Держать оборону в голове и одновременно что-то делать руками оказалось не так-то просто. Обычные движения давались с трудом, лямки рюкзака путались, защелки не желали открываться, завязки оказывались затянуты слишком туго. Руки тряслись, когда Варя, преодолев сопротивление собственного тела, вытащила керосиновую лампу. Ту самую «летучую мышь». Они использовали ее всего раз, но света лампа давала немного и быстро прогорала, так что быстро вернулась обратно в рюкзак. Но сейчас именно эта лампа была их единственной надеждой.
Сорвав зубами крышку с пластиковой бутылки, Варя наполнила лампу керосином. Открыла кран на полную, приподняла стеклянную колбу и поднесла к топливу дрожащий огонек зажигалки. Огонь жадно набросился на угощение. Варя торопливо спрятала его под колбой. Держитесь, друзья, держитесь! Держись, воображаемая крепость!
Она вновь метнулась к краю площадки, легла на живот. Ползком высунулась вперед, нависнув над пропастью почти по пояс. Вот бы кто-нибудь держал сейчас за ноги, страховал. Но нет никого, и только красные точки глаз, оценивающе смотрели на нее из пропасти. Красные глаза – последнее, что желаешь увидеть в темноте. Красные глаза – синоним самой смерти.
Варя вытянула руку, удерживая керосинку на весу. Ничего не изменилось, гигантский паук продолжал методично ползти наверх. Здесь для него был накрыт стол, и яства уже достаточно пропитались ненавистью. Он просто не видел крохотного огонька, нависшего над ним.
Пальцы Вари разжались.
На секунду ей показалось, что лампа, кувыркаясь и мигая, пролетит мимо или погаснет. Но случилось то, что должно было случиться. Словно брошенная меткой рукой граната, керосинка разбилась о клыкастую морду. Полыхнуло пролившееся горючее. Яростный вопль прорезал тишину подземной пещеры. Чудовище завертело горящей головой, замахало свободными лапами, пытаясь сбить пламя.
В голове у Вари сделалось просторно. Это ненужная больше крепость рассыпалась, перестала существовать. Варя поспешно отползла обратно. Пока она поднималась, отряхивалась, пыталась унять бешено скачущее сердце, из пещеры высыпались ребята. Они с недоумением оглядывали друг друга, Варю, пещеру и, видимо, не очень понимали, что происходит.
Тоха то и дело мотал головой как огромный рыжий пес. Лена массировала виски. Славка стучал себя по уху, словно пытался избавиться от воды. В эту секунду Варе хотелось обнять их всех, крепко-крепко, до хруста костей. И она бы так и сделала. Но зловещее черное присутствие никуда не делось. Оно больше не атаковало исподволь – оно перло напролом, гоня перед собой волну ярости.
– Оно здесь, – только и смогла вымолвить Варя. – Оно идет за нами.
Один за другим ребята подходили к краю и замирали в ужасе. У Вари кружилась голова и подкашивались ноги, но она нашла в себе силы встать рядом с друзьями. Паук подобрался уже совсем близко – так, что можно было различить прилипшие к черепу обугленные волоски. Несколько глаз, выжженных огнем, погасли. Зато остальные горели ненавистью как никогда ярко. При виде Вари голова гиены распахнула пасть и протяжно завыла.
– Надо бежать обратно! – борясь с паникой, сказал Славка.
– Мелкие пауки не смогли с нами справиться и выгнали нас к своему родителю. – Жан покачал головой. – Загонщики, вот они кто. Дорога назад закрыта.
– И керосина больше нет. – Варя сама удивилась обреченности собственного голоса. – Нам нечем сражаться с такой громадиной.
Словно невидимое полотно на ребят опустилась смертельная апатия. Так жертва понимает, что бежать и дергаться нет смысла – это лишь продлевает агонию. Чуждая черная воля предлагает им сдаться, оставить сопротивление. И только резкие щелчки вдруг разрушили гнетущую тишину. Ярик щелкал пальцами, пытаясь что-то вспомнить или поймать ускользающую мысль.
– Громадина, точно! Точно! – воскликнул он наконец. – Как он может передвигаться по потолку, если он такой огромный?! Помнишь, Славка?! Ты сам сказал: законы физики не обманешь! Никаких Годзилл в нашем мире! Ну?!
Все непонимающе переглянулись. Славка захлопал глазами, соображая:
– Он… э-э-э… Он… легкий?!
А Ярик уже тащил от пещеры обломок скальной породы, острый и увесистый. С трудом прижимая его к груди двумя руками, Ярик подошел к краю и, не целясь, опрокинул камень вниз. Семь пар глаз проводили его полет. Затаив дыхание, ребята смотрели, как тяжелый снаряд врезается в покрытый грубым коротким волосом хитин. И восторженными криками встретили громкий хруст треснувшей оболочки.
Паук замер. Звероподобная голова его ощерилась, и из пасти вырвался рассерженный рык. Но какой-то неуверенный – словно чудовище впервые столкнулось с серьезным сопротивлением и задумалось: а по зубам ли ему эта добыча?
– Быстро несите камни! – закричал Ярик, и сам первым побежал за новым снарядом.
Камей на уступе было разбросано в избытке. Мальчишки волокли к обрыву огромные обломки скалы и швыряли вниз. Лена и Варя носили камни поменьше. Но все равно с каждым новым снарядом, попавшим в цель, гигантский паук замедлялся и ревел от боли. Хрустел хитин, брызгала молочно-белая слизь, однако чудовище упрямо ползло к своей цели.
– Тоха, помоги мне! – Жан с силой раскачивал огромный островерхий камень, казалось, растущий прямо из пола. – Серый!
Втроем рыцари сумели опрокинуть его набок и тут же схватили обломок с трех сторон, пытаясь поднять. Ярик и Славка не стали ждать, пока их позовут, и тоже бросились на подмогу.
– Скорее! – поторопила Лена. – Он уже близко!
Пыхтя от натуги, мальчишки подтащили тяжелый камень к самому краю. Жан сел на пол, уперся в камень ногами:
– А теперь все вместе! Давайте!
Места у основания хватило не всем, и Тоха надавил на камень ладонями, вкладывая весь свой немаленький вес. Камень качнулся раз, другой – и полетел вниз. Следом едва не свалился и Тоха, но шесть пар рук вцепились в него и не отдали жадной бездне. Снизу долетел громкий звук, в котором хруст слился с чавканьем. Все торопливо подползли к обрыву.
В полете снаряд удачно развернулся и острой частью вонзился прямиком в голову твари. Выглядело это так, словно на месте головы гиены вдруг вырос каменный конус. Из трещин в панцире толчками вытекала белесая жидкость. Передняя нога потянулась вверх…
…выше, еще выше…
…загребла воздух…
…коснулась отвесной стены…
…и бессильно опала.
Следом расслабились остальные ноги. Когти проскрежетали по камню, и уродливое раздутое тело кануло в поднимающемся со дна тумане. С ним исчезла и черная воля, пропитывающая страхом все вокруг. Ребята молчали, словно боясь неосторожным звуком спугнуть удачу.
Варя оглядела их всех и каждого в отдельности. Лица ребят растекались, плавились, и Варя понимала, что плачет, но ей все равно. Это были хорошие, чистые слезы.
У Вари не было при себе ни веревок, ни карабинов, ни удобных скальных туфель, ни мешочка с магнезией. Она совершенно вымоталась и ужасно устала. Ей хотелось пить, а от голода подкашивались ноги. И все же по отвесной стене, сохранившей только дырки от скоб, Варя не взобралась – взлетела.
Всю дорогу до дома она бежала, забыв про боль в ногах, не обращая внимания на усталость и головокружение. Потом, когда все закончится, она будет спать почти двое суток. Но это потом. А сейчас она проскочила притихший в ожидании развязки Двор, подтянулась, забираясь на подоконник, и уткнулась в плечо маме, третий вечер не отходящей от окна.
– Я помню наш уговор, – сказала мама, старательно пряча слезы. – Я помню, чем все закончилось в прошлый раз. Но, Варя, сегодня я собиралась идти за тобой, хотела ты того или нет. Понимаешь?
Варя боднула ее лбом, как теленок. Она понимала. И радовалась, что у нее такая понимающая мать. Борясь со сном, Варя поцеловала маму в щеку и сказала:
– Все в порядке, мам. Теперь все в порядке. Мне просто нужно забрать оттуда моих друзей. Такая глупость, не поверишь – лестница сломалась, а веревки нет.
– Лестница? Это для которой мы тебе покупали железные скобы? – подозрительно нахмурилась мама. Она ни на шаг не отступала от дочери, а та уже бежала на кухню.
– Бва! – кивнула Варя, вгрызаясь в батон молочной колбасы. – Ова фамая!
Глядя, как дочь выкладывает из холодильника сыр, колбасу, овощи, мама достала пластиковый контейнер и лопаткой перекинула туда котлеты из сковороды, сверху накрыв нарезанным батоном. Глядя, как дочь не отрываясь выпивает половину остывшего чайника, мама перелила воду из графина в двухлитровую бутылку. Глядя, как дочь потрошит аптечку, мама помогла упаковать бинты и принесла пачку влажных салфеток.
Она ни о чем не спрашивала – просто радовалась, что Варя вернулась и все хорошо. Хотя бы сейчас.
У Славки и Ярика было всего три занятия по скалолазанию. И все же в этом деле они разбирались лучше остальных, и потому, когда Варя сбросила им веревку, полезли первыми. Еще раньше Варя спустила вниз воду и еду, и ребят от неожиданной сытости клонило в сон, хотелось прилечь прямо здесь, и пусть хоть тысяча гигантских пауков из глубин ада ползают вокруг.
Но сверху за ними следили зеленые глаза девочки с разноцветными волосами, и за право лезть первым пришлось бороться в «камень-ножницы-бумага» до трех выигрышей. Но перед тем как выбираться из логова ведьмы, Ярик и Славка дали братский зарок не спускаться под землю глубже, чем необходимо для поездки на метро. Ну их, подземелья эти.
А еще, пока Варя бегала за едой и снаряжением, они договорились, что не станут соперничать из-за девчонки.
– Какой бы крутой она ни была, – с трагическим вздохом добавил Славик.
Пусть Варя выберет сама, решили они, хотя в душе знали, что никого из них она не выберет. Отныне и навсегда они для нее братья по оружию. Верные друзья. И уже сейчас они отчаянно завидовали неизвестному избраннику, который станет дарить ей цветы и назначать свидания. Впрочем, они решили, что в кино можно сходить и втроем.