Злата Лилина, которая тоже вместе с мужем Григорием Зиновьевым оказалась в Лонжимо, вспоминала, что в партийной школе Ленин «работал 6 дней в неделю, не давая себе ни минуты отдыха. Зато один день в неделю, но никогда не в воскресенье, когда, по его словам, проходу не было от гуляющих, он отдыхал полностью. Мы тогда садились все четверо — Владимир Ильич, Надежда Константиновна, Зиновьев и я — на велосипеды и уезжали с 6 часов утра до 10–11 вечера за город. Условие, которое В[ладимир] И[льич] при этом ставил — ни слова о политике. В первый раз, когда мы поехали, мне казалось странным: о чем же мы будем говорить, если нельзя говорить о политике. Но оказалось, что с В. И. можно говорить обо многом, не касаясь политики».
В середине августа Ленин с Крупской возвращаются из Лонжюмо в Париж. Они так быстро покинули партийную школу, наверное, разочаровавшись в этом примитивном учебном политическом учреждении. Вскоре никчемные занятия в школе и вовсе прекратились. Лонжюмовские ученики вспоминали, что их обучение состояло, главным образом, из зазубривания партийных текстов.
Ленин с 5 (18) по 17 (30) января 1912 года руководил VI (Пражской) Всероссийской конференцией РСДРП. Прагу выбрали как тихий мирный город Чехии, входивший тогда в состав Австро-Венгрии. Здесь не было русских шпиков, как в огромном Париже. Конференция открылась в Народном доме. На его первом этаже пражские рабочие распивали пиво, а на втором русские социал-демократы готовили русскую революцию.
Ленин председательствовал на заседаниях в Праге, выступал по несколько раз каждый день, писал проекты резолюций по всем важнейшим вопросам порядка дня. Он вновь возглавил партию и провел в ЦК РСДРП нужных ему людей, о чем писал А.М. Горькому: «Наконец удалось — вопреки ликвидаторской сволочи — возродить партию и ее Центральный Комитет». «Сволочью», он, судя по всему, именовал сторонников основателя российского марксизма — Г.В. Плеханова.
Николай Семашко вспоминал: «Пражская конференции… сыграла большую роль в развитии нашей партии, с этого времени большевистские организации окончательно порвали связь с меньшевиками и объединились в единую большевистскую партию».
В Петербурге 22 апреля (5 мая) 1912 года вышел первый номер основанной Лениным легальной большевистской газеты «Правда». Теперь ему надо было быть поближе к России. Он останавливает свой выбор на Кракове — польском городе, входящим в состав Австро-Венгрии. Краков находился поблизости от русской границы, сюда было легче попасть из России, а отсюда быстрее доставлять статьи для газеты в Петербург.
С 23 сентября (6 октября) по 1 (14) октября 1913 года Ленин на «вилле Терезы Скупень» руководил Поронинским совещанием ЦК РСДРП с партийными работниками, председательствовал на заседаниях (Крупская — секретарь), выступал с докладами и речами, писал проекты резолюций. Участники совещания отметили, что со времени последнего партийного съезда прошло уже шесть лет, за это время в России стремительно росло рабочие движение, пора назначить время следующему съезду. На совещании поднимали вопросы о стачечном движении, подготовке всеобщей политической забастовки, увеличения издания революционной литературы, был выдвинут лозунг о конфискации помещичьих земель. С подачи Ленина в резолюции отмечалось, что «национальная культура» — лозунг буржуазии, а для большевиков существует лишь «культура всемирного рабочего движения», что впрочем, на деле никогда не было осуществлено.
Ленин 19 июля (1 августа) 1914 года в Белом Дунайце узнает об объявлении Германией в этот день войны России. Он обсуждает с большевиками, собравшимися у него на квартире, создавшееся положение, высказывает убеждение, что война ускорит революцию в России.
Посол Франции в России Морис Палеолог на десятый день после объявления войны записывает: «Вражда к немцам продолжает высказываться по всей России с силой и настойчивостью. Первенство, которое Германия завоевала во всех экономических областях русской жизни, и которое чаще всего равнялось монополии, слишком оправдывает эту грубую реакцию национального чувства».
Социал-демократы всех стран, вступивших в мировую войну, стали защитниками своего отечества, а не «мирового пролетариата», как было в довоенное время. Лишь Ленин и часть его сообщников заняли «пораженческую позицию».
Ленин выдвинул лозунг «Восстать против позорного шовинизма из всех сил!», он желал поражения российского правительства и превращения империалистической войны в войну гражданскую. Он писал: «Для нас, русских, с точки зрения трудящихся масс и рабочего класса России не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас — поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма».
Эта позиция привела его к изоляции даже в социал-демократической среде. Вождь большевиков, по-видимому, не считал злом возможную оккупацию России Германией.
«Не угодно ли присесть на престол?»
Карикатура 1917 г.
Объявление Россией 20 октября 1914 года войны Турции. Русские войска перешли государственную границу и заняли город Баязет.
Посол Франции в России Морис Палеолог 11 (24) августа 1915 года записывает: «Военные неудачи, естественно, вызывают возбуждение на заводах Петрограда, где случаи забастовок и неповиновения повторяются ежедневно. Глава партии “трудовиков” в Государственной Думе, адвокат Керенский, уже будто бы приготовил, как меня уверяют, обширную программу революционных действий, основанную на сотрудничестве рабочих и солдат».
Брусиловский прорыв 22 мая 1916 года: начало успешного наступления армии генерала А. Брусилова в Галиции и на Буковине, которое продолжалось до 31 июля.
Гимназист Даниил Фибих 25 ноября 1916 года записывает: «Меня очень занимает вопрос: будет или не будет революция? И если будет, то какую форму она примет, во что выльется? Каковы будут ее стремления и задачи? Я предчувствую, что если революционеры и достигнут своей главной, первоначальной цели — свержения самодержавия, то потом в их среде произойдут раздоры».
Н.В. Устрялов 15 декабря 1916 года записывает: «Положение очень трудное. Напряжение страны дошло, кажется, уже до последней степени. Что-то должно произойти, иначе она погибнет… И лейтмотивом настроений является прямая ненависть к верховной власти — к царице, к самому царю».
В очередную годовщину «кровавого воскресенья» 9 января 1917 года забастовали рабочие Петрограда и Москвы. Демонстрации прошли во многих городах России.
В Петрограде всеобщая забастовка 27 февраля (12 марта) 1917 года переросла в вооруженное восстание. Император Николай II отрекся 2 (15) марта от престола «за себя и за сына», и было сформировано Временное правительство, заменившее власть монарха.
Февральская революция застигла врасплох все политические партии России, не исключая и большевиков. Ленин отнюдь не чувствовал ее приближения. Читая в Цюрихе в январе 1917 года перед молодыми швейцарскими социалистами «Доклад о революции 1905 года», он закончил его пессимистическим прогнозом: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции».
Триумфальное возвращение в Россию
В Петрограде в конце марта 1917 года прошел 7-й съезд Партии Народной Свободы (кадетов). Его открыл почетный председатель ЦК партии князь П.Д. Долгоруков. Съезд изменил пункт программы партии, требовавший установления конституционной монархии, указав, что Россия должна быть демократической парламентской республикой с президентом и ответственным министерством; подтвердил верность союзникам и принципу продолжения войны до полной победы.
Прошли в Петрограде и Москве съезда и других многочисленных российских партий. Пора было и руководству РСДРП спешить в Россию из чужеземных стран…
После 37-летней эмиграции в ночь на 1 (14) апреля 1917 года в Россию вернулся Г.В. Плеханов. Но встреча «первого русского марксиста» на Финляндском вокзале Петрограда прошло это как-то буднично, незаметно. Хотя послушать его выступления приходило немало сторонников совершенно различных политических партий. Но его постоянное окружение составляло лишь малое число правого крыла меньшевиков. Да и сам Плеханов во время разгара революционной борьбы все более отдаляется от нее, и в конце концов он для поправления здоровья поселяется в Царском Селе.
Группа русских политических эмигрантов во главе Лениным под пение «Интернационала» 27 марта (9 апреля) 1917 года выехала из Цюриха поездом через территорию Швейцарии и Германии. В немецком порту Засниц на побережье Балтийского моря они пересели на пароход и добрались до Швеции. Потом поездом до ее столицы.
Карл Радек вспоминал: «Утром мы прибыли в Стокгольм. Ожидали нас шведские товарищи, журналисты, фотографы… Вероятно, добропорядочный вид солидных шведских товарищей вызвал в нас страстное желание, чтобы Ильич был похож на человека. Мы уговаривали его купить хотя бы новые сапоги. Он ехал в горских сапогах с гвоздями огромной величины. Мы ему указывали, что если полагалось портить этими сапогами тротуары пошлых городов буржуазной Швейцарии, то совесть должна ему запретить с такими инструментами разрушения ехать в Петроград, где, быть может, теперь вообще нет тротуаров. Я отправился с Ильичем в стокгольмский универсальный магазин, сопровождаемый знатоком местных нравов и условий еврейским рабочим Хавиным. Мы купили Ильичу сапоги и начали его прельщать другими частями гардероба. Он защищался, как мог, спрашивал нас, не думаем ли мы, что он собирается по приезде в Петроград открыть лавку готового платья, но все-таки мы его уломали и снабдили парой штанов, которые я, приехав в октябре в Питер, на нем и открыл, несмотря на бесформенный вид, который они приняли под влиянием русской революции».
Из Стокгольма русские эмигранты выехали по железной дороге через Финляндию в Петроград. Участник этой поездки Шейнессон вспоминал: «Во время поездки между Стокгольмом и Торнео в вагоне был устроен митинг, на котором Ленин выступил и указал, как мы должны держать себя на суде, если русские власти захотят из нашего приезда создать политический процесс».