И она принадлежала ему.
Самира повернулась, взглянув на него из-под длинных опущенных ресниц. Тарик шагнул вперед, но замер, пораженный выражением ее лица. Оно выглядело так, будто… Он не мог сказать конкретно, но все лицо ее светилось каким-то внутренним ликованием. Улыбка ее была подобна улыбке Моны Лизы.
– Самира, что с тобой?
Она широко открыла глаза, будто удивилась тому, что он что-то почувствовал. И почему он сразу этого не заметил? Наверное, потому, что был поглощен другим желанием.
Глаза ее сияли, как изумруды. Он никогда не видел их такими блестящими. Но в улыбке ее сквозила какая-то задумчивость, и Тарик понял, что это не имеет отношения к сексу.
Он взглянул на нежный изгиб ее губ, тонкую синюю жилку на шее, и что-то кольнуло его в низ живота. Это «что-то» было нечто большее, чем физическое желание или чувство собственника.
– Самира, скажи мне.
– У меня есть новости. – Она отвела взгляд, и он увидел, что она нервно сжала руки.
Тарик мгновенно напрягся. Он схватил ее за руки, они дрожали.
– Плохие новости? – Он нахмурился.
Самира покачала головой, и черные блестящие волосы рассыпались по плечам.
– Хорошие новости. Невероятные.
Она взглянула ему прямо в глаза, и ему вдруг стало жарко. Улыбка ее была такой сияющей, что он непроизвольно улыбнулся ей в ответ. Что-то сделало ее счастливой, и он уже радовался этому.
– Не мучай меня в неведении.
Пальцы ее крепко сжали его руку.
– Это самая прекрасная новость на свете. У нас будет ребенок.
Глава 10
Затуманенными от счастья глазами Самира смотрела на Тарика. Радостно кивнув, она ждала, что он сейчас поверит в это чудо, хотя она сама с трудом верила в него.
Казалось, время остановилось. Секунды шли, а он неотрывно смотрел на нее, и на лице его отразилось недоверие.
– Это правда. Истинная правда. – Самиру охватил ребяческий восторг, она готова была прыгать от счастья.
– Ты сказала, что не можешь иметь детей, – нахмурив брови, сказал Тарик. Тон его был почти обвиняющим.
– Да, сказала. Я так думала, я верила этому много лет.
– И ты не проверяла себя?
Самира вздрогнула от его жесткого тона. Такой реакции она не ожидала.
– Похоже, ты не рад.
Он недоверчиво качнул головой, лицо его было мрачным.
– Я реагирую как мужчина, чья жена сказала ему, что она бесплодна.
Самира нахмурилась.
– Доктор сказал мне, что я не смогу иметь детей.
Даже сейчас ей было больно произносить эти слова. Они были подобны смертельному приговору. Врач сказал ей это после потери ее драгоценного ребенка, и это был двойной удар. Сначала выкидыш, а затем известие о том, что она больше не сможет иметь детей.
– Пожалуйста, присядь. – Взяв ее за локоть, Тарик повел ее к диванчику рядом с ванной.
Самира мгновенно приободрилась. Ей, наверное, показалось, что эта новость не обрадовала его. Вздохнув, она уселась, почувствовав облегчение. Ноги почему-то не слушались ее.
– Спасибо. Я немного в шоке.
– Ты уверена на сто процентов? – Взгляд его был испытующим.
– Доктор только что подтвердил мне это. – Это был не просто доктор, а лучший гинеколог в столице. Самира бережно прижала руку к животу. – Он только что был здесь и сказал, что тот диагноз был ошибочным. – Она почувствовала, что губы ее вновь расплываются в улыбке.
Тарик кивнул.
– Да, я узнал его издалека.
Сначала Самира не поняла, откуда Тарик его знает, а потом до нее дошло, что этот же доктор, наверное, приходил к Жасмин. Заморгав, она отвела глаза в сторону.
Охваченная счастьем, она не подумала о том, что это известие может пробудить в нем тяжелые воспоминания. Неудивительно, что он показался ей таким… равнодушным. Она же так разволновалась, что больше ни о чем не могла думать.
– Сказал ли он, нужны ли еще анализы?
Самира вновь взглянула на Тарика, встревоженная его холодностью. Может быть, ему нужно привыкнуть к этой новости?
– Да, сказал, чтобы убедиться, что все идет нормально. Но доктор заверил меня, что я беременна. Он не сомневается в этом. – Самира помедлила, смакуя эти слова. В них была надежда и радость. Она будет матерью! – Доктор сказал, что у меня все хорошо.
– И как ты поняла, что беременна? – Слова Тарика звучали отрывисто. Наверное, он все еще переваривает эту новость. И когда осознает ее, просияет от радости.
– До сих пор у меня не было никаких признаков, но недавно я заметила, что стала набирать вес. У меня даже нет утренней тошноты.
Тарик молчал, и она почувствовала, как щеки ее стали наливаться румянцем.
Он стоял в напряженной позе, молча глядя на нее. Он не прикасался к ней с тех пор, как посадил ее на диван, хотя находился на расстоянии вытянутой руки.
И внезапно это расстояние показалось ей пропастью.
У него было время осмыслить эту новость. Неужели он не хотел стать отцом?
Тарик любил детей. Он был семейным человеком до мозга костей. И все же он смотрел на нее так, будто видел перед собой незнакомку.
Холодок пробежал по ее спине. И улыбка стала застывшей.
– Я понимаю, что Адилю и Райси придется привыкнуть к маленькому брату или сестре. Но они еще маленькие и смогут адаптироваться. – Это ли его беспокоит? – Я уже люблю их обоих и обещаю тебе, что не отодвину их на второй план.
– Ты счастлива? – Плечи его поднялись, когда он сделал глубокий вдох. – Ты всегда была честна со мной насчет желания иметь детей. И конечно, ты сейчас так взволнованна.
– А ты нет? – Ей пришлось закинуть голову, чтобы взглянуть на него. Он возвышался над ней, словно гора. Самира встала, крепко сжав края рубашки негнущимися пальцами.
– Согласись, что это так… неожиданно. Ты уверяла меня, что не можешь иметь детей.
Он уже это говорил. Ее охватил озноб, и мурашки пробежали по коже. Что-то было не так. Неужели он думал, что она лгала ему насчет того, что не может забеременеть? Явно нет.
Тарик взглянул в эти темно-вишневые глаза – и увидел в них боль. Он еще раз глубоко вздохнул. Ему надо было держать себя в руках.
В ту секунду, когда Самира произнесла слово «ребенок», у него внутри все оборвалось. Ощущение нереальности охватило его, и мир перевернулся с ног на голову.
Он думал, что больше никогда не столкнется с этим. Тамир сглотнул, почувствовав горечь во рту. Неужели Самира притворялась бесплодной, чтобы заиметь от него ребенка? Но нет. Ведь это была Самира. Честная и прямая Самира. Она не была способна на обман.
Вытянув руку, Тарик погладил ее по пылающей щеке, и она вздохнула, повернувшись к нему. Вздохнула с облегчением? Он понимал, что она ожидала от него совсем другой реакции.
– Это очень волнующее известие, – наконец выговорил он. – Близнецы будут счастливы, когда у них появится новый товарищ по играм.
– Ты думаешь? – Самира улыбнулась, глаза ее радостно вспыхнули. Казалось, она вся засияла изнутри.
Тарик постарался не думать о том, что Жасмин так же радовалась. А потом лежала тихо на больничной койке с белым как мел лицом. И не двигалась.
– Это чудо! Мне даже немного страшно. – Самира сжала его руку. И тогда он заметил, что она дрожит.
И тогда он рывком прижал ее к себе, обняв ее за хрупкие плечи. Она всем телом прильнула к нему. И как он не мог понять, что она не только радуется, но и очень переживает?
– Чудо может немного напугать. – Тарик добавил улыбку в свой голос. – Но ты будешь в надежных руках, обещаю тебе. – Безжалостно он подавил в себе мысль о том, что «надежные руки» не смогли спасти Жасмин. Самира не должна слышать это.
– Спасибо. Я знаю, ты позаботишься обо мне.
Он чувствовал ее дыхание на своей груди. Она была такой хрупкой, беззащитной. Он ободряюще обнял ее. Пусть она думает, что он уверен в себе, хотя в действительности этого не было.
– Только у меня…
– Что «только»?
Она долго не отвечала. Когда наконец заговорила, речь ее была торопливой.
– У меня был выкидыш четыре года назад.
Тарик потерял дар речи. И сердце его, казалось, остановилось.
Отпрянув назад, он взглянул в ее лицо. На нем отражалась такая боль, что ему самому стало очень больно. Она была беременна?
Руки его конвульсивно сжались, и он порывисто прижал ее к себе, баюкая ее.
– Представляю, как тебе было тяжело.
– Да, – прошептала Самира. – Это случилось после того, как я узнала об измене Джексона и уехала в Джазиру, чтобы скрыться от папарацци.
Она задрожала всем телом, и он успокаивающе стал гладить ее по спине. Ей так много пришлось пережить. Измену любовника, публичное унижение в прессе, когда журналисты стали неотступно следовать за ней, и в довершение всего – эта личная трагедия.
– Я не знал. Теперь понятно, почему Асим держал тебя взаперти во дворце. – Если бы он знал, то предложил бы свою помощь. Но чем бы он смог помочь?
– Я была на грани нервного срыва. – Самира зарылась лицом в его грудь. – Я боялась появиться на публике и пряталась во дворце, не желая никого видеть. И так продолжалось несколько месяцев.
– Я не удивляюсь этому.
– Правда? – Широко раскрытые лучистые глаза обратились на него. Они были наполнены страданием.
– Правда. – Такая слабая женщина смогла оправиться от таких сокрушительных ударов. – Не представляю, как тебе это удалось. – Одна лишь мысль о потере Райси и Адиля бросала его в холодный пот.
– У меня не было выбора.
Ему стало больно от того, что она прошла через все это одна. Асим, конечно, хотел ей помочь, но она закрылась от мира и молча страдала в одиночестве. Тарик знал ее с детства, она ни с кем не делилась своей болью.
– Теперь ты не одна. – Он будто со стороны услышал свой голос. – Это наш ребенок, и я позабочусь о тебе.
Должно быть, он сказал правильные слова, потому что лицо Самиры засияло.
– Спасибо, Тарик. Мне нужно было услышать это.
Подняв ее руку, такую маленькую и все же такую умелую, он поднял ее к своим губам. Почувствовав пьянящий запах ее кожи, он почувствовал возбуждение.