– Хватайся! – приказал он, смотря на что-то позади меня. – Нет времени!
Чтобы дотянуться до цепи, мне потребовалось поистине героическое усилие, чтобы взобраться на очередной ряд камней, так как цепь была коротковата, и дотянуться до нее я не мог. И в тот момент, как я почти ухватил цепь рукой, Кевин предостерегающе поднял руку, а на меня что-то обрушилось. Не думая, я развернулся и вонзил когти левой руки в напавшего на меня. Мне показалось, что прыгун в агонии вонзит в меня свои клыки, но я ошибся.
Это был не прыгун, а тот самый мужчина со зверским взглядом. Только теперь в его глазах была боль и растерянность, а рот искривился в плаксивой гримасе. Он нагнал меня и хотел воспользоваться цепью Кевина в качестве лестницы, а может, и сдернуть конкурента вниз. Его руки безвольно соскользнули с моей одежды, а потом он грузно покатился вниз, на радость прыгунам, которые бодро скакали по камням, нагоняя измученных людей.
– Хватайся, – взвыл Кевин. Я послушно схватился за цепь, и Кевин выдернул меня вверх, как спелую редиску. В этот же самый миг небольшой камень попал мне прямо в затылок. Оказавшись наверху, я позволил себе отдышаться буквально несколько секунд. Прижав на миг ладонь к голове я отнял ее и без всякого удивления увидел кровь на пальцах. На два ряда ниже сидела тощая баба с перекошенным от злости лицом. Судя по зажатому в ее руке валуну, она явно намеревалась бросить его в нас.
– Бежим, некогда с ней разбираться, – потянул меня за рукав Кевин и почему-то посмотрел вверх, но не на вершину пирамиду, а в сторону. Я повернул голову туда и похолодел. Там, озаряя черное небо красным светом, сиял зловещий огненный шар. Однако шар не был одинок в черном небе. Рядом с ним к земле летели еще несколько объектов, гораздо меньшего размера, но светившиеся куда ярче. Видимо, это были обломки кометы, а я еще из школьной программы помнил, что кометы летят хвостом вперед. И значит эти объекты гораздо ближе ее самой…
– О, господи, – простонал я и побежал за Кевином по ступенькам, стараясь не отставать, что было весьма проблематично. Кевин мчался вперед, как лось в горящем лесу, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. Казалось, что цепь, которую он снова обмотал вокруг ноги, ему ничуть не мешала, в то время как моя постоянно разматывалась и цеплялась за все выступы. В конце концов, я закинул ее на шею и стал придерживать одной рукой. Бежать подобным образом было очень неудобно, но несколько легче, так как нагрузка от тяжелой железки распределилась между шеей и ногой, причем на шею нагрузка была больше. Дважды я падал и вставал, шатаясь, как пьяный. Позади слышались влажные шлепки и приглушенные вопли и мольбы о пощаде. Однажды, обернувшись, я успел заметить, как на камнях у подножья лестницы мелькнула приземистая черная тень. Прыгуны уже добрались до ступенек и были готовы ринуться за нами в погоню. Но пока их что-то отвлекало.
Мы успели пробежать два поворота вокруг пирамиды, прежде чем натолкнулись на очередное препятствие. Теоретически, можно было не бежать по ступеням и карабкаться между лестницами по камням, но мы быстро отказались от этого плана. В отличии от египетских пирамид каждый следующий виток пирамид Авалона был выше и круче предыдущего, а разбивающие ее на части лестницы увеличивали этот диссонанс, поэтому чем выше была пирамида, тем хаотичнее становилась ее постройка. Так что, карабкаясь вверх между лестницами, мы бы не сэкономили время, а, напротив, потеряли его, да и прыгуны догнали бы нас в два счета. И только лестницы были выложены в идеальном порядке, если считать порядком их витиеватое переплетение между собой. Однажды мы даже натолкнулись на развилку, и хотя примыкающая к нашему пути лестница была выше, Кевин отрицательно помотал головой, как стреноженная лошадь и потащил меня за собой. Позже я убедился, что он оказался прав. Та лестница была с невероятно вытянутой синусоидой, опускавшаяся то вниз, то поднимавшаяся резко вверх. Наш путь равномерно спиралью поднимался вверх под углом в двадцать-двадцать пять градусов, так что в этом нам повезло. Правда, наша тропа была гораздо длиннее трех остальных, пересекаясь с ними бесконечное количество раз, что нас едва не сгубило.
Мы собирались сделать минутную передышку на очередном ребре пирамиды и действительно остановились. Но вовсе не потому, что смогли передохнуть. Именно на этой грани, на крохотной площадке, скрытый выступающим камнем, сидел толстый парень в черной майке, не принадлежащий к нашей группе. Я сразу узнал его. Это он ввязался в драку у поилки в ответ на провокацию убитого мною мужчины. У парня не было одного глаза, щеки были расцарапаны, через всю грудь шел рваный кровоточащий порез. Видимо, он бежал по более короткой дороге, а может, все же сократил дорогу, перелезая между лестницами. Обогнать нас по нашей он никак не могу, так как, во-первых, не принадлежал к нашей группе, а во-вторых, мы, расшвыряв остальных, действительно вырвались вперед. К сожалению, мы не сразу заметили его. Он же, напротив, явно нас поджидал, поскольку тут же вылетел навстречу и кинулся на Кевина, замахнувшись зажатым в руке камнем.
Удар пришелся Кевину в плечо, хотя парень целился в голову. Тем не менее, Кевину этого хватило, чтобы отлететь назад и упасть прямо на меня. Узкая лестница не давала возможности для маневра. Я упал на спину с громким проклятием. Парень со сверкающим от ненависти взглядом единственного глаза прыгнул на Кевина, но тот, не вставая, одним прыжком как в китайских боевиках, ловко дрыгнул ногами и оказался в полной боевой готовности. Его громадная ручища перехватила занесенную руку с камнем противника, и в следующий момент мужчины заплясали в смертельном танце. Я вскочил на ноги, готовый помочь Кевину, но никак не мог обойти его, чтобы подобраться к противнику и достать его своими когтями, рискуя свалится вниз. К моему удивлению, Кевин, которого я считал силачом, не мог справиться со своим противником. Тот был просто одержимым и, вырываясь, действовал и дрался как загнанный зверь.
Мое внимание было отвлечено дерущимися, поэтому я не очень то смотрел за спину. Вдруг до моего уха донесся странный звук, как будто кто-то пнул камешек. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увернуться от летящего мне в голову булыжника. Нас догнала та самая женщина, что еще ранее разбила мне затылок камнем. Булыжник угодил в спину Кевину, но тот лишь что-то прорычал, бегло обернувшись назад. Теперь у каждого из нас был свой противник.
Женщина была, на мой взгляд, так же одержима, как и парень, но, либо более осторожна, либо боязлива. В вырезе ее разорванной блузки виднелась чахлая грудь, болтавшаяся как уши спаниеля, причем одна грудь торчала снаружи, но ее хозяйку это ничуть не заботило. Расширенные до предела зрачки женщины неотрывно смотрели на меня, и ее, казалось, ничуть не пугало то, что я давно ощетинился когтями и совершенно не был готов пропустить ее вперед. Она, держась на почтительном расстоянии от меня, по-змеиному припадала к земле, и казалось, что вот-вот из ее перекошенного рта вылезет раздвоенный язык. Ее руки все шарили и шарили по земле, в поисках подходящего камня, но ей не везло, и попадалась только мелкие обломки камней. Она жадно хватала их, а потом разочарованно выпускала из рук. Мне надоела эта комедия и, решив ее напугать, я резко бросился вперед.
Она действительно отпрянула, но отступить успела буквально на шаг. Я не успел даже предостерегающе крикнуть, как возникшая за ее спиной лохматая тварь прыгнула ей на спину и с первого раза откусила женщине голову. Фонтан крови брызнул из разорванной артерии, окатив меня с головы до ног. Обезглавленное тело, на спине которого сидел прыгун, упало навзничь, а из горла на камни потекла кровавая река. Я попятился. Прыгун заурчал не то от удовольствия, не то еще по какой-то причине, работая мощными челюстями как жернов. За спиной все так же топтался Кевин, хрипевший от натуги, да повизгивал не желавший сдаться парень. Я сделал еще один шаг назад, споткнувшись о камень. Этот звук привлек внимание прыгуна и тот, угрожающе заворчал, следя одним вращающимся глазом за мной, а другим – за дерущейся парочкой. Услышав этот звук, Кевин и толстый парень замерли. Я снова сделал шаг назад, и тогда уже оба глаза лохматого чудовища уставились на меня тяжелым гипнотическим взглядом.
– Не шевелись, – прошелестел позади меня голос Кевина. – Он реагирует на движение. Замри, и он тебя потеряет.
Кевин, видимо, оказался прав. Я застыл в очень неудобной позе, наступив на валявшийся валун одной ногой. Прыгун, по всей вероятности, так же как наши лягушки, был способен отличать от неживого только движущиеся объекты. Атакуя женщину, шарившую по земле в поисках камней, он не заметил меня, неподвижно выставившего перед собой когти. И теперь, когда я замер, прыгун вдруг растерянно начал вращать обоими глазами в разные стороны, потом сделал несколько неуверенных движений и издал жалобный стон, в котором было разочарование. Возможно, он бы удалился дальше, или бы проскакал мимо нас, но к несчастью меня подвела неустойчивая поза и влажный от крови камень. Моя нога соскользнула с него с легким шелестом, но для прыгуна этого было достаточно. И хотя я снова замер, моего почти незаметного движения хватило для атаки. К несчастью для чудовища, ему снова пришлось действовать вслепую, так как в его глазах я вновь слился с пейзажем. Прыгун прыгнул на меня, несколько не рассчитав свои силы. В результате он промахнулся и в тот момент, когда он перелетал через меня, я, присев, вонзил когти ему в брюхо.
Далее для меня все происходило как в замедленном кино. Издавший рык боли и ярости прыгун, обдав меня черной кровью, рухнул прямо на спину Кевина. Удар был невероятно силен. Кевина и его противника смело с ног, и они покатились к краю лестницы. Оба мужчины отчаянно балансировали на краю ступеней, и в этот момент раненый монстр бросился на толстого парня. То ли рана была серьезной, то ли чудовище попросту не рассчитало силу прыжка, но он вновь промахнулся, точнее, почти промахнулся и лишь сбил с ног парня. Но ему этого было д