Холодно и горячо одновременно. Нестерпимо. Я таю, словно сижу под палящим солнцем, и тут же покрываюсь мурашками, будто попала в шторм.
Соски ноют.
Не в силах сопротивляться своей похоти, стаскиваю лиф платья, оголяя грудь.
— Хочу почувствовать твои губы, — бормочу словно в бреду.
Дан прижимает ладонь мне между лопаток и припадает ртом к груди. Его дыхание опаляет кожу. Кончик языка касается выпуклой вершинки, и перед глазами проносятся искры.
Этого ничтожно мало. Этого недостаточно. Выгибаюсь, издавая какие-то непонятные капризные звуки.
Дан снова касается меня языком. Чертит окружность по ареоле, а я не дышу.
— Так?
Его палец при этом давит на мою нижнюю губу. Я открываю рот, заглатывая часть фаланги, и сбивчиво шепчу:
— Да-да.
Его большая ладонь скользит между моих бедер, которые я по инерции сжимаю.
Пальцы поддевают тонкое красное кружево, и вспышка перед моими глазами рассеивает картинку.
Протяжный стон слетает с губ тут же. Приятно. Между ног уже мокро.
Запускаю пальцы к мужскому ремню. Трогаю налитую плоть через материал темных брюк, задевая губами колючий подбородок.
Днем я бы сказала ему побриться и долго верещала, потому что щетина колет. Сейчас, божечки, сейчас мне абсолютно без разницы. Я готова прямо тут выпрыгнуть из своего платья…
По факту я именно это и делаю, когда стягиваю лямки лифа вниз. Практически выпрыгиваю из платья. Медленно раздеваюсь прямо в машине, в центре города. Понятия не имею, насколько нас скрывает тонировка, да и, честно говоря, мне все равно.
Сердце колотится как ненормальное. Меня потряхивает от прикосновений. Поцелуев. Чувственных, горячих. В голове каша. Мысль только одна — я очень его хочу. Прямо здесь и сейчас.
Поэтому, когда Дан чуть оттесняет меня, впечатывая в спинку кресла, я чувствую злость. Его поцелуи прекращаются, а моя грудь продолжает по ним изнывать.
Данис тормозит мои хаотичные движения руками, что шарят по его груди, обхватывая пальцами запястья.
— Ты вроде в будущем в порно сниматься не планировала, — ухмыляется, а потом кивает на вход в ресторан. — Тут камеры везде, — поясняет, поправляя мое платье, пряча грудь под красный атлас. Но перед этим чуть наклоняется и проходится языком по набухшему соску.
— К тебе? — бормочу, едва сдерживая свое возбуждение. Оно уже расплескалось по моему телу, стягивая в животе узел из нетерпения.
Скольжу кончиками пальцев по его щеке. Прикасаюсь губами к подбородку.
Четко слышу, что он матерится, а потом чувствую, как лямка ремня рассекает мое тело по диагонали. Он меня пристегнул.
— Это страховка, чтобы я не накинулась на тебя по дороге? — смеюсь, пытаясь хоть немного прийти в себя.
Слышу еще один щелчок. Это он сам уже пристегнулся.
— Я нас обезопасил, — отбивает по рулю незамысловатую мелодию, — обоих, — говорит, проверяя по зеркалам, нет ли позади машины.
Мы встраиваемся в поток очень быстро. Пробка уже рассосалась. До его квартиры ехать минут двадцать.
Чешу щиколотку и, стянув туфли, притягиваю колени к груди.
Звук поворотников щекочет нервишки. Время замедляется, пока за окном проплывают идущие по тротуарам люди. Мелькают блестящие вывески на зданиях. Город медленно начинает погружаться в предновогоднюю суету.
Прикрываю глаза и будто снова чувствую его язык на своей груди. Представляю, как остаюсь без платья и как его зубы прикусывают мою кожу чуть ниже пупка, а руки стягивают трусики.
Ох. Мурашки оббегают меня по кругу раз десять.
— Кать, права из бардачка подай.
— М? — выныриваю из мыслей, только сейчас понимая, что мы останавливаемся перед гаишником, который активно машет жезлом.
Вытаскиваю права и протягиваю их Дану.
— Это надолго? — скучающе рассматриваю молодого парня в форме через лобовое.
— Надеюсь, нет.
Данис опускает окно со своей стороны. Лейтенант представляется. Просит права. Потом решает проверить багажник.
Кайсаров выходит на улицу. Я слышу, что они о чем-то говорят, но это только едва доносящиеся до меня звуки. Суть не разобрать.
Отмечаю, что мы уже минут пятнадцать стоим. Это нехорошо.
Натягиваю туфли и выскальзываю из салона, на ходу застегивая шубу.
— Какие-то проблемы? — улыбаюсь и юркаю Дану под бок, обхватывая руками его предплечье.
Интимный настрой, требующий жаркого секса, как ветром сдувает. Не нравится мне, что мы так долго тут стоим.
Это лейтенант уже до номера двигателя добрался под капотом. При обычной проверке документов такого не происходит.
— Холодно. Катюш, сядь в машину.
— Мне нормально, — прищуриваюсь. — Что он тебе сказал? — шиплю, посматривая на лейтенанта.
Кайсаров выдыхает. Пар из его рта поднимается в небо под светом уличных фонарей.
— Ну? — нетерпеливо дергаю его за руку.
— Сказал, что машина в угоне.
— Чего? Ты ее неделю назад из салона забрал. Я, вообще-то, свидетельницей была, мы вместе туда ездили. Он денег, что ли, хочет? Совсем охренели!
— Деньги ему не нужны, — задумчиво смотрит на второго мента, который тоже выполз из служебного «Мондео».
— Может, ты не так предлагал?
Дан слегка надрывно смеется и крепче притискивает меня к себе.
— Так, — перебирает пальцами мои волосы. — Думаю, дело тут в другом. Они заранее знали, кого тормозят. Возможно, хотят до моего отца добраться, не знаю…
На тему отца Даниса мы говорим нечасто. Он ее не любит, а я не хочу его расстраивать. Но сейчас, конечно, от нее не сбежать.
— Может, — кусаю губы, — может, я папе позвоню?
— Гражданин Кайсаров, вам придется проехать с нами, — доносится за спиной.
— Кать, я сейчас такси тебе вызову домой.
— Да конечно! — цокаю языком и резко поворачиваюсь к этим оборотням в погонах. — Я с ним поеду.
Походкой от бедра дефилирую в полицейскую машину и громко хлопаю дверью. Они даже сказать мне ничего не успевают.
— Девушка, выйдите и прекратите ломать комедию, — басит тот, что пожирнее, распахивая дверь.
Я никогда так не делаю. Никогда не кичусь папиным именем, но сегодня…
— Вы документы мои проверьте, пожалуйста. По базе пробейте, — протягиваю свой паспорт. — Они вас явно заинтересуют.
«Колобок» фыркает, но мою просьбу не игнорирует. Так, спустя полчаса мы оказываемся в прокуренном кабинете. Телефоны у нас, конечно, забирают, но, судя по их шепоту, мой папа уже на пути сюда.
— Зачем ты влезла?
Кайсаров огрызается, чем очень меня бесит. Сейчас самое время помедитировать, чтобы в ответ на него не наорать. Считаю до десяти.
— Потому что не могу тебя бросить, — переплетаю наши пальцы. — Если мой папа может помочь, то ему это не составит труда.
— Мне не нужна помощь, — убирает руку.
Как только наши ладони размыкаются, я чувствую легкий холодок по всему телу. Сглатываю и несколько долгих минут смотрю в одну точку.
Всхлипываю, а потом, потом прилагаю все усилия, чтобы пустить слезу. Знаю, знаю, что это манипуляция. Но иногда с этим гордым типом по-другому просто нельзя.
Снова шмыгаю носом, наконец чувствуя на щеках дорожки слез.
Данис резко поворачивает голову. Слышу его глубокий вдох.
— Кать, — тянется к плечу, но я уворачиваюсь.
— Не надо, Данис. Я все поняла, моя помощь тебе не нужна.
— Кать, дело же не в этом. Я просто не хочу тебя впутывать.
— Ты и не впутывал. Я сама это сделала, — задираю подбородок и неожиданно для себя чувствую прикосновение его губ к виску.
— Прости. Я не хотел тебя обижать.
— Но обидел, — продолжаю гнуть свое. — Мы должны друг другу доверять. Все-все, — перехожу на шепот и тянусь к его шее.
Обнимаю. Чувствую, как его руки смыкаются за моей спиной, и выдыхаю. Все хорошо. Все будет хорошо.
— Они не имеют права так с тобой поступать, что бы он ни сделал! Ты за него ответственности не несешь.
В коридоре слышатся шаги, и мы мгновенно друг от друга отлипаем. Судя по голосам, мой папа уже здесь.
Дверь открывается. Генерал Токман стоит на пороге, блуждая по нам суровым взглядом.
— Катерина, сходи умойся и выпей чай. Тебе сейчас принесут. А нам всем нужно поговорить.
Я послушно выхожу за дверь, где меня ждет папин водитель.
— Катюня, прекращай реветь, — улыбается и протягивает салфетку.
— Уже, — облизываю губы.
— Сейчас чаек организуют, посиди в другом кабинете.
Иду туда, куда говорят. Судя по табличке, это кабинет какого-то зама отдела.
Устраиваюсь на кожаном диванчике с чашкой чая и жду. Минуту, две, десять, двадцать. Через сорок нас отпускают.
Данис пожимает папе руку перед входом в здание полиции. Они оба слегка напряжены, но это естественно после произошедшего.
В машину мы возвращаемся вдвоем. Папа не убеждает меня ехать с ним, и это очень радует.
К Дану в квартиру поднимаемся в молчании.
Как только за моей спиной хлопает дверь, Кайсаров словно с цепи срывается, подхватывает меня под попу и отрывает от пола. Я чувствую его губы на каждом миллиметре своего тела.
Шея, плечи, ключицы, грудь.
Целую в ответ. Мы оба на взводе. Туфли, шуба, его рубашка, все валяется под ногами.
В квартире темно. Мы не продвинулись ни на метр. Я все еще пригвождена к стене у входной двери.
Между ног пожара. Дан резко задирает платье мне на талию. Бренчит ремнем. Отодвигает полоску моих танга в сторону и врывается в меня на всю длину.
Глава 35
Я слетаю с катушек вовсе не фигурально. Мозг хаотично ищет выходы из этой *баной ситуации, но их нет. Нет ни одного разумного выхода, кроме того, что предложил Катин отец.
Ни одного. Думать об этом мучительно.
Моя красивая. Рассматриваю ее лицо в очертаниях ночи, точно зная, что могу нарисовать ее по памяти даже в темноте. Каждый миллиметр. Каждый.
— Дан, ах.
Катин стон возвращает в реальность, где я трахаю ее как животное, потому что мое психическое состояние сейчас в труху и я больше ни на что не способен, кроме как любить ее физически.