Помимо гениальных идей, которые выдержали проверку многими последующими столетиями, натурфилософия сделала и множество наивных (с современной точки зрения) выводов. Например, древние ученые утверждали, что легкие тела взлетают вверх, тяжелые же падают вниз; а увеличение скорости падающего на землю тела при приближении к ней объяснялось так: как путник, завидев издали свой дом, убыстряет шаги, так и камень, подброшенный вверх и возвращающийся на землю, тем быстрее летит, чем ближе он к ней. Такого рода утверждений, по всей видимости, в натурфилософии было больше, чем гениальных догадок. С течением времени она исчерпала свои возможности и стала уступать место другим методам и формам научного описания и объяснения природы.
В эпоху второй научной революции и формирования новой научной картины мира – ньютоновского, или классического естествознания единая и универсальная наука древности, стремившаяся к общему и цельному взгляду на мир, стала вытесняться зарождавшейся научной специализацией: началось дробление науки на отдельные отрасли и дисциплины, каждая из которых занялась какой-либо определенной областью природы. Кроме того, на смену натурфилософскому умозрению шел экспериментальный метод. Здесь необходимо отметить, что умозрение характерно не только для натурфилософии. Оно представляет собой неотъемлемую черту научного познания во все эпохи. Вспомним, говоря о взаимодействии эмпирического и теоретического уровней науки, мы отмечали, что объяснительная схема для фактов – гипотеза или теория – создается как раз умозрительно, после чего – соотносится с фактами. Чем же отличается умозрение древней натурфилософии от умозрения науки Нового времени? Прежде всего тем, что умозрительные выводы в эпоху классического естествознания стали проверяться экспериментальным путем. Роль эксперимента, по крупному счету, состоит в том, что какое-либо теоретическое построение подтверждается (верифицируется) или опровергается (фальсифицируется) с помощью него. Умозрительные положения древних обычно не подлежали ни верификации, ни фальсификации. Поэтому натурфилософия часто рассматривается в качестве преднауки, а рождение науки нередко связывают, как мы уже отмечали, с появлением классического естествознания.
Каковы же преимущества научного познания, вооруженного экспериментом?
Во-первых, он позволяет изучать какой-либо объект в «очищенном» виде, т. е. устранять всякого рода побочные факторы, затрудняющие процесс исследования.
Во-вторых, в ходе эксперимента объект может быть поставлен в некоторые искусственные условия (определенная, или «заданная» температура, влажность, давление и т. п.) В таких искусственно созданных условиях удается обнаружить удивительные, порой неожиданные свойства исследуемых объектов и тем самым глубже постичь их сущность.
В-третьих, важным достоинством многих экспериментов является их воспроизводимость. Это означает, что условия эксперимента, а соответственно и проводимые при этом наблюдения и измерения могут быть повторены столько раз, сколько это необходимо для получения достоверных результатов.
В-четвертых, изучая какой-либо процесс, экспериментатор может вмешиваться в него, активно влиять на его протекание. Известный русский ученый И. П. Павлов говорил по этому поводу следующее: «… опыт как бы берет явления в свои руки и пускает в ход то одно, то другое и таким образом в искусственных, упрощенных комбинациях определяет истинную связь между явлениями. Иначе говоря, наблюдение собирает то, что ему предлагает природа, опыт же берет у природы то, что хочет» (Павлов И. П. Поли. собр. соч. Т. 2. Кн. 2. М.-Л., 1951. С. 274).
Применение экспериментальных методов тесно связано с использованием языка математики, который стал неотъемлемой частью классического естествознания. Античная наука тоже ценила математику, однако ограничивала область ее применения «идеальными» небесными сферами, полагая, что описание земных явлений возможно только качественное, т. е. нематематическое. Наука Нового времени сумела выделить строго объективные количественные характеристики земных тел (форма, величина, масса, движение) и выразить их в строгих математических закономерностях.
Итак, отказ от предельно общих и только умозрительных натурфилософских объяснений природы стал одной из важных особенностей второй научной революции, сформировавшей классическое естествознание, которое также часто называется экспериментально-математическим.
3. Механицизм
Вспомним, что важной особенностью первой или древней научной картины мира был пантеизм, то есть – представление о мироздании как об огромном живом и разумном организме, подобном человеку, только намного превосходящим его своими временными и пространственными масштабами. В мире все разумно, целесообразно и гармонично, считали древние. Вселенную пронизывает некая духовная сила, которая и делает все вокруг прекрасным и упорядоченным, думали они.
В Новое время наука гордо заявила, что теперь она знает больше, чем в древности, продвинулась в своем развитии далеко вперед; и поэтому может объяснить мир безо всяких фантазий и вымыслов о каких-то невидимых силах или скрытых основаниях, якобы растворенных в нем. Мироздание можно объяснить одними только естественными (то есть – природными) причинами и решительно изгнать из картины мира все сверхъестественное и таинственное, считали представители классического естествознания.
Наука Нового времени утвердила иной взгляд на мир, по которому он представляет собой не живой и разумный организм, а грандиозный, неживой и неразумный механизм. А стройность, упорядоченность и гармония мироздания объясняется тем же, чем – гармония и стройность любого механизма: четкой подгонкой всех его частей друг к другу, точными размерами, правильным расчетом, грамотным устройством и безупречной работой. Представьте себе часовой механизм – он работает отлаженно и четко, хотя никакой души и никакого разума в часах нет. Неодушевленный механизм способен быть таким же безупречным и гармоничным, как и одушевленный организм. Откуда же все это в механизме? Очень просто: любой механизм состоит из каких-то тел, между которыми действуют неизменные силы, подчиняющиеся определенным законам. Эти тела, силы и неизменные законы делают механизм упорядоченным и гармоничным. Надо только открыть механические законы взаимодействия тел и все объяснить с помощью этих естественных законов, безо всяких вымыслов и фантазий. Данные законы должна открывать и исследовать специальная наука – механика, которая поэтому и стала одной из главных в классическом естествознании.
Наиболее выдающимся представителем механики и вообще – второй научной картины мира был английский ученый 17–18 вв. Исаак Ньютон. И если первая научная картина мира часто называется аристотелевской, то вторую называют ньютоновской. Зачем нам какие-либо вымыслы для объяснения мира, спрашивает Ньютон. Ведь мироздание – это физические тела и механические силы, действующие между ними .
Найдем законы этих сил и объясним все только одной механикой. Если бы мы спросили Аристотеля, почему небесные тела движутся так четко и упорядоченно, он, наверное, ответил бы нам, что у каждого небесного тела есть разумная душа, которая и направляет это движение. Если бы мы задали тот же вопрос Ньютону, он, скорее всего, не стал бы ссылаться на разумную душу небесных тел, а сказал бы, что вся упорядоченность и разумность небесного движения объясняется тем, что оно подчиняется закону всемирного тяготения, по которому два любых физических тела притягиваются друг к другу с силой прямо пропорциональной произведению их масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Говоря проще, чем больше массы двух тел и меньше расстояние между ними, тем с большей силой они друг к другу притягиваются. Эта сила всеобщего взаимного притяжения тел и обуславливает стройность, четкость и – как бы разумность их движения. Ньютон сформулировал три закона механики, которыми, по его мнению, можно описать и исчерпать все, происходящее в мире. Эти законы являются классическими, до сих пор составляют основу такой дисциплины как механика и изучаются в школьном курсе физики.
Поскольку главным в объяснении мира стало установление его механических законов, а они выражаются и записываются математически, то естествознание Нового времени заговорило на языке математики. «Книга природы, – говорил известный итальянский ученый 16–17 вв. Галилей, – написана на языке математики, и кто хочет прочитать ее, тот должен знать эту науку». Вспомним, еще Пифагор с учениками заметили, что в мире действуют количественные закономерности, что все можно посчитать или выразить численно. Эта идея была продолжена и развита в Новое время. Математическим языком можно описать вообще все существующее, считали представители классического естествознания. К тому же язык этот более прост, краток и им легче пользоваться. Например, перед нами находятся три каких-либо предмета, это могут быть три яблока, три лошади, три дерева, три человека и так далее до бесконечности. Так вот любую из этих ситуаций (независимо от предметов, о которых идет речь) можно описать одним единственным кратким и простым математическим высказыванием: 2 + 1 = 3. Это высказывание является математической схемой или моделью, под которую можно подвести огромное множество конкретных ситуаций. Древняя наука говорила о мире преимущественно на естественном (то есть – разговорном) языке, естествознание Нового времени стало более употреблять язык математический, чем естественный и это позволило ему продвинуться гораздо дальше в познании мира и получить намного больше информации о нем, чем это могла сделать наука античная.
А когда объем научных знаний намного возрастает, тогда происходит и разветвление прежде единой науки на различные направления и разделы, каждый из которых занимается только какой-либо одной областью или сферой природы. И если в античности роль всех наук, как правило, выполняла философия, то в Новое время появились и физика, и химия, и биология и многие другие дисциплины. Вот почему мы говорим, что естествознание как таковое родилось именно в Новое время.