Тоха не желал признаваться в этом даже себе, но он был чертовски напуган. Да что там – он жил в постоянном страхе почти целый месяц! С тех пор как… Тоха замотал головой, будто надеясь вытряхнуть дурные мысли, как собаки после плавания вытряхивают воду из ушей. Казалось, задержись чуть, задумайся поглубже – и тут же на тебе остановятся зеленые глаза маленькой девочки с генеральским сердцем. Нет, Тоха не верил, что Варя умеет читать мысли. Почти не верил. Но в свете последних событий такую возможность не исключал.
Места, куда их привела Варя, не могло быть – и все же было. Как, скажите, под самым центром современного города может скрываться древняя пещера невообразимых размеров?! Как вообще такая пещера может существовать в нашей реальности? Что за странный туман стелется в ней? И откуда льется мягкий свет, делающий видимым даже противоположный край безразмерной пропасти, раскинувшейся перед ними?
Тоха стоял на самом краю и казался себе таким маленьким, что дух захватывало. Подошла Варя, встала рядом, и от этого соседства Тоха вдруг почувствовал себя еще неуютнее. Словно он сделал какую-то гадость и разоблачение неминуемо. Но ведь он не совершил ничего дурного, верно?
– Они все исчезли… – потрясенно пробормотала Варя. – Все. Никого не осталось.
Пересилив себя, Тоха спросил:
– Ты о чем? Кто исчез?
– Видишь? – Варя вытянула руку, обозначая какую-то точку. – Вон там, похоже на гнездо из веток. А теперь левее и ниже. Такая площадка и вроде как вход в пещеру. Или вот туда посмотри, там что-то вроде шалаша.
Рядом встал Серый. Держась за руки, подошли Жан и Лена.
– Что это? – спросила Лена. – Там… там кто-то жил?
От одной мысли, что кто-то мог жить здесь, на краю пропасти, уходящей, должно быть, к самому центру Земли, среди туманного морока, в вечных сумерках, Тоху пробила дрожь.
– Здесь жили существа. Разные. Небывалые.
– Как в твоем Дворе?
– Отчасти да. Но более древние и… не знаю, как сказать. Дикие, наверное? Да, что-то вроде древних одичалых богов. Огромные звероподобные создания. В книжках таких принято называть хтоническими.
– Хто… что? – фыркнул Тоха.
– Хтонический – это от греческого слова «земля», – рассеянно пояснил Жан. – Такие здоровенные монстры, олицетворяющие силы природы.
– Да. А еще жители подземного мира. – Варя кивнула. – Мертвецы, например.
– Ну хватит! Зачем ты нас сюда привела? – Тоха начал закипать. – Лекции читать?!
– Вы не понимаете. Они жили здесь. Много. Наверное, десятка два. А теперь их нет. Вообще никого нет.
– Ушли? – предположил Жан.
– Надеюсь, ушли. Да, я надеюсь, что они успели уйти.
– Да какого черта тут происходит?! – недовольно проворчал Тоха.
В который раз уже он поежился от пронзительного взгляда зеленых глаз. Но в этот раз Варя отвела взгляд первой:
– Не знаю. Нам придется это выяснить. – Она повернулась спиной к обрыву и соскользнула вниз, удерживая себя на руках. Миг – и она исчезла из виду.
Тоха опасливо перегнулся через край. Ловко перебирая руками и ногами, Варя цеплялась за металлические скобы, спускаясь на широкий уступ, похожий на длинный каменный язык.
Рядом склонился Жан.
– Разведка боем, значит? – вздохнул он.
– Будьте осторожны! – донесся снизу Варин голос. – Лестницу я делала под себя, а вы явно потяжелее.
– Час от часу не легче, – проворчал Тоха.
Но полез вниз, не дожидаясь, пока Варя достигнет уступа. Еще не хватало, чтобы его все время обставляла мелкая девчонка!
Едва ноги коснулись пола, Тоха деловито прошелся по периметру площадки. Пусть видят – ему все нипочем! Варя зашла в темное углубление в стене. Донесся резкий щелчок, и зажглась целая гирлянда лампочек, осветив небольшую пещеру. В углу здесь стоял старый диван, заваленный подушками. Однако Тохе, уставшему, с гудящими от напряжения ногами, даже в голову не пришло на него присесть. Почему-то старый диван напомнил ему сброшенную змеиную кожу. От него веяло чем-то нечистым, омерзительным.
Больше в пещере ничего не было. Разве что ряд металлических костылей, забитых в стену наподобие вешалки. Тоха щелкнул по одному ногтем – и едва не отбил палец. Поднял лежащую на полу ржавую цепь с кандалами. Намотал на руку – сойдет за оружие. Неслышно подошла Варя. Сказала грустно и просто:
– Здесь висели старые оболочки ведьмы. Я снимала их, выносила во Двор и хоронила в Гиблом Лесу.
Тоха поежился, представив, как маленькая девочка выносит из этих катакомб высушенные мумии. Да, этой пигалице через многое пришлось пройти.
– Сколько их было? – спросил он сорвавшимся на хрип голосом.
– Всего – не помню. Некоторые просто рассыпались прахом. Стали пылью, по которой мы сейчас ходим. А тех, что удалось вынести, было шестнадцать. Поэтому я сделала эту лестницу. Очень неудобно все время лазать туда и обратно. Но я не могла не вынести их отсюда. Некоторые вещи просто нельзя не сделать.
– Понимаю.
– Правда? – Варя посмотрела на него искоса. – Тогда ты понимаешь, что нельзя не открыть друзьям правду?
– Что? Какую правду?
Губы у Тохи вмиг пересохли, а вдоль позвоночника, напротив, выступила холодная влага. Варя коснулась его локтя, но он отдернул руку, точно в него ткнули оголенным проводом под напряжением.
– Я не знаю, что за черная дыра живет у тебя в груди. Не знаю, что тебя гложет. Но сейчас сюда зайдут люди, которые тебе верят. Пока еще верят. И от этого доверия, возможно, зависят наши жизни. Ты должен рассказать все. – Варя повернулась на пятках и пошла наружу, где уже топтался Серый. Возле выхода, где стоял старый металлический электрощиток, она обернулась. – Или дальше мы пойдем без тебя.
Первое время они появлялись в зеркалах, оконных стеклах и даже на блестящих поверхностях кухонной утвари. Мельтешили там, копошились, но стоило посмотреть пристально – тут же прятались, словно и не было их. Тоха чуял угрозу, но понять, откуда она исходит, не мог. Лишь ловил краем глаза синеватый блеск отражений, которые вели себя совсем не как отражения.
Он научился подстерегать их. Делал вид, что занят своими делами, а сам следил периферийным зрением, как извиваются за стеклом бесформенные сгустки мрака. Тянут из зазеркалья свои щупальца. И шепчут что-то неразборчиво – и оттого тем более тревожно. Голос их напоминал белый шум пустой радиоволны. Треск телефонных помех. Завывания несуществующего моря в полой раковине.
Тоха думал, что сходит с ума. Даже написал в блоге пару постов на тему безумия, не пытаясь замаскировать беспокойство сомнительным юмором. Подписчики, привыкшие к совсем другому контенту, не оценили. Последовала волна отписок, и Тоха эксперименты прекратил. Если уж отправляться в «дурку» – то на пике популярности, подумал он.
Тем временем они наглели, начали шуршать по углам, прятались за шторами, гнусно хихикали под кроватью. Но стоило заглянуть, стоило подойти, стоило надвинуться с угрозой – как все прекращалось. И вновь возобновлялось, лишь только Тоха отворачивался. Они смеялись над ним. Шептались у него за спиной и смеялись. И понемногу он начал разбирать их жуткие голоса.
где тонко там и рвется где тонко там и рвется ты слаб ты слаб и мы порвем тебя в клочья
Вот тогда-то он впервые испугался по-настоящему. Тоха искал в поисковиках симптомы шизофрении, перечитал гору литературы о психических расстройствах и даже записался на прием к психотерапевту. Правда, о голосах умолчал, ограничился рассказами про общее недомогание. Получил рекомендации пить витамины и больше бывать на свежем воздухе.
Кстати, на улице они никогда не проявлялись. По крайней мере днем. Ехал ли Тоха на учебу, шел ли в магазин, гулял ли с новыми друзьями – они помалкивали. Но стоило задержаться в спортзале на вечерней тренировке – как возвращение домой превращалось в пытку. Они стелились в витринах, скользили в окнах, преследовали его до самой квартиры. Они начинали наглеть.
А потом случился день, когда они осмелели настолько, что набросились на него. В ванной комнате Тоха укладывал гелем непослушный рыжий ежик на голове. Он почти не обращал внимания на клубящуюся тьму в углу зеркала, а когда понял, что мрак затопил стекло целиком, было поздно. Скользкие черные щупальца с присосками и кривыми когтями пробились в реальный мир и впились ему под ребра.
Боль была адская. Тоха завопил, отбиваясь, оступился – и грохнулся прямо в ванну, до искр из глаз ударившись головой о бортик. На крик прибежала мама, заохала над кровоточащей ссадиной. Кое-как Тоха убедил ее, что просто глупо упал, снимая смешное видео для блога. Мама, конечно, сказала все, что она думает про соцсети и людей, забывших, что такое реальное общение, но врача вызывать не стала. Проследила за Тохиными зрачками, попросила высунуть язык, и, удовлетворившись, просто обработала рану перекисью. Когда она ушла, Тоха долго осматривал свои ребра, но не нашел ни царапинки.
С тех пор Тоха старался не оставаться рядом с отражающими поверхностями в одиночестве. Они осмелели настолько, что набрасывались на него, стоило только зазеваться. Хуже того, они проникли в его сны. Там Тоха наконец увидел их истинную форму – огромные головоногие, антрацитово-черные, поглощающие свет и людские души. Кракены воображения. Левиафаны сновидений.
порвем тебя в клочья порвем тебя в клочья потому что где тонко там и рвется где тонко там рвется в клочья потому что ты слаб ты слаб ты-ы-ы сла-а-аб
Тоха сражался. Он вставал с ними лицом к лицу во сне и наяву, хотя уже с трудом отличал одно от другого. Угрожающий шепот сводил с ума, мешал спать, изводил ночными кошмарами. Тоха похудел и съежился, веки его набрякли, а белки глаз покрылись сетью лопнувших капилляров. Он хотел связаться с друзьями, правда хотел. Но всякий раз слышал мерзкие смешки черных тварей.
ты слаб ты слаб ты-ы-ы сла-а-аб
Да и, если подумать, чем ему могли помочь Жан или Серый?