– Но я виноват, – простонал Рафаэль. – Возможно, не в смерти отца, но мама… сестра… то, что они выбрали потому, что не видели другого выхода. Они не доверяли мне, не думали, что я смогу вывести их из тьмы. Вот в этом моя вина. Я был главой семьи, я отвечал за них и подвел их. Не могу себя простить. Достоин ли я вообще прощения?
Аллегра пожала руку Рафаэля, желая передать ему хоть немного своей силы, любви. Казалось, вся их дальнейшая жизнь зависела от этого момента: отвернется ли Рафаэль навсегда или победит своих демонов. Теперь она понимала все – что барьеры между ними символизировали не равнодушие, а напротив, готовность Рафаэля заботиться о родных. Знала, что он страдает от чувства вины и боли – точно так же, как и она переживала разлуку с отцом, думая, что это что-то не так с ней. Теперь она готова была любым способом доказать Рафаэлю, что его вины тут нет.
Она наклонилась, не отпуская его руки, и легонько прикоснулась губами к его губам. В этом поцелуе она отдавала всю себя, говоря, что не винит, а принимает. Сначала Рафаэль никак не отреагировал, и сердце ее сжалось от страха при мысли о том, что сейчас он ее оттолкнет. Но в этот миг он ответил. Губы его раскрылись, а ладонь легла ей на затылок. А через несколько минут прислонился лбом к ее голове.
– Когда умер отец, – прошептал он, – мой мир пошатнулся… не только потому, что мы все потеряли, а потому, что не стало его. Он был в отчаянии, а я не смог его остановить.
– Мне жаль, Рафаэль…
– Я был бессилен – чувствовал, что утратил контроль над собственной жизнью. И мне не хотелось ощутить это вновь. Но, заставив вашу семью пережить такую же боль, я, можно сказать, убил твоего отца, Аллегра.
– О чем ты?
– Помнишь слова Катерины? Твой отец умер от сердечного приступа, услышав о том, что я собираюсь перекупить компанию. Это я виноват в его смерти.
– Нет, – тихо ответила Аллегра. – Ты не знаешь, что произошло на самом деле, и в любом случае не вини себя еще и в этом.
Рафаэль изумленно поднял брови:
– Ты прощаешь меня?
– Не мне тебя прощать, Рафаэль.
– А кому?
– Ты должен сделать это сам, – мягко произнесла она. – Избавь себя от призраков и демонов прошлого. Твой отец сделал свой выбор, и ты не мог на это повлиять. Отчаяние заставляет людей думать, что выхода нет. Но это не твоя вина. А твоя мама тоже сделала свой выбор. Возможно, она не хотела жить без мужа.
– Но…
– Она могла бы остаться жить ради детей, но некоторым людям просто не хватает силы. Не вини ее, Рафаэль, и не вини себя.
– А твой отец? – спросил Рафаэль, помолчав. – Разве ты… не сердишься на меня за то, что я сделал?
– Я понимаю, почему ты хотел перекупить компанию, – медленно сказала Аллегра. – Жаль, что я не знаю точно, что же между ними произошло. Кто мог взять деньги?
Рафаэль напрягся:
– Не мой отец точно.
– Я знаю, – успокоила его она. – Может, мы никогда не узнаем, кто за это в ответе. Но давай забудем об этом, Рафаэль, навсегда.
Он посмотрел на нее. Аллегра замерла, ожидая. Она поставила на кон все. Отдала свою любовь, сердце, тело, душу, музыку – все. Как он поступит?
– Я могу попытаться, – наконец произнес он, и Аллегра кивнула, плача.
– Да, – сказала она. – Давай попробуем.
Глава 15
Осознание пришло, точно вспышка молнии. Аллегра застыла, чувствуя, как толчками бьется сердце. Рядом спал Рафаэль. Они легли вместе, и стоит надеяться, это новая страница в их жизни. Но в полусне она вдруг вздрогнула, как от пощечины. Это мать украла деньги. Тогда все встает на свои места: внезапный развод, отсутствие алиментов, письмо отца. Но куда делись деньги? Дженнифер постоянно жаловалась на бедность, но после развода они вполне прилично жили. Теперь Аллегра понимала, что несколько украшений вряд ли могли помочь им продержаться так долго. Но если это так… что будет с матерью? И, самое главное, что ждет их с Рафаэлем?
Аллегра села, накинула сорочку и потянулась за ноутбуком. Ввела в строку поиска несколько слов, и в считаные секунды перед ней были числа – даты суицида Марко Витали и развода родителей. Между ними прошло всего несколько недель. Отставив компьютер, Аллегра невидящим взором смотрела в темноту, лихорадочно размышляя. Если деньги взяла мать… а отец это обнаружил и тут же развелся с ней, потому что не хотел, чтобы его репутация пострадала… Есть лишь один способ все узнать – поговорить с ней. Может, позвонить? Однако Аллегра быстро отказалась от этой идеи. Ей нужно увидеть глаза матери – и ответ в них, каким бы он ни был. Может, эта правда станет тем утешением, что так долго искал Рафаэль. Тогда они наконец позабудут о прошлом и заживут, как нормальная семья.
Взглянув на него, Аллегра подумала: как он прекрасен во сне. Темные ресницы отбрасывают тень на смуглые щеки, лицо умиротворенное и спокойное, точно портрет эпохи Ренессанса. Как он отреагирует на весть о том, что ее мать, возможно, причастна к преступлению?
Точно прочитав ее мысли, Рафаэль открыл глаза, и сон моментально улетучился из его взгляда.
– Аллегра, в чем дело?
Сердце ее забилось быстрее. А что, если он рассердится? Или будет винить ее в чем-то? Несмотря на все откровения, Аллегра все еще не могла сказать наверняка, любит ли ее Рафаэль.
– Аллегра? – переспросил он более резко.
– Я знаю, кто украл деньги компании.
– Что? – Сев, Рафаэль провел рукой по спутанным волосам. – Откуда ты можешь это знать?
Аллегра почувствовала подозрение в его словах и, вздохнув, решилась:
– Думаю… что это моя мать.
– Твоя мать??
– Тогда все становится на свои места. Ведь у нее были деньги, но она точно не получила ничего от отца. И их развод был таким внезапным…
Спустив ноги с кровати, Рафаэль сел спиной к Аллегре, запустив в волосы руки.
– Но это ведь ничего не меняет между нами, – тихо произнесла она. – Не так ли?
– У тебя нет доказательств, да? – спокойным голосом поинтересовался он. – И мы никогда не узнаем наверняка.
– Не знаю. Может, стоит поехать в Нью-Йорк и спросить у нее напрямую. Тогда можно понять… – пояснила неуверенно Аллегра.
– Ты не можешь ехать в Нью-Йорк в твоем положении.
– Рафаэль, но я даже не на третьем триместре. И я хочу поехать. Давай сделаем это вместе. Даже если нет доказательств, лучше знать правду, разве нет? Может, тогда ты сможешь отпустить прошлое.
– А твоя мать уйдет безнаказанной?
Аллегра растерянно моргнула, услышав в его голосе враждебную нотку.
– Прости, – прошептала она, чувствуя свою вину и одновременно понимая, что вовсе не виновата.
– Я закажу билеты, – сказал Рафаэль, поднимаясь с кровати и выходя из комнаты.
Он заказал билеты, упаковал вещи – и все это время вел молчаливый диалог с самим собой, повторяя, что лучше знать правду. Сальваторе отвез их в Палермо. Аллегра, уставшая и несчастная, свернулась в клубок на сиденье лимузина, положив руку на живот. Рафаэль ощутил, что его буквально затопляет чувство вины. Она вчера призналась ему в любви, а он всякий раз отталкивал ее. Но, с другой стороны, Аллегра теперь знает все, и она не ушла, не отвернулась, решив остаться с ним и поддержать. Может, ей это было не менее важно, чем ему. Если ее мать и вправду виновата, то она чуть не сломала жизнь дочери. И он, и Аллегра пострадали в прошлом, и, возможно, знание правды – единственный способ отпустить горькие воспоминания.
В аэропорту они взяли такси, чтобы доехать до квартиры матери Аллегры, которая находилась на Парк-авеню, в менее престижном районе улицы, что граничил с Гарлемом – негритянским кварталом.
Когда Дженнифер открыла дверь и увидела, кто стоит на пороге, она поднесла руку ко рту и побледнела.
– Аллегра… а вы, должно быть, Витали.
– Рафаэль Витали, – ответил мужчина серьезно, почти мрачно. – Сын Марко.
– Я не была лично с ним знакома, – ответила Дженнифер, и лицо ее заледенело.
Аллегра поняла, что мать готовится дать отпор.
– Мама, можно мы войдем?
– Разумеется. Вы приехали из Сицилии?
– Отправились сегодня днем, – отозвался Рафаэль.
Они прошли в гостиную. Дженнифер села на белый кожаный диван и вопросительно приподняла брови.
– Какой приятный сюрприз.
– Неужели? – тихо спросила Аллегра, и мать мгновенно ощетинилась:
– Что ты хочешь этим сказать?
Аллегра вздохнула:
– Мама, Марко Витали был обвинен в краже денег и в результате потерял свой бизнес.
– Я тебе об этом рассказывала, – протянула Дженнифер, разводя руками. Она быстро взглянула на Рафаэля. – Прошу прощения, но ко мне это все не имеет никакого отношения.
– Потом он покончил с собой.
Лицо Дженнифер ни капли не изменилось.
– Мне жаль это слышать.
– Но до сих пор нет никаких доказательств, – продолжила Аллегра настойчиво. – Единственным сомнительным доказательством стало то, что кто-то из окружения отца указал ему на Марко.
Дженнифер пожала худенькими плечиками:
– И что?
– Кто же это был? И кто на самом деле взял деньги? Явно был кто-то близкий, кому отец доверял.
– Ты прилетела в Нью-Йорк, чтобы об этом поговорить? – усмехнулась Дженнифер. – Полагаю, вы ее к этому склонили? – обратилась она к Рафаэлю, бросив на него ненавидящий взгляд.
– Нет, – ответил Рафаэль. – Я вообще не хотел, чтобы она путешествовала в ее состоянии. Но потом понял, что хочу знать правду. Не только ради себя, – угрожающе произнес он. – А ради Аллегры.
– Что? – недоуменно переспросила девушка.
– Если твоя мать виновата в краже денег, – ответил Рафаэль, – тогда она исковеркала жизнь не только мне, но и тебе. – Он повернулся к Дженнифер: – Ведь поэтому ее отец ушел из семьи, не так ли? Вы заставили его.
Дженнифер поначалу потеряла дар речи.
– Не знаю, о чем это вы, – наконец произнесла она.
– Да нет, вы знаете, – твердо возразил Рафаэль. – Потому что использовали Аллегру как предмет шантажа.
– Что?! – воскликнула Аллегра. – Откуда ты знаешь?