– Ну и что? – с вызовом ответил я Гимли. – Мы все тут мародерствуем понемногу. Так что ты можешь не пытаться меня смутить. Если наши предположения хотя бы на половину окажутся верны, от Средиземья не останется вообще ничего, в том числе и топора Двалина. Так что я сделал доброе дело, спасая его.
– Вор всегда вор, – крякнул Гимли. – И совести у него ни на грош.
– Не будем ссориться, – на этот раз примиряющее произнес Фрэй. – Гимли, этих людей мы попросили помочь нам. Вы же знаете, какая беда нам грозит. Это будет пострашнее Мордора и Саурона. Те хотели поработить нас, Попрыгун попросту уничтожит Средиземье.
– Видать, совсем плохи ваши дела, раз на помощь вы зовете жуликов и бродяг, – не унимался Гимли.
– Мы можем и уйти, – пожал плечами Кевин. – Мы уже потеряли двоих товарищей, так и не приблизившись к разгадке. Вы сами видели, как мы рисковали, придя сюда. Так что, если его величество Фрэй отпустит нас, мы с удовольствием покинем Средиземье и больше не вернемся.
– Ты может и не вернешься, – не унимался Гимли, снова ткнув в мою сторону секирой, – а вот он – запросто. И тогда наша сокровищница опять лишится какой-нибудь ценной вещи…
– Если к тому времени сокровищница еще будет существовать, – ядовито улыбнулся я.
– Сам не понимаю, что мешает мне свернуть ему шею прямо сейчас, – фыркнул Гимли. – Кто поручится, что не он всему виной? Если бы он не тронул топор Двалина, к нам, возможно, беда бы и не пришла…
– Гимли! – прикрикнул Фрэй.
– А что я сказал? – возмутился Гимли. – Ты сам говорил, что Попрыгун явился в Средиземье вместе с ними. Значит, он до этого должен был послать сюда разведчика. А из них всех я видел только этого молодчика…
– Новая версия, – фыркнул Кристиан.
Его смешок атмосферы не разрядил. Все уставились на меня. Во взорах моих спутниках были и подозрение, и любопытство. Под перекрестным огнем острых, как клинки, взглядов, мне стало неуютно.
– Ну, и чего уставились? – невежливо осведомился я. – Ничего красивее не видели? Вы уже во все смертные грехи решили мне приписать? Или вы забыли, что совсем недавно дружно топили Беату?
– Беату? – удивился Фрэй. – При чем тут Беата?
Я вздохнул и кратко ввел императора в курс дела. Судя по его помрачневшему лицу, его в известность так и не поставили.
– Я не знаю, была ли в моем мире Беата, – раздосадовано произнес он. – Я давно перестал следить за посещениями скользящих, потому и пропустил приход Попрыгуна.
– Все они одна шайка, – проворчал Гимли.
– Или ты заткнешься, или выкручивайтесь сами, – прошипела Соня. – Мне до смерти надоело подвергать свою жизнь опасности, да еще при этом слушать чье-то нытье. Кристиан прав: у вас нет никакого объяснения происходящему. Вам удобно обвинить в произошедшем кого-то из нас. А что если все проще и хуже? Где доказательства того, что Попрыгун вообще имеет к скользящим какое-то отношение? Он может перемещаться сам по себе. Сейчас Беата умерла, из скользящих только я могу вести за собой людей. Но мы переместились группой одновременно, и, как видите, Попрыгуна среди нас не было…
– Был, – глухо сказал Фрэй.
Соня осеклась и недоумевающе посмотрела на Императора.
– Что вы хотите сказать? – нервно спросила она.
– То, что вы слышали. Попрыгун пришел сюда вместе с вами.
Мы просидели на берегу реки весь день, восстанавливая свои силы. То ли силы Фрэя были не такими мощными, то ли он и вправду опасался вмешательства Попрыгуна, но наши раны заживали медленно. Никто не беспокоил нас. Не мешали девочки-оборотни, не прибегали волколаки, не тревожили и другие обитатели Средиземья, настоящие или имитирующие настоящих. Мы были рады этой неожиданной передышке. Хотя, если честно, мне больше всего хотелось скользнуть в Аптечку, подлечиться, а потом вернуться домой и проспать пару суток. Скачки по гибнущим мирам не слишком хорошо отражаются на психике. Мы все нервничали и мечтали только об одном: чтобы Средиземье оказалось последним миром, где мы искали неуловимого Попрыгуна.
Сообщение Фрэя ошарашило нас, но мы быстро пришли в себя от первоначального шока и даже не оглядывались украдкой друг на друга, поскольку Фрэй быстро прояснил ситуацию. Понятнее она не стала, но, по крайней мере, подозревать было некого.
– По ощущениям, Попрыгун как болезнь, – негромко вещал Фрэй. Костер горел, в котелке булькала вторая порция рыбной похлебки, которая очень отдаленно напоминала уху. Малыш Оддо был знатным кулинаром. Из самых простецких продуктов он умудрился приготовить нечто совершенно потрясающее. Вдохновленный нашими похвалами, Оддо наловил рыбы и принялся за дело. Соня попыталась ему помочь, но потом, скривившись от боли, улеглась на прежнее место. Родомир занял место у ее изголовья и трепетно старался предугадать каждое ее желание. Соня кривилась от боли, но, по-моему, больше притворялась. Всеобщее внимание ей явно льстило.
– Я даже не заметил, как все это началось, – говорил Фрэй. – Знаете, когда вы простужаетесь, то ведь тоже не сразу понимаете, что больны. Ну, промочили ноги, посидели на сквозняке, что тут такого. Вы и думать уже про это забыли, а к вечеру вдруг суставы начинает ломить, температура поднимается… Попрыгун пришел в Средиземье давно. Я даже не могу сказать, когда это все началось. Но он или был слаб, или осматривался, а может, вообще не мог ничего сделать. Но этот злостный вирус начал подтачивать весь организм. И когда я понял, что он здесь, было уже слишком поздно… На момент моего осознания, что Попрыгун губит Средиземье, я уже знал, что он такое и потому не предпринимал никаких попыток воспрепятствовать ему. Поэтому Средиземье до сих пор еще существует.
– Сколько времени, по-вашему, Попрыгун уже здесь? – невежливо перебил Борегар.
– Года два. Но до сего момента он ничего не предпринимал. Не было явных симптомов, – ответил Император. – Примерно четыре года назад Саурон был повержен, а в Средиземье воцарился мир. Когда я впервые понял, что в моем мире что-то не так, то списал это все на отголоски старой войны. Поймите, здесь много могущественных колдунов, каждый из них создает… как бы это правильно сказать… возмущения. И я все это чувствую. Ведь лишь единицы знают о наличии Императора. Каждый мнит себя едва ли не создателем. А на самом деле это не так…
– Как поистине трагично, – хмыкнул Кевин.
– Словом, когда началась эта катавасия с гибнущими мирами, я прислушался к себе и понял, что происходит здесь. Поначалу я пробовал разобраться своими силами, но у меня ничего не получилось. Я могу увидеть любого пришельца, но не его. Попрыгун прячется от меня. Он нестабилен, он словно ветер. Попробуйте поймать ветер!.. Я стал отслеживать места его наиболее частого появления и понял – он любит Мордор. Там, на развалах владений Саурона Попрыгун чувствует себя лучше всего. Он появлялся на протяжении всего маршрута Фродо и Братства кольца. Но Мордор… О, да, он любит бывать там. Однако меня смущали его визиты в Средиземье. Он появлялся на считанные минуты, а потом исчезал, оставив после себя брешь в моей обороне. Но я не мог его обнаружить. Все мои усилия были тщетными. Я прибывал туда, где он был минутой, мгновением ранее, но он успевал ускользнуть.
Я стал отслеживать всех прибывающих в Средиземье, закрыв путь всем, кто не бывал тут раньше. Именно тогда здесь появился Артем, охотящийся за реликвиями гномов…
Я даже бровью не повел. Гимли исподлобья глянул на меня, покачал головой, но промолчал.
…однако его появление не вызвало никаких перемен, – продолжил Фрэй. – Спустя несколько дней, в Средиземье начались печальные события, о которых мы уже рассказали. Все эти твари словно насмехались над нами. Мы не могли понять, откуда они берутся. Я решил остаться в моем мире и попытаться его спасти. И вот здесь появились вы.
Я сразу же понял, что Попрыгун прибыл вместе с вами. Мы оказались рядом и бросились сюда, но снова опоздали. Он, к сожалению, снова ускользнул от нас. Однако, я могу с уверенностью сказать – на этот раз Попрыгуна привели вы.
– Браво, – саркастически хмыкнул Кевин, зрачки которого вновь полыхнули рыжим пламенем. – Вы все-таки не упускаете шанс повесить на нас всех собак?
– Попрыгун явно следует за вами, – снисходительно пояснил Фрэй. – Кажется, я понял принцип его перемещений. Он явно умеет скользить, подобно любому из вас, но ведь ни для кого не секрет, что перемещаться за кем-то из скользящих проще, чем пробовать сделать это самому. Примерно так действует Соня, когда ведет за собой людей. Без нее они явно не смогут переместиться в иной мир. Так ведет в новый мир скользящего любой из вас, с той разницей, что вы перемещаетесь сами, не отнимая у проводника силы – просто видите, куда нужно идти. Думаю, что Попрыгун действует примерно так же, с той разницей, что он прячется от вас. Вы же, вольно или невольно, тащите его за собой, как репей. В новом для себя мире он отцепляется, и действует по своему усмотрению.
– Говорил я, что все из-за них, – проворчал Гимли.
– В этом что-то есть, – с сомнением произнес Кристиан и повернулся к Борегару. – Помните, Борегар говорил, что чувствует его присутствие и на Сейвилле и на Авалоне. Ты всегда чувствовал его рядом?
– Всегда, – подтвердил Борегар. – Только ни разу не мог понять, куда он девается. Каждый раз он как-то рассеивался по всему миру. Было… как бы вам объяснить… несколько наиболее теплых точек, куда мы шли. Но каждый раз мы не успевали достигнуть их, как нас прихватывали то солдаты, то метаморфы.
– Чего ж ты молчал? – накинулся на Борегара Кевин. Тот лишь пожал плечами.
– Когда мне было говорить? На Сейвилле я вас потерял и действовал на свой страх и риск. Но найти Попрыгуна не смог, как, впрочем, и в Авалоне. Впрочем, в Авалоне Попрыгун был крайне недолго…
– Да мы все там были недолго, – пробурчал Кевин. – От Авалона теперь одни воспоминания остались.
– Погодите, – прервал я их пререкания. – Вы говорите, что Попрыгун, возможно, скользит вместе с нами. А откуда он вообще знает, куда мы пойдем? Ведь мы идем в те миры, где он уже успел напакостить. И еще: мы уходим из гибнущих миров врассыпную, минуя пару осколочных миров, закрывая за собой ходы. Как же он потом нас выслеживает?