Мы репетируем. Ной подходит и опускается на колени на покрывало. Мы произносим наш диалог. Он говорит Август, что они на острове. Что никто не знает, где они, потому что остров магически защищен от чужого вмешательства. Он изолирован. Мы пытаемся сыграть сцену по-разному. В одном из вариантов Август колеблется, она злится на Ноя и немного испугана. В другом она словно его умоляет. Я обхватываю лицо Райнера руками. Он смотрит мне в глаза. Август так сильно влюблена в Ноя. Безумно, мучительно. Она верна его лучшему другу, который, вероятно, погиб, и все же она ничего не хочет больше, чем быть с Ноем. Но знает, что не может. Они оба знают.
Мы начинаем снимать. Я глубоко вдыхаю и сосредоточиваюсь. Я компенсирую потерянное время. Я со всем справлюсь.
– Почему бы нам не перенести всю чертову съемку на то время, когда тебе будет удобно играть? – кричит Уайатт.
Я закусываю нижнюю губу. Так сильно, что чувствую вкус крови. Я знаю, что Кассандра и Джейк где-то здесь, и меня переполняет чувство унижения. Оно заставляет мою кровь кипеть. Я хочу крикнуть Уайатту, чтобы он заткнулся, но я не должна этого делать. Райнер делает это за меня.
– Почему бы не быть с ней помягче? – Голос звучит ровно, но твердо. – Делайте ей хоть иногда поблажку.
Глаза Уайатта вспыхивают. Я чувствую, что вся съемочная группа вокруг нас съежилась.
– Ты этого хочешь? – спрашивает он ледяным голосом. – Чтобы я сделал жизнь твоей девушки проще? Может, мне просто оставить вас, и вы вернетесь к тому, чем занимались?
Руки Райнера сжимаются в кулаки, потом расслабляются. Я вижу, что его лицо наливается кровью, обычно спокойные черты искажаются.
– Не обязательно вести себя как урод, только и всего.
Уайатт просто стоит, уставившись на него. Я вижу, как что-то мелькает между ними, какое-то немое согласие, словно они сейчас прокручивают в голове одно и то же воспоминание. Но затем Уайатт отворачивается, ругаясь себе под нос, и велит всем продолжать.
Райнер сжимает мою руку под покрывалом.
– Ты в порядке? – шепчет он.
Краем глаза я замечаю Кассандру и Джейка, притулившихся друг к другу и прихлебывающих кофе.
Я не отвечаю. Заталкиваю эмоции глубоко внутрь. Я хочу быть лучше. Я хочу, чтобы Кассандра и Джейк увидели, что я уехала не просто так. Что я избранная. Что мое место здесь.
Уайатт успокаивается, и мы снимаем эту сцену, потом еще одну. Мы работаем быстро и эффективно. Уайатт не кричит. Я не могу понять почему: либо из-за того, что я так сосредоточена, либо из-за его перепалки с Райнером – возможно, из-за того и другого вместе. Мне все равно. Мне важно, что мы продвигаемся. Важно, что Кассандра и Джейк видят мою работу.
Несмотря на мою заминку с расписанием, мы заканчиваем почти вовремя. Уайатт уходит с Камденом, и мы с Райнером подходим туда, где сидят Джейк и Кассандра. Видя, что мы приближаемся, Кассандра хватает Джейка за локоть, и я знаю, что она волнуется перед встречей с Райнером. Я почти не чувствую унижения из-за слов Уайатта. Зато я могу подарить Кассандре такую возможность.
– Кэсс, это Райнер. Райнер, Кассандра.
Райнер улыбается головокружительной улыбкой и протягивает руку.
– Приятно познакомиться, – говорит он. – У меня такое ощущение, что я вас уже знаю. – Он поворачивается к Джейку, и на секунду сердце подпрыгивает у меня в груди – как они будут общаться? – но Джейк выглядит так, будто рад видеть Райнера не меньше Кассандры.
– Рад знакомству, – произносит Джейк.
– Я слышал, ты выдающийся активист, – говорит Райнер. – Мы должны поговорить об этом за ужином. Мой отец основал фонд «Природа не ждет».
Лицо Джейка сияет.
– Ого, – произносит он. – Он занимается поразительными вещами.
Райнер одаряет меня легкой улыбкой, как бы говоря: «Видишь, никаких проблем».
– Нет, этим занимается совет директоров, – отвечает он. – Ладно, пойдемте поедим.
Мы возвращаемся домой и переодеваемся. На мне открытое шелковое платье, которое я купила в местном магазине, и когда Райнер встречает нас у моей двери, я ощущаю на себе его взгляд.
– Вы готовы, ребята? – спрашивает он, а его глаза изучают мои обнаженные плечи.
Несмотря на теплый вечер, я дрожу.
– Ага, – отвечаю я. – Почти.
Джейк появляется в дверях.
– Во сколько здесь закат?
Райнер смотрит на часы.
– Как раз когда девушки выходят на улицу.
Джейк идет обратно в квартиру и возвращается с босой Кассандрой, которая кричит:
– Я не гото…
Но Джейк выпихивает ее за дверь.
Она хихикает, и это странно. Обычно Кассандре не нравится, когда кто-то мешает ее сборам.
– Вот туфли, – говорит Джейк и ставит перед ней мои шлепанцы.
Кассандра надевает их, и мы вчетвером уходим.
Райнер везет нас есть суши. Мы не часто уезжали из Вайлеи, и я рада, что снова сижу в машине. Верх опущен, и солнце садится, пока мы едем в город.
Я уступаю Джейку переднее сидение, и мы с Кассандрой садимся сзади. Она хватает мое колено и сжимает так сильно, что остаются отпечатки. Я знаю, что это значит. Это значит – Кэсс не может поверить, что она в одной машине с Райнером Девоном. Я сжимаю ее колено в ответ и надеюсь, что это передает мои мысли, которые я сейчас не в состоянии выразить: «Мне так много нужно тебе рассказать».
Райнер открывает перед нами дверь, а когда мы выходим, предлагает мне руку. Я опираюсь на нее. Потом он внезапно наклоняется ко мне и говорит:
– Ты прекрасно выглядишь. На случай, если вдруг это не очевидно.
Он говорит очень тихо, практически мне в ухо, но я знаю, что Кассандра все слышит. Знаю потому, что когда Райнер выходит вперед с Джейком, она хватает меня за локоть и разворачивает к себе.
– Чушь собачья, – говорит она. – Это чушь собачья, что между вами ничего нет.
– Кэсс, – произношу я, но мое лицо меня выдает. Оно пылает. – Между нами ничего нет, – говорю я. – Пока еще.
Ее глаза округляются.
– Да, знаю. Ты можешь держать себя в руках?
Она смеется.
– Мне кажется, вопрос не в этом. Вопрос в том, способна ли на это ты сама?
За ужином Райнер – само очарование и непринужденность. Он позволяет Джейку допрашивать его о фондах его отца и отвечает на бесконечный поток вопросов Кассандры о молодых звездах Голливуда.
– Кто твой самый любимый актер из всех, с кем тебе приходилось работать? – спрашивает Кассандра. Она положила локти на стол и в упор смотрит на Райнера, словно он какое-то уравнение, которое она пытается решить.
Рука Джейка лежит на спинке ее стула, и он смеется.
– Очевидно, это цена нашего согласия на поездку, – произносит он.
Мне бы хотелось, чтобы Кассандра хоть чуть-чуть успокоилась, но даже если Райнера раздражают ее вопросы, он не выглядит рассерженным. Он поворачивается и смотрит на меня.
– Ты, – говорит он.
Я вижу, как Кассандра переводит взгляд с меня на Райнера и обратно.
– Я уверена, ты говоришь то же самое всем, с кем играешь, – шучу я, надеясь, что это не так; что он говорит искренне.
Джейк убирает руку со стула Кассандры.
– Я всегда знал, что у тебя талант, – говорит он мне. Я смотрю через стол на Джейка. Милый, надежный Джейк. Что-то екает у меня внутри. Не совсем из-за него, но из-за дома. Из-за того, кем я была там, с ними. Вдруг мне кажется, что пространство стола – это целый океан. Наверное, так и есть.
Мы прощаемся с Райнером в холле отеля. Я вижу на его лице накопившуюся за неделю усталость. Я и сама ее чувствую. Это тяжело. Она на меня давит.
Джейк занимает вторую спальню, а Кассандра забирается в постель со мной. Она на взводе и хочет поговорить. Я тоже хочу, но сейчас, когда ужин окончен, я чувствую цепкую хватку сна. Следствие этого длинного дня. Я долго не продержусь. Поворачиваюсь набок и смотрю Кассандре в лицо, мои глаза полузакрыты.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, – шепчет она мне. Я чувствую на лице ее теплое дыхание.
– Да?
– Ты не рассказала мне о Райнере, – начинает она, но это ни капельки не обвинение.
– Я объяснила тебе, – говорю я в ответ. – Ничего не было. Может, и не будет.
– Но он тебе нравится.
Я смотрю на нее. Я не могу лгать Кассандре. По крайней мере, сейчас. И, несмотря на мою усталость, все, что я держала в себе, все, в чем я пыталась разубедить себя, всплывает на поверхность и выливается наружу.
– Да, – говорю я. – В смысле, я думаю, да. У меня, конечно, нет особого опыта в этом, и все так запутанно. Иногда я думаю, что между нами точно… ну не знаю, будет что-то, а иногда кажется, что я всего лишь друг. Его так сложно понять, и потом я думаю – может быть, проблема во мне. Может быть, это я не вижу, что происходит на самом деле. Все сложно. Весь этот фильм… – Я качаю головой, подавляя зевок. – Извини, я тараторю.
– Я знаю, – отвечает Кассандра. – И я скучала по этому.
Я закатываю глаза.
– Ты хотела мне что-то сказать.
Кассандра улыбается.
– Это может подождать.
Я целую ее в щеку. Лежащая на подушке непослушная грива щекочет мне нос.
– Я так счастлива, что вы здесь, – говорю я. – Правда, счастлива.
– Я тоже, – отвечает она.
Когда я просыпаюсь, снаружи светло. Я несколько недель не вставала после рассвета, и солнечный свет на секунду вселяет тревогу. Я потягиваюсь, но руки и ноги ни до кого не дотрагиваются. Поворачиваюсь и понимаю, что Кассандры в постели нет.
Спускаю ноги на пол, хватаю со стула халат и направляюсь в гостиную. Я не думала о том, чем займусь сегодня с Кассандрой и Джейком. Может, мы снова поедем в Паиа. Или пойдем на пляж. Или можем пообедать в городе. Возможности вертятся в голове, создавая в теплых солнечных лучах запутанные узоры.
Я все еще протираю глаза, прогоняя сон, так что замечаю их не сразу. На самом деле я не замечаю их, пока практически не падаю на диван.
Кассандра сидит там с Джейком, непринужденно расположившись у него на коленях. Руки вцепились в его плечи, пальцы двигаются так, словно она пытается что-то нащупать.