– Сюда! – Махмут распахнул дверь магазина. – Он должен быть здесь…
– Ах вот как! – воскликнул Тоштаголов, запрокидывая голову и осматривая верхние этажи дома, построенного в позапрошлом веке. – Значит, ты решил провести сеанс здесь. Это опасно!.. Это тебе не улица… Никогда не знаешь, что происходило в незнакомом доме двести лет назад…
Николай почувствовал: у него по спине побежал неприятный холодок.
188
Огромный вестибюль – пуст. На несколько секунд Бобби замер. Вверху, где-то уже за лестницей, отчетливо слышались ровные мужские шаги. «Это он!» Градусов побежал по лестнице, последние ступеньки преодолел энергичными прыжками.
Он думал – дом пуст, но в холлах и залах бродил народ. Такие же гости, как те, что развлекались на площадке перед дворцом. Они рассматривали копии античных статуй, выставленные в нишах, старинные антикварные часы – каждые размером с маленький шкаф, картины на стенах.
Высокий мужчина в темном костюме выделялся на их фоне своей энергичной, целеустремленной походкой, каким-то слишком деловым – по крайней мере, так показалось Бобби со спины и издалека – стилем одежды.
Градусов ринулся следом. «Куда он может так бодро шагать?!»
«Кёлер!» Вот, черт возьми, с кем не хотелось сейчас встречаться! Градусов заметил Кёлера издалека – тот шел через зал ему навстречу. Разговор с владельцем усадьбы мог задержать Бобби надолго. Оставалось одно – спрятаться, переждать какую-нибудь минуту.
Миллиардеру приходилось непрерывно обмениваться рукопожатиями и приветственными фразами с многочисленными знакомыми. До места, по которому шел Борис, хозяину усадьбы еще далеко. Справа была дверь. Градусов с видом, будто туда ему и нужно было с самого начала, раскрыл ее. Решительно шагнул внутрь.
189
Ошалевший Кёлер сбежал по лестнице и в самом низу, едва соскочив с последней ступеньки, наткнулся на человека в белой распахнутой на груди рубашке, черных брюках. Это был Азино…
Два богача едва не ударились лбами. В правой руке Рустама – мобильный телефон «Верту», вокруг кисти левой обмотано три цветастых галстука.
– Она здесь!.. – Зрачки Азино расширены. Кёлер слушал его не перебивая. – Фицджеральд!.. Это конец! Срочно вызывай службу безопасности!
– Галстуки… – прошептал хозяин усадьбы. – С кого ты их сорвал?!.
190
В магазине оказалось два этажа. На второй надо подниматься по узкой лестнице. Килин шел последним…
…Большую часть охраны Махмут оставил на улице. В дверь вместе с ним вошли только два бодигарда.
– Лучше бы их не было, – пробормотал, косясь на парней, Тоштаголов. – Зачем в нашем деле свидетели? Так ли они надежны?
Потом он посмотрел на Килина, словно задавая мысленно такой же вопрос в отношении него.
На первом этаже – помещение было компактным – Барона не было. Продавщица с изумлением смотрела на миллиардера. Ей представлялось: она заснула и видит сон. В углу зияла пустотой примерочная с распахнутой занавеской.
Виктор взглянул на лестницу.
– Значит, он наверху…
…Перед последней ступенькой Николай, повинуясь инстинкту, обернулся: на первом этаже Барон торопливо совал продавщице деньги. В другой руке держал три свешивавшихся вниз галстука. Килин на мгновение замер, потом развернулся – идти вниз. Нога соскочила с уступа. Он схватился за перила, шумно топнули каблуки.
Александр вздрогнул; деньги, которые совал девушке, упали на пол. Шаркнув подошвами о пол, моментально исчез из магазина. Последними Николай увидел взметнувшиеся при резком движении цветастые хвосты галстуков.
«Галстуки!.. Какого черта их все время покупает?!» – Килин бросился вниз. Каблуки его ботинок вновь загрохотали по ступеням.
191
«Это рекреации для прислуги!» Длинный коридор загибался вправо под прямым углом, слева – раскрытая дверь какой-то комнатки. Бобби с брезгливостью сделал несколько шагов, заглянул туда: напоминало рабочее помещение какого-нибудь отеля. Стопкой, поднимающейся прямо от пола, от низкой тележки, сложены белые скатерти. Ящик со средством для чистки стекол, огромный мешок стирального порошка. В углу – щетки, швабры в окружении трех пластиковых ведер красного цвета. Какая-то машинка на маленьких колесиках – очевидно, для натирки паркета…
Градусов испытал тоску: все потеряно!.. Из-за его дурацкого опоздания. Но куда мог столь энергично идти тот, в черном костюме?.. Он медленно дошел до поворота. Через несколько метров коридор упирался в дверь.
«Сейчас я спрошу, где туалет, извинюсь и пойду обратно. Если очень не повезет, выйдя из двери, наткнусь на Кёлера».
Комната была пуста. Посередине стояла двусторонняя скамья, наподобие тех, что встречаются на вокзалах и в спортивных раздевалках. У стены – простой деревянный стол со стоявшей на нем машинкой для приготовления кофе эспрессо.
Обрадовавшись, что так никого и не встретил, Бобби замер на пороге. В противоположной стене – две темно-коричневые двери. Обе чуть приоткрыты. В щель, образовавшуюся между одной из них и косяком, видна кухонная мойка с краном, висящий над ней шкафчик с дверцей из толстого небьющегося стекла. За другой дверью виднелись кафельный пол и стена. «Вот и то, что я как бы ищу…»
Он подошел к этой двери и тут поймал себя на мысли, что движется крадучись, как вор. Обстоятельства последних дней выработали у него эту походку.
– Не надо, не здесь!.. Могут войти… – раздалось из-за двери в кухоньку.
От неожиданности – он безошибочно узнал женский голос – Бобби едва не вскрикнул.
В ту же секунду где-то там, в начале коридорчика, с грохотом распахнулась дверь и Кёлер – особенности его голоса Градусов тоже помнил – раздраженно прокричал:
– Павел!.. Ты здесь?.. Срочное указание!
Загрохотали тяжелые шаги – не услышав ответа, хозяин усадьбы двинулся по коридорчику.
«Спрятаться! Немедленно!» Бобби ринулся к двери туалета, нырнул за нее, но, чтобы не выдать себя щелчком замка, не закрыл – притаился.
Каким-то чутьем уловил – в кухоньке по соседству немедленно воцарилась атмосфера невероятного напряжения.
192
Бледный Домбровский не шевелился… Уже час, как прекратил игру, сославшись на головную боль и отделавшись небольшим проигрышем. Деньги выложил на стол еще в самом начале. Теперь стопка ассигнаций находилась возле соседки-помещицы.
– Уродится ли в следующем году овес?.. – неприятным голосом, – в нем проскальзывали визгливые нотки, – произнесла она. – Цены могут пойти вниз… Пас… А что граф Домбровский все время молчит?
Она отвлеклась от карт, пристально посмотрела на Михаила. Тот ничего не ответил.
– Что-то сегодня игра не идет, – произнесла Дарья, переведя взгляд на карты. – Пожалуй, ехать домой! – В голосе помещицы послышалось неудовольствие. Бросила карты на стол рубашками вверх.
Марта Кёлер встала.
– Велю разыскать вашего кучера… Он где-то в людской.
– Мерзавец!.. – со злостью сказала помещица. – Должен был дожидаться меня у коляски…
В ее глазах промелькнула ненависть. Потом посмотрела на Михаила:
– Проводите меня, граф? Уже темно. Боюсь ездить по ночам одна… Мой кучер – подлец… Вы могли бы доехать вместе со мной до моей усадьбы, а потом вернуться обратно на моей коляске.
193
– Павел! – еще раз громко позвал Кёлер.
Несколько мгновений тишины – хозяин усадьбы смотрел на пустую комнату и две двери. Точно так же, как короткое время до этого – Градусов.
Затем Кёлер вполголоса нецензурно выругался. Опять послышались его шаги. На этот раз удалявшиеся.
Испытанное напряжение словно пригвоздило Бобби к месту. Пока судорожно пытался решить – не устремиться ли вслед за Кёлером, из кухоньки вышла девушка с голосом Василисы:
– Его нет… Убрался!
Бобби не сомневался – это она! «Мразь! Дрянь!.. Ненавижу!» – ревность душила Градусова. Он был готов выскочить из своего укрытия и устроить безумную сцену, драку, убийство – бог знает, на что он был готов в эту минуту. Но какая-то часть его сознания все же осталась незамутненной жгучим чувством…
Кто этот мужчина, с которым она ему изменила? «Павел…» – за мгновения он перебрал в уме всех знакомых Павлов, с которыми так или иначе могла пересечься Василиса. Ни один не подходил на роль ее любовника.
«Как вырваться из ловушки?.. Я не могу терять здесь время. Человек в сером костюме – где он сейчас?» – Естество Бобби разрывалось. Испытание, приготовленное ему судьбой, вышло слишком жестоким.
Нервная дрожь пробила его от макушки до пяток: «Да я ведь даже не могу себе позволить с ней теперь разругаться!.. Надо сидеть, как мышка, и молиться, чтобы никому из двоих не понадобилось в туалет – иначе беда: Вася поймет – я все знаю».
– Что ему надо от тебя? – проговорила Василиса.
– Кто его знает… – задумчиво произнес неведомый Градусову Павел. – Сегодня у моих стюардов много работы… А еще сегодня я не только их шеф. Я и по закупкам, и по декорациям… Навалил дел…
– Ты спишь здесь? – В голосе модели прозвучали брезгливые нотки.
«Шеф стюардов! Вот кто! – наконец дошло до Градусова. – Конечно! Я видел его… Но как?! Она и вдруг… жалкий лакей!»
– Нет, ты же была в моей спаленке.
Девушка рассмеялась:
– Ах да, как же я забыла! Спаленке?!. По моему, это какая-то жалкая кладовка, в которой поставили кровать. Барин сжалился над тобой!
– Насколько я помню, тебе в тот раз все понравилось, – обиженно проговорил шеф стюардов.
– Извини… Сегодня мне хочется над всем смеяться…
Возникла пауза. Бобби понял: они целуются. И без этого уже был на грани обморока от ярости и бессилия.
– Твой хозяин… Он ужасен… – наконец произнесла она.
– Хуже, чем ты думаешь. Настоящее чудовище. Мерзкий тип… Знаешь, он совсем сошел с ума – завел себе крепостных крестьян… Мне надо идти. Выжди некоторое время, прежде чем уйдешь отсюда.