В Кремлевском Дворце съездов 21 декабря 1982 года открылось совместное заседание ЦК КПСС и Верховного Совета СССР в честь 60-летия образования СССР. С докладом выступил генеральный секретарь ЦК КПСС Андропов. В присутствии 134 делегаций из 112 стран мира он изложил свое кредо во внешней политике, в отношениях между государствами, развитии СССР и национальной политики внутри страны. Он не выдвигал новых идей, вместо этого осторожно коснулся мнимых достижений в национальном вопросе, которые на его взгляд стали реальностью. Это — добровольность и прочность союза социалистических республик, равноправие всех наций и народностей, свободное развитие каждой республики, неуклонный курс на сближение всех наций и народностей. Ничего нового новый генсек не сказал: незаменимый вклад каждой республики в подъем экономики и культуры Советского Союза, важная роль русского языка в жизни страны, важная роль Конституции СССР в сближении наций и народностей страны… Не совсем было понятно, что обозначает заверение «о сближении и в итоге слиянии наций, как конечной цели национальной политики КПСС». Но эти слова можно принять за обычное словоблудие помощников, готовивших доклад. Или генсек всерьез мечтал о создании единой «советской нации», в которой не будет места ни эллину, ни иудею?..
Доклад «реформатора» Андропова до мелочей походил на доклады Брежнева, которого окрестили «деятелем застоя». Юрий Владимирович, подражая ему, говорил:
— Реальные качественные изменения, произошедшие за 60 лет в национальных отношениях, свидетельствуют о том, что национальный вопрос в том виде, в каком он был оставлен нам эксплуататорским строем, успешно решен, решен окончательно и бесповоротно. Впервые в истории многонациональный состав страны превратился из источника ее слабости в источник силы и процветания…
Это была заведомая ложь, не только информированный Андропов, 15 лет возглавлявший КГБ, но любой советский обыватель, приезжавший в Нагорный Карабах, Осетию или Латвию видел, что национальная рознь там на виду. Именно нежелание советских партийных деятелей замечать национальную вражду в республиках породили в конце ХХ века множество кровавых драм. Отчасти это понимал и сам Андропов, когда с трибуны спускался на грешную землю. Поэтому и выдвигал идею передать часть полномочий центра республикам, провести децентрализацию и в экономике, и в культуре. Пусть, мол, сами разбираются в проблемах «дружбы народов».
В декабре 1982 года был отправлен на пенсию заведующий Отделом заграничных кадров ЦК КПСС Николай Пегов, несколько инспекторов и инструкторов со Старой площади. Но это была лишь видимость партийной чистки. В одном только Международном отделе насчитывалось около 300 сотрудников, и к его работе привлекались референты и инструкторы, состоящие в штате других организаций (например, Академии наук СССР). Секретариат ЦК КПСС Андропов не тронул — это была вотчина Константина Черненко.
Андропов 31 января 1983 года посетил Московский станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе. Осмотрев цеха и побеседовав с рабочими, он во время обеденного перерыва выступил с речью в заводском конференц-зале. Укрепление дисциплины на производстве и наведение порядка в стране объявлялись главной задачей партией и государственных органов.
— И хотя нельзя все сводить к дисциплине, начинать надо, товарищи, именно с нее, — говорил Андропов. — Без должной дисциплины — трудовой, плановой, государственной — мы быстро вперед идти не сможем. Наведение порядка, действительно, не требует каких-либо капиталовложений, а эффект дает огромный…
Андропов ополчился на отлучки рабочих с производства и перекуры. Слова «дисциплина» слетало с его уст гораздо чаще других. Рабочие послушно кивали головами.
Перерыв уже давно кончился, а слова продолжали литься. Потом дали поговорить и назначенным заводской парторганизацией рабочим. Выступавший последним бригадир В.С. Емельянов, закончил свою речь словами:
— Хорошо бы меньше слов, а больше дела.
Все замерли, размышляя, к кому это относится. Но Юрий Владимирович не сплоховал:
— Правильно. Это важно не только для вашего завода, а повсюду.
Секретариат ЦК КПСС 28 марта 1983 года по рекомендации Андропова принял постановление о создании Антисионистского комитета советской общественности (АКСО). Комитет был основан 21 апреля 1983 года, и его возглавил генерал-полковник танковых войск Давид Драгунский.
После очередного приступа болезни, который длился около двух недель, Андропов 18 апреля 1983 года вернулся из Кремлевской больницы. В этот же день он выступил в Свердловском зале Кремля на совещании первых секретарей ЦК Компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии по проблемам сельского хозяйства. Похвалил собравшихся партийных чиновников за темпы промышленного производства, пожурил за неблагополучие в сельском хозяйстве, пообещал модернизацию материально-технической базы, предложил повысить в рабочих коллективах уровень организаторской и политической работы, посетовал на большую сменяемость руководящих кадров (хоть сам был ее инициатором), потребовал лучше использовать местные ресурсы для улучшения снабжения населения продовольствием, призвал к битве за урожай. Провинциальные партийные вожаки слушали своего лидера, подремывая, они привыкли к похожему набору слов со времен Хрущева и Брежнева, когда они начинали свой путь первого партийного лидера.
Американская школьница Саманта Смит 25 апреля 1983 года получила приглашение от советского партийного лидера Ю.В. Андропова посетить СССР, после того как он прочел ее письмо, в котором она выражает опасения по поводу ядерной войны. Уже в июле этого же года девочка вместе с родителями прилетела в Москву, посетила также Ленинград и пионерский лагерь «Артек» в Крыму. Она написала с помощью родителей об этой поездке книгу, ее популярность посланницы мира и дружбы между детьми росла как США, так и СССР, ее стали приглашать сниматься в сериалах. Тринадцатилетняя девочка, которую взрослые чиновники использовались для своих политических целей, погибла вместе с отцом в авиакатастрофе 25 августа 1985 года, возвращаясь с киносъемок из Великобритании.
На заседании Политбюро 31 мая 1983 года выступил К.У. Черненко:
— В свое время, товарищи, было принято два решения о режиме работы членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК. Ими было предусмотрено значительно снизить нагрузку, которая падает на каждого из членов Политбюро, ограничить время работы с 9 до 17 часов, а товарищам, имеющим возраст старше 65-ти лет, предоставлять более продолжительный отпуск и один день в неделю для работы в домашних условиях. Надо сказать, что оба принятых нами решения сейчас не выполняются. В связи с этим вносится предложение — уточнить и объединить эти решения и относиться к их выполнению гораздо более серьезно.
Андропов поддержал это заявление, воскурив фимиам своим престарелым соратникам:
— Оба предложения Политбюро принимались по инициативе Л.И. Брежнева, который проявлял исключительное внимание к здоровью руководящих кадров партии. Мы должны продолжить эту линию. Ведь можно по-всякому смотреть на возрастной состав Политбюро. Здесь концентрация политического опыта нашей партии, и поэтому спешная, непродуманная замена людей далеко не всегда может быть на пользу обществу. Нужен осторожный, внимательный и взвешенный подход к этому вопросу…
Новый генсек хоть и был атеистом, но не столько воинственным, как Хрущев, закрывавший и разрушавший немногочисленные оставшиеся на территории СССР храмы и монастыри. В мае 1983 года состоялась даже передача Русской Православной Церкви Данилова монастыря — будущей резиденции патриарха и Священного Синода, где до этого многие годы находился детский следственный приемник-распределитель МВД СССР (основные бумаги о передаче были подписаны еще в конце правления Брежнева). Но при этом надо добавить, что, возглавляя КГБ, Юрий Владимирович поставил слежку за священнослужителями и верующими в числе приоритетных задач. Да и переданная обитель лежала в руинах. Церковь первоначально просила передать ей Донской монастырь, но он находился в хорошем состоянии, и поэтому его пожалели отдавать.
На Пленуме ЦК КПСС, прошедшим 14 и 15 июня 1983 года, принято решение рекомендовать Верховному Совету СССР избрать Андропова председателем Президиума Верховного Совета СССР, что и было исполнено 16 июня. Юрий Владимирович в своем выступлении на пленуме заговорил о роли КПСС и ее идеологии при его правлении:
— Партийные комитеты всех степеней, каждая партийная организация должный понять, что при всей важности других вопросов, которыми им приходится заниматься (хозяйственных, организационных, и иных), идеологическая работа все больше выдвигается на первый план. Мы ясно видим, какой большой ущерб приносят изъяны в этой работе, недостаточная зрелость сознания людей, когда она имеет место. И наоборот, мы уже сегодня хорошо чувствуем, насколько возрастают темпы продвижения вперед, когда идеологическая работа становится более эффективной, когда массы лучше понимают политику партии, воспринимая ее как свою собственную, отвечающую кровным интересам народа…
Пленум постановил отказаться от прежнего термина «развитой социализм», который в СССР якобы уже построили, и считать, что мы лишь в самом начале пути к настоящему социализму. Пленум вывел из ЦК КПСС бывшего министра МВД СССР Н.А. Щелокова и бывшего первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС С.Ф. Медунова. Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Г.В. Романов избран секретарем ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро М.С. Соломенцев утвержден председателем Комитета партийного контроли при ЦК КПСС. Председатель Совета Министров РСФСР В.И. Воротников избран кандидатом в члены Политбюро.
Член Политбюро Г.В. Романов, возглавлявший с 1970 года партийную организацию Ленинграда, в июне 1983 года был переведен в Москву и стал курировать оборонную промышленность страны. Но это назначение таило в себе опасность именно для Григория Васильевича. Его поставили контролировать «епархию», принадлежавшую всесильному министру обороны СССР Д.Ф. Устинову. Это не могло не вызвать неудовольствия Дмитрия Федоровича. А быть его врагом означало стать вскоре ничем. К тому же еще с конца 1970-х годов не без помощи КГБ стали распространяться слухи, что Романов устраивал свадьбу дочери в Зимнем дворце, гости побили музейную посуду; что Романов переселился в великокняжеский особняк и тому подобное. Григорий Васильевич пытался оправдываться, показывал журналистам свое жилье, государственную дачу, даже справки из ресторана, где устраивал свадьбу дочери, — ничего не помогало, слухи ширились. Так что вполне вероятно, что Андропов вызвал его для работы в Москву, чтобы окончательно добить, а не поддержать.