– Он имел какие-то дела с моим отцом, и что-то не пошло. Что-то там серьезное. Я слышала о крови на его руках. Что произошло?
– Твой отец не доверял ему. – Мать вздохнула. – Разумеется, я не знаю всех подробностей, но там была какая-то веская причина. Мне показалось, что там был… – Она помолчала, сжав губы. – Что там было что-то криминальное.
– Криминальное? – Аллегра, уязвленная этим открытием, смотрела на мать во все глаза. – Что ты имеешь в виду?
Дженнифер пожала плечами, отводя глаза:
– Не знаю, но вскоре после того, как они не поладили, Витали разорился. Он потерял все и едва не попал в тюрьму. Это… все, что я знаю. Возможно, об этом лучше и не вспоминать сейчас, что было, то прошло.
Аллегра подумала, что, как бы мало мать ни знала о том деле, это гораздо больше, чем все, что она знает о Рафаэле. Он так мало делился с ней… когда-нибудь настанет момент, и она задаст ему этот вопрос, хотя и не испытывает желания. Просто нужно знать, с кем связываешь свою судьбу, и особенно если речь идет о ребенке.
– Может, и так, – ответила она матери, – но у Рафаэля сейчас свой бизнес, и я не думаю, что он связан с криминалом.
– Но ты не можешь быть уверена.
– Нет, – призналась Аллегра, чувствуя прилив страха.
Глава 9
Выглянув из окна пассажирского лайнера, Аллегра увидела бескрайнюю синеву, однако далеко не так же безоблачно было у нее на душе.
Они должны были приземлиться в Палермо меньше чем через час, ночь выдалась бессонной, и даже удобства первого класса не облегчили перелет. Девушка чувствовала себя измученной и напряженной.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил Рафаэль, поднимая глаза от планшета. – Травяной чай? Горячее полотенце?
– Я в порядке, – отозвалась она.
Рафаэль снова вел себя чрезвычайно любезно, но при этом разговаривал отстраненно, так что Аллегра ощущала себя пациенткой чересчур внимательного врача. Кроме того, она не переставала думать о том, как много оставила в Нью-Йорке: работу, привычный образ жизни, независимость и свободу.
– Далеко твоя вилла от аэропорта? – спросила она, и Рафаэль отложил планшет.
– Около часа на машине. Нас заберет лимузин.
Аллегра кивнула, лихорадочно сжимая подлокотники кресла и желая, чтобы это странное напряжение прошло. Ведь она делает правильный поступок?
– Не беспокойся, – произнес Рафаэль, кладя руку на ее колено. – Все будет хорошо.
Аллегра вновь кивнула. Мужчина пожал ее руку, и это простое прикосновение напомнило, что между ними все же есть некая искра. Кстати, это поднимает еще один вопрос. Разумеется, Рафаэль будет ждать от нее… Но когда она сможет согласиться? Пока что она и представить себе не могла близость с ним, хотя врач, улыбнувшись и подмигнув, сказал, что все в порядке. «Нет причины, – произнес он, глядя на них обоих, – ограничивать себя в нормальной жизни, включая секс». Аллегра зарделась и опустила глаза, Рафаэль промолчал. Так что сейчас она не знала, чего ожидать, и это лишь добавляло шаткости в и без того смутной истории.
«Приготовьтесь к посадке», – прозвучало из динамика, и самолет начал снижение. Внизу под ними распростерлась Сицилия: туманные холмы, и к ним точно приклеены дома с красными крышами. Незнакомый пейзаж, и все же Аллегра ощутила, как в сердце точно натянулась невидимая струна: когда-то в детстве и она жила в Италии. Она тихонько вздохнула, и Рафаэль пристально посмотрел на нее:
– Ты в порядке?
– Да, я просто вспомнила, как жила здесь. – Она улыбнулась. – Это было вечность назад.
– Ты жила в Риме?
– Во время учебы, – ответила она. – А лето проводила в поместье в Абруччи. Мне здесь нравилось.
Ей вспомнились вспаханные поля, покрытые снегом горы, точно пронзающие голубое небо. Уединение и тишина отвечали ее натуре.
– Ты скучала? – спросил Рафаэль.
– Да, особенно во время первого года жизни в Нью-Йорке, он был просто ужасным. – Уголки ее губ дрогнули при воспоминании.
– Почему?
– Я плохо говорила по-английски, и школа была большая. Я ощущала себя постоянно потерянной. Меня дразнили, но я не обращала внимания ни на кого, держалась в стороне, и меня перестали замечать. Я стала невидимкой.
Рафаэль нахмурился:
– Да уж, звучит невесело.
– Но мне никогда не было скучно наедине с собой. – Аллегра помолчала. – Ведь так легче, когда ты не зависишь ни от кого?
Он не ответил – лишь посмотрел в окно.
Рафаэль открыл дверцу лимузина, помог девушке выйти и, положив руку ей на предплечье, повел к вилле. На крыльце Аллегра остановилась, вдыхая теплый воздух, наполненный ароматом сосен. Подъездная аллея терялась в деревьях, за которыми виднелись каменистые склоны гор. Вилла была величественной и просторной, выложенной из больших, потемневших от времени камней, двойные двери из цельного дерева – тоже со шрамами времени – приветливо открыты. Возле входа стояла румяная улыбчивая женщина с седеющими волосами, уложенными в пучок на макушке, и рядом с ней – высокий, худой мужчина, который при виде Рафаэля кивнул и поклонился.
– Это Мария и Сальваторе, мои экономка и садовник, – объяснил Рафаэль Аллегре.
Он говорил на итальянском, и, несмотря на то что это был ее родной язык, девушка вначале замешкалась.
Первой подошла Мария, громко приветствуя гостью, восхищаясь ее животиком, и поцеловала девушку в обе щеки. Аллегру тронуло такое теплое приветствие, и она ощутила себя чуть менее одинокой.
– Сейчас не время осматривать виллу, – произнес Рафаэль. – Ты устала, я покажу тебе твою комнату и позову врача.
– Я в порядке, – начала возражать Аллегра, потому что сейчас она была как раз в настроении все осмотреть.
Из просторного холла она увидела уютную гостиную с большими диванами кремового цвета и французскими дверьми, открывающими террасу. С другой стороны виднелись яркие желтые стены кухни, из которой можно было через такие же двери попасть в огород. Аллегра чувствовала приятное волнение и желание познакомиться с новым домом. Как приятно было ощутить все это после снедавшей ее неясной тревоги!
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Рафаэль тоном, не допускающим возражений, и, взяв Аллегру под руку, повел ее по сбегающей вниз лестнице на второй этаж, в спальню.
Затем он вышел, и Аллегра осмотрелась. Комната не уступала по размеру спальне в отеле Нью-Йорка. На небольшом возвышении стояла огромная кровать, в стороне виднелся камин, перед которым, наверное, так уютно сидеть зимой, широкие окна открывали потрясающий вид на сад внизу. Положив локти на подоконник, Аллегра выглянула из окна и увидела поблескивающий водой бассейн и заросли бугенвиллеи и гибискуса на крутых склонах холмов. Воздух был теплым, напоенным ароматом розмарина и сосен. Казалось, она попала в рай.
– Врач осмотрит тебя сейчас, – послышался голос Рафаэля.
Повернувшись, она увидела седовласого доктора со строгим выражением лица. Сжимая старомодный саквояж, он стоял в дверном проеме.
У Аллегры внезапно упало сердце. Однако делать было нечего, и пришлось пройти ряд скучных процедур. Рафаэль все это время стоял и наблюдал за ней.
– Я и впрямь в порядке, – попыталась воззвать к доктору Аллегра, когда тот убрал стетоскоп. – Все хорошо.
– Ну и как она? – повернулся к мужчине Рафаэль.
Девушка сердито стиснула зубы. С каких это пор ее слова не воспринимаются всерьез?
– Немного обезвожена, – отозвался врач. – И нуждается в отдыхе.
Рафаэль кивнул:
– Спасибо.
Как только доктор ушел, он повернулся к Аллегре:
– Я попрошу Марию принести воды. Ты должна выпить по крайней мере два стакана.
Она сложила на груди руки.
– Я могу и сама о себе позаботиться, Рафаэль.
Уголок его рта дернулся вниз, а бровь приподнялась.
– Ты собираешься воевать со мной из-за бокала воды?
– Да, потому что ты обращаешься со мной как с дурочкой. Не хочу, чтобы надо мной суетились.
– Я просто хотел, чтобы после поездки тебя осмотрел врач. В чем проблема?
Аллегра смотрела на него, не зная, что ответить. В его словах был смысл, но вот его манера держать себя – высокомерие, с которым он с ней обращался, – просто выводила из себя.
– Проблема в том, что ты невероятно заносчив.
– Я просто беспокоюсь за ребенка.
– Да, я знаю, что для тебя это очень важно. Поверь, я понимаю. Но ты не можешь… все контролировать.
Рафаэль промолчал и отвернулся.
– Это и впрямь важно для меня, Аллегра, – сказал он. – Я не хочу оказаться плохим отцом. Прошу тебя… не сопротивляйся.
Во взгляде его появилась неприкрытая боль. Что, интересно, у него на душе? Он явно что-то скрывает. А может, все это ей просто кажется и Рафаэль всего лишь высокомерный, привыкший командовать упрямец. По его лицу было понятно, что сейчас бесполезно пытаться что-либо выведать.
– Хорошо, не буду, – устало сказала она. – По крайней мере, сейчас.
Спустя несколько часов она проснулась и блаженно потянулась после долгого сна. Золотые лучи вечернего солнца падали на пол. Оказывается, она и впрямь устала, судя по тому, что проспала почти весь день.
Встав с кровати, Аллегра направилась в примыкающую ванную. Там ее ждал приятный сюрприз – огромный душ, выполненный в виде мраморной ниши. После, одевшись в сарафан, распустив вьющиеся влажные волосы по плечам, она пошла искать Рафаэля. Поиски не увенчались успехом, но в кухне суетилась Мария, которая тут же окружила ее заботами, усадила за круглый стол и угостила холодным чаем и печеньем с инжиром.
– Что-то очень вкусно пахнет, – заметила Аллегра.
– Я решила устроить приветственный ужин для синьора Витали и его очаровательной спутницы, – с улыбкой сказала Мария. – Уже давно я не готовила как следует.
– Правда? – спросила девушка, откусывая печенье и размышляя, сколько она сможет выведать у домработницы. – А что… У Рафаэля раньше никогда не было гостей?
Мария бросила на нее проницательный взгляд:
– Синьор Витали никогда никого не принимает. Он очень замкнутый человек. Мы с Сальваторе работаем у него уже больше десяти лет, и ничего не менялось. Он много работает, и у него нет времени на остальное. – С этими словами Мария кивнула, посмотрев на живот Аллегры. – Может, хоть сейчас что-то будет по-другому.