В задачу шофера входило не только добежать до автомобиля быстрее хозяина, распахнуть перед ним дверь, но и подать по рации сигнал охране. Та в тяжелом джипе дожидалась Махмута в сотне метров от забора, окружавшего рустамовский участок. Виктор не любил собственных охранников, не доверял им, не хотел, чтобы кто-нибудь из них знал о том, что происходило на вечеринке.
76
Ни одного автомобиля не было видно на шоссе ни позади, ни впереди «Майбаха», на котором передвигался Махмут.
– Все, больше не общайся с ними! – приказал Виктор водителю. Речь шла об охране. – Съедь сюда… Вот так…
Шофер быстро и четко выполнял приказания шефа. Съехал с шоссе на узкую дорогу: покрыта гравием, вела в сторону незавершенного строительства. Впереди виднелся забор, наскоро сооруженный из металлических щитов, штабели строительных материалов, шлагбаум, будка, – ее окошко едва светилось.
Не доезжая до стройки, «Майбах» остановился. С шоссе его не было видно. Проложенная строителями дорога изгибалась, кроны разросшихся деревьев закрывали автомобиль.
– Погаси фары.
– Предупреждаю вас, вы рискуете…
– Ерунда! – раздраженно бросил Махмут. – Один вечер можно провести без охраны. За мной никто не охотится. Есть ты… За что я плачу тебе деньги?! Работа шофера столько не стоит.
Водитель, погасивший фары и габаритные огни, успевший положить руки на колени под рулем, поднял их. Инстинктивно ощупал пистолет. Оружие висело у него под мышкой в специальной кобуре.
– Давай, свяжись со службой безопасности. С Чекаловым. – Едва миллиардер произнес фамилию, вдоль шоссе ударили лучи фар. Через мгновение мимо съезда к стойке на огромной скорости промчался тяжелый джип с охраной миллиардера. – Нужен адрес девушки, которую зовут Эрика.
Водитель обернулся. Через плечо с изумлением посмотрел на патрона:
– О ней известно только имя?!
Махмут достал из кармана мобильный телефон, вызвал из памяти какой-то номер, приложил трубку к уху.
77
Связь была отличной. Хеопс представил: Махмут сидит в тихой библиотеке собственного особняка. Застекленные шкафы, на полках расставлены книги. Изысканные кожаные переплеты, в простенках – картины-подлинники западных художников начала века стоимостью в сотни тысяч долларов.
– Послушай, Эрика… – не здороваясь заговорил Виктор. В первую секунду Хеопсу подумалось, что Махмут перепутал телефон: звонил какой-то приятельнице, нечаянно набрал ему. – Девушка, которая сегодня вечером была у Азино. Как ее фамилия?
Тон миллиардера был жестким. Хеопсу это не понравилось, но не мог позволить себе обидеться на Махмута.
– Ну да… По моим данным, у Азино вечером должна была вертеться одна модель: зовут Эрика. Фамилия – Глива. Двадцать лет, живет в Москве.
Махмут дал отбой. Недоумевающий Хеопс положил мобильный телефон на кровать рядом с собой. Включил звук телевизора. Несколько минут ждал – миллиардер перезвонит. Потом понял – ожидания напрасны.
78
Она слышала резкий запах крепкой сигареты, которую курил один из тех двоих. Курильщик – на пассажирском месте. Перегородка, отделявшая грузовое отделение пикапа от мест водителя и пассажира, не доходила до верха. В лучах призрачного света – проникал в автомобиль с ночной автострады – видно: справа в отделение к Фицджеральд начинает заползать густое облачко дыма. Каждый раз, когда говоривший попрыгунчик замолкал – делал затяжку и выпускал дым изо рта, – белые клубы множились. С перегородки вниз, в грузовое отделение к Фицджеральд, свешивался белый саван с капюшоном и маской. Ткань легла так, что перед лицом Эллы были отверстия для глаз, обведенные жирными черными кругами. Слова курившего не оставляли сомнений:
– На Рублевке и так говорят только о нас!.. После сегодняшней ночи разговоры захлестнут остальную Москву. Акции произведены в нескольких местах.
– Я устал, – наконец подал голос водитель.
Машину дернуло. По тому, как голову и тело стало вжимать в стенки, Фицджеральд поняла: они резко поворачивают.
– Поаккуратней! – заметил тот, что курил.
– Некогда осторожничать. Эта падаль может придти в себя. Ты слышал, по-моему, она стонала…
– Не страшно. Уже подъезжаем. На крайняк, дадим ей по башке еще…
– Не хочу, чтобы видела лица. Пусть этот с ней разбирается. Загоним фургон во двор – и все.
– Надо было связать ее, если так боишься. – Пассажир выпустил особенно большой клуб дыма. У Эллы запершило в горле.
Водитель хрипло рассмеялся.
– Когда бы стал вязать? Хотел, чтобы мы попались?! Или ты забыл про махмутовских головорезов?
Пикап опять дернулся. Тело Фицджеральд поползло по гладкому полу грузового отделения. Опять резко заворачивали куда-то… Затем ее потащило к задней двери – автомобиль резко набрал скорость. В переднем отделении воцарилась напряженная тишина. Клубы дыма, которые вползали в щель между крышей и перегородкой, стали гуще и наступали один за другим без всякого перерыва. Человек на пассажирском сиденье беспрерывно затягивался своей сигаретой.
Пикап клюнул носом – Элла едва не ударилась головой о металл, – они резко затормозили.
Жалобный визг тормозов растаял в ночи, шум мотора стих. Водитель два раза коротко нажал на клаксон. Послышался лязг отворяемых ворот.
79
– Скажи ему, – отдавал Махмут распоряжения водителю. – Пусть немедленно раскопает данные на Эрику Глива двадцати лет, модель. Главным образом интересует адрес.
– Нереально, – пробормотал водитель, но номер на мобильнике набрал. – Разве в Москве кто-нибудь знает, кто где здесь живет, особенно девушки… Какая регистрация!..
…Ровно через пять минут в темном салоне «Майбаха», застывшем на покрытой гравием дороге, раздался ответный звонок.
Водитель принялся записывать, повторяя за звонившим вслух:
– Глива Эрика Вячеславовна, улица Крылатские Холмы, дом… Квартира… Так… Так…
Испуганно посмотрел на Махмута: показалось – глаза миллиардера горят в темноте дьявольским огнем.
Напряженно подавшись вперед, Виктор сжимал пальцами спинку переднего кресла.
– Ты уверен: та самая Эрика?.. Хорошо, понятно… – Водитель дал отбой. – Девяносто процентов: это та самая.
– Отлично. – Скрестив руки на груди, Махмут ударился спиной о мягкую кожу сиденья. В темноте водитель не мог различить выражения его лица. Оно выглядело овальным пятном: странный бледный призрак! Много таких этой ночью бродило по саду Азино. Еще один завелся в салоне шикарного «Майбаха». – Поезжай туда… – В тоне Виктора сквозила задумчивость. – На улицу Крылатские Холмы.
Водитель не решился возражать. Заурчав мотором, автомобиль медленно двинулся вперед.
80
Она осторожно приподнялась: сначала на локтях, потом уцепилась рукой за край перегородки, подтянулась вверх, – пульсирующая боль в голове, на время стихшая, возобновилась.
Был виден краешек двора, выложенного тротуарной плиткой, кирпичная стена, какая-то наглухо закрытая дверь – ее покрытая светлым лаком деревянная поверхность поблескивала в лучах яркого света. Он исходил откуда-то из-за пикапа.
Людей не было видно. Стояла тишина. Эллу охватил прилив энергии. Страха не испытывала, было отчаянное желание вырваться на свободу. Шестое чувство подсказывало: в эти мгновения за ней никто не следит, похитителей поблизости нет. Но как вылезти из пикапа? Кричать бесполезно – это она понимала. Никто, кроме тех, кто затолкал ее сюда, не услышит.
Фицджеральд подергала перегородку – пикап закачался на рессорах. Стенка была тонкой, но выломать ее не по силам и здоровому мужику. Элла встала на четвереньки, продвинулась по металлическому полу к задней двери. Ручка… Зачем она здесь? Это отделение – без пассажиров – открывают только снаружи… Дверь легко распахнулась, Фицджеральд больше не думала о замысле конструкторов: перед ней было узкое пространство, ограниченное с одной стороны стенкой, выложенной из кирпича, с двух других – забором: к бетонным, вкопанным в землю столбам были приделаны металлические щиты высотой под два метра. Из-за них торчали высокие деревья.
Двустворчатые ворота – узкие, но достаточные для того, чтобы через них пробрался маленький автомобильчик. Широкий представительский лимузин сюда бы не въехал. Массивный замок в форме серого бочонка с дужкой толщиной в палец висел в двух петлях чуть криво, точно навешанный второпях.
Граница тротуарной плитки заканчивалась за полметра до забора, дальше – земля с притоптанной травой. На одном из столбов висел яркий фонарь в форме раструба с рефлектором, провод от него уходил куда-то в сторону и вверх. Было ощущение: и забор, и плитка, и стена – все появилось здесь недавно… Фицджеральд осторожно вылезла из пикапа.
Она находилась во внутреннем дворике. Из него было два выхода: ворота с замком и в противоположной стене – сверкавшая лаком дверь из светлого ореха. У забора лежали несколько досок, какие-то коробки. Одна из них была раскрыта – виднелась широкая керамическая плитка светло-розового цвета. Тут же как попало валялось несколько пустых картонок – плитку из них уже достали… Вероятно, дворик использовали для временного складирования стройматериалов.
Осторожно ступая по недавно выметенной тротуарной плитке – метла прислонена к стене, в нескольких местах кучки мусора, – Элла приблизилась к двери. Приложила ухо к щели, попыталась расслышать что-нибудь – оттуда не доносилось ни звука. Взялась за ручку, повернула ее, потянула на себя. Дверь открылась…
81
– Вот этот дом! – Водитель принялся подруливать к тротуару.
Неожиданно Махмут воскликнул:
– Нет! Не останавливайся, скорее проезжай вперед…
«Майбах» рванул как пришпоренный. Сидевший за рулем человек не понимал планов хозяина. От этого начинал больше нервничать, хотя нервы у него крепкие и видал он всякое. Ясно: миллиардер задумал что-то очень рискованное. Расспрашивать – опасно. Виктор мог выйти из себя. Бог знает, чем закончится для водителя припадок гнева.