишь машину? С тех пор как ты начал их угонять, когда тебе в голову взбредет, никто не оставляет в замке ключи.
— Загружайтесь, — предложил пьяный Вождь Белый Овсюг, подъехав к ним в крытом джипе. Они залезли в машину, и Вождь Белый Овсюг резко рванул с места, так что их придавило к спинке сиденья. Обруганный Овсюг весело заржал и, выехав со стоянки, сразу же уткнулся бампером в крутую насыпь на краю дороги. Осыпая его проклятиями, они беспомощной грудой повалились вперед. — Я забыл повернуть, — объяснил он.
— Ты бы поаккуратней, — предостерег его Нетли. — У тебя вон даже фары не включены.
Вождь Белый Овсюг воткнул заднюю передачу, развернулся и на предельной скорости помчался по дороге. Шины влажно шуршали, черная полоса асфальта стремительно неслась им навстречу.
— Да не гони ты как оглашенный! — крикнул ему Нетли.
— Гони сперва к вам, чтоб я помог уложить его в постель. А потом отвезешь меня.
— Это еще кто тут такой?
— Дэнбар.
— Эй, включи фары! — заорал Нетли. — И смотри на дорогу.
— С фарами у меня полный порядок. А Йоссариан здесь? Я ведь вас, оглоедов, только из-за него сюда и пустил. — Вождь Белый Овсюг неторопливо повернулся, чтобы взглянуть на заднее сиденье.
— Да смотри же ты на дорогу!
— Йоссариан, ты здесь? А, Йоссариан?
— Здесь, Овсюг, здесь. Жми давай домой. А тебе, Дэнбар, я должен задать один вопрос. Почему ты так уверен?
— Видите? Я же говорил вам, что он здесь!
— Это в чем же я уверен?
— А про что мы с тобой толковали?
— Думаешь, про что-нибудь важное?
— Вроде бы да. А там бог его знает.
— Бога нет.
— Вот, значит, про что мы толковали, — подхватил Йоссариан. — Ну и почему ж ты так уверен?
— Ты уверен, что включил фары? — вклинился Нетли.
— Ясное дело, уверен. И чего он от меня хочет? Это ж ему из-за дождика кажется с заднего сиденья, что впереди темно.
— Ох и лихой же дождик!
— А главное, затяжной. Дождик, дождик…
— Лей, лей, лей!
— На Йо-Йошку весе…
— …лей!
— Он с милашкой…
— …скок, скок, скок…
— …на лужочке под сто…
Вождь Белый Овсюг не заметил поворота и загнал джип на самый верх крутой насыпи, которая тянулась вдоль дороги. Мотор заглох, джип начал соскальзывать вниз и, перевернувшись набок, мягко плюхнулся в грязь. Настала тревожная тишина.
— Эй, все живы? — приглушенно осведомился Вождь Белый Овсюг. Все были живы, и у него вырвался облегченный вздох. — Вот она, моя вечная беда, — пожаловался он. — Никогда я никого не слушаю. Меня, к примеру, уговаривают включить фары, а я не желаю слушать.
— Я уговаривал тебя включить фары.
— То-то вот и оно. Мне говорят, а я не желаю слушать, верно?.. Эх, нам бы сейчас выпить. Эге, да мы и выпьем! Глядите-ка, она, оказывается, не разбилась!
— А машина-то промокает, — сказал Нетли. — Меня мочит дождик.
Вождь Белый Овсюг откупорил бутылку с виски, отхлебнул из нее и передал назад. Нетли пить отказался — он безуспешно нащупывал ручку двери, — а все остальные выпили, выпрастывая кое-как руки и головы из общего клубка. Потом бутылка упала, раздался короткий стук — это она ударилась о голову Нетли, — и виски потекло ему за шиворот.
— Эй, надо выбираться отсюда! — конвульсивно дергаясь, заорал он. — Мы все здесь захлебнемся!
— Есть тут кто-нибудь? — встревоженно крикнул сверху Клевинджер, зажигая фонарь.
— Это Клевинджер! — весело завопили они и попытались втащить его через окно в машину, когда он спустился с насыпи, чтобы им помочь.
— Полюбуйся на них! — с возмущением крикнул Клевинджер Маквоту, который сидел, ухмыляясь, за рулем штабной машины. — Лежат вповалку, как упившиеся дикари. И ты здесь, Нетли? Вот уж от тебя я этого не ожидал! Ну ладно, помоги мне вытащить их отсюда, пока они не поумирали от воспаления легких.
— А что, неплохая мысль, — рассудил Вождь Белый Овсюг. — Я, пожалуй, умру от воспаления легких.
— Это почему?
— А по тому самому, — откликнулся Вождь Белый Овсюг и, нежно прижимая к себе бутылку, улегся в лужу.
— Нет, вы полюбуйтесь на него! — с негодованием воскликнул Клевинджер. — Вставай, Овсюг, мы отвезем вас всех домой.
— Всех не выйдет. Кому-то надо остаться, чтобы помочь Овсюгу с машиной — она ведь из автопарка, а значит, он взял ее под расписку и должен вернуть.
— Это капитан Гнус должен ее вернуть, — горделиво оповестил их Вождь Белый Овсюг. Он откинулся на спинку сиденья и матерно заржал. — Я угнал ее от офицерского клуба, а ключи у меня те самые, про которые Гнус думает, что сегодня утром он их потерял.
— Ах, чтоб меня! За это надо выпить.
— Может, хватит пить? — начал ворчать Клевинджер, как только Маквот тронулся с места. — Вам бы посмотреть на себя со стороны. Вы же скоро упьетесь до смерти или утонете в какой-нибудь луже.
— Если только не улетаемся до смерти в небе.
— Поддай, поддай газку! — принялся подзуживать Маквота Вождь Белый Овсюг. — И выключи фары. Без фар тут сподручней.
— Доктор Дейника прав, — продолжал ворчать Клевинджер. — Люди разучились беречь свою жизнь. На вас же просто страшно смотреть!
— А ну вылазь из машины, губошлеп, — скомандовал ему Вождь Белый Овсюг. — И все вылазьте, кроме Йоссариана. Где Йоссариан?
— Отстань, чумазый черт, — с хохотом оттолкнул его Йоссариан. — Ты же весь в грязи!
Клевинджер переключился на Нетли:
— А вот ты, признаться, меня удивил. От тебя за милю разит перегаром. Кто, скажи на милость, убережет Йоссариана от неприятностей, если ты будешь вместе с ним пить? Он же мог опять сцепиться с Эпплби. — Услышав смешок Йоссариана, Клевинджер окинул их всех встревоженным взглядом. — Неужели-таки сцепился?
— Нет, на этот раз он к Эпплби не цеплялся, — сказал Дэнбар.
— Да уж, на этот раз я нашел кой-кого поинтересней.
— На этот раз он сцепился с подполковником Корном.
— Не может быть! — сдавленно пролепетал Клевинджер.
— Этот все может, — одобрительно объявил Вождь Белый Овсюг. — Стало быть, надо выпить.
— С ума можно сойти! — ужаснулся Клевинджер. — Ну зачем тебе понадобилось цепляться к подполковнику Корну?.. Эй, что там со светом? Почему впереди темно?
— А это я выключил фары, — объяснил ему Маквот. — Вождь Белый Овсюг, оказывается, прав. Без фар-то оно сподручней.
— Да ты что — спятил? — выкрикнул Клевинджер и торопливо нырнул вперед, чтобы включить потухшие фары. Потом, срываясь на истерику, злобно крикнул Йоссариану: — Ты видишь, что творится? Они же все тебе подражают. А если к утру дождь кончится и нас пошлют на Болонью? В хорошенькой вы будете форме!
— Где уж там кончится! Такой дождина может лить до скончания века.
— А дождя-то нет, — послышался чей-то голос, и все мгновенно умолкли.
— Ох и худо вам, оглоеды, — сочувственно пробормотал после тяжкой паузы Вождь Белый Овсюг.
— Так что — нету уже дождика? — смиренно спросил Йоссариан.
Маквот выключил стеклоочистители, чтобы все стало ясно. Дождь кончился. Небо начало расчищаться. Сквозь легкий туман ярко светила луна.
— Двум смертям не бывать, — трезвея, пропел Маквот и осекся. А потом совершенно трезво закончил: — На одну наплевать.
— Ничего, парни, — сказал Вождь Белый Овсюг. — Взлетная полоса здорово раскисла, сегодня все равно не взлетишь. А к завтрему, глядишь, опять соберется дождь.
— Ты позорный, пакостный, похабный ублюдок! — донесся до них пронзительный вопль Обжоры Джо, как только они приблизились к палаткам своей эскадрильи.
— Господи, так он, стало быть, уже здесь? Его же услали на связном самолете в Рим!
— Уухх! Уууухххх! Уууууууухххххххх! — завывал в своей палатке Обжора Джо.
— От него ведь и заикой можно стать, — содрогнувшись, прошептал в унынии Вождь Белый Овсюг. — А где, интересно, капитан Флум?
— Вот от него-то уж точно можно стать заикой. Я столкнулся с ним на прошлой неделе в лесу, и он жрал какие-то дикие ягоды. У себя в трейлере он теперь никогда не ночует. А выглядит как жуткий леший.
— Обжора Джо боится, что его пошлют на Болонью, если кто-нибудь получит освобождение по болезни — даром что врачебного приема сейчас нет. Видели вы его той ночью, когда он попытался пристрелить Хавермейера и свалился у палатки Йоссариана в противоналетную щель?
— Уухх! Уууухххх! Уууууууухххххххх! — завывал Обжора Джо.
— А хорошо все же, что Флум не шляется теперь в столовую. С этими своими «Сол, передай мне, пожалуйста, соль»…
— Или «Флетчер, можно попросить у вас кетчуп?»…
— Или «Фред, нельзя ли мне получить мой обед?»…
— А ну отойди! Отойди, тебе говорят, похабный ублюдок! — завывал Обжора Джо.
— Теперь мы по крайней мере знаем, что ему снится, — кисло пробормотал Дэнбар. — Ему снятся похабные ублюдки.