– Я могу тебе помочь? – спросила она.
– Ты заслужила отдых, – ответил Драган. – Сядь, налей себе немного вина и будь красивой, а я отнесу еду на стол.
– Тебе я тоже налью. – Не обращая внимания на лесть, Тэсса вернулась в столовую и налила вино в два хрустальных бокала. Выдержанное вино и хрусталь в деревенском доме, за окнами которого бушует шторм, – как в какой-то мыльной опере. Правда, в намерениях Драгана нет ничего мелодраматического, напомнила себе Тэсса. Он обманом заманил ее сюда и хочет ее использовать.
Но это не значит, что она не не может насладиться хорошим ужином. Когда Драган внес блюда, приготовленные из запасов в кладовой, у Тэссы потекли слюнки. Ветчина с безупречной золотисто-коричневой корочкой, приготовленная в собственном соку. Кроме этого, батат, воздушное пюре и слоеное печенье.
– Масла нет, – извинился Драган, – но я нашел баночку ежевичного варенья.
– Это изумительно! – Тэсса попробовала картофель с подливой. – Где ты научился так готовить?
Драган пожал плечами:
– После войны, когда свежих продуктов по-прежнему не хватало, я работал поваром в одном из лагерей для беженцев. Научился делать лучшее из того, что было доступно. Мне нравится готовить. Просто не для кого, поэтому я редко это делаю.
– Какой талант пропадает. – Тэсса улыбнулась ему. Она хотела бы расспросить Драгана побольше о войне, но это может омрачить ужин, над которым он колдовал.
Очевидно, Драган пытался ей угодить. Вопрос только почему. Трудно поверить, что Дракон будет делать что-то просто из добрых чувств.
– Расскажи что-нибудь, Тэсса, – начал он, глотнув вина. – Если бы ты могла выбрать себе жизнь – все что угодно, любую страну, занятие, – что бы это было?
– Какой странный вопрос.
– Да? – Его серые глаза изучали ее. – Почему тебе кажется странным, что я хочу узнать твои мысли и желания? Это самый простой способ понять человека.
– Теперь, когда ты объяснил, твой вопрос уже не кажется странным. – Тэсса взвешивала свои слова. – Но если я скажу тебе, то хочу кое-что взамен.
Драган выразительно поднял одну бровь.
– Только назови, – сказал он с притворной любезностью. – Все, что даме угодно.
– У меня есть один вопрос, который я пока не готова задать, – ответила Тэсса. – Но когда я все же спрошу – а я обязательно спрошу, – то хочу получить честный ответ.
Драган подозрительно посмотрел на нее. Затем пожал плечами:
– Почему нет? Что мне скрывать?
Много чего, подумала Тэсса. Точно блефует.
– Обещаешь? – уточнила она.
Драган нахмурился:
– Обещаю. Но ты не ответила на мой вопрос, – напомнил он. – Скажи, как ты представляешь себе идеальную жизнь.
Тэсса помолчала.
– Для меня идеальной была бы жизнь с Кевином, моим женихом, если бы его не убили, – спокойная семейная жизнь с любящим человеком и хорошим отцом для наших девочек. Не важно, где бы мы жили и сколько у нас было бы денег. Достаточно просто теплой любящей семьи.
Во взгляде Драгана появилась печаль. Он покачал головой:
– Тэсса, я собирался предложить тебе достаточно денег, чтобы купить жизнь, о которой ты мечтала, – роскошный дом, прислугу, дорогие автомобили, путешествия и прекрасное образование для твоих девочек, если все это сделало бы тебя счастливой. Но я должен был догадаться. То, чего ты хочешь, не купишь.
– Знаю, – прошептала Тэсса, к горлу подступил ком. – Но я не потеряла надежды. Возможно, однажды, когда я буду готова…
– Твой жених… Видимо, ты любила его.
– Да.
– Ему очень повезло.
– Я всегда думала, что это мне повезло. – Тэсса сделала глоток вина, стараясь сдержать слезы.
Они ели, продолжая неловкую светскую беседу. После ужина Тэсса настояла, что уберет со стола и отнесет все на кухню.
– Это был великолепный ужин, – сказала она. – Ты превзошел себя. По крайней мере, позволь мне убрать.
– Хорошо, – согласился Драган. – Но не трать время на мытье посуды. Я сделаю это утром, пока ты будешь занята девочками.
Он пошел к камину и опустился на диван. Руки Тэссы слегка дрожали, когда она выкладывала посуду в раковину. Значит, Драган был готов заключить с ней сделку: щедрое предложение, которое действительно обеспечило бы ей красивую жизнь. Без сомнений, он по-прежнему обрадовался бы мировому соглашению – что угодно, только избежать огласки в суде. По крайней мере, своим ответом – правдивым ответом – она дала ему понять, что затеяла все это не только из-за денег.
Тэсса убрала свечи и протерла стол чистым полотенцем. В мерцающем свете камина она видела Драгана – он откинулся на спинку дивана, ноги положил на тахту. Оглянувшись, он увидел, что Тэсса смотрит на него.
– Оставь это, Тэсса, – сказал он. – Иди сюда и составь мне компанию.
У Драгана даже приглашение могло звучать как приказ. Тэсса хотела поступить по-своему, просто чтобы показать, что у нее есть характер, но вспомнила обещание, которое заставила его дать. Она подошла к дивану и устроилась рядом с Драганом.
Драган подложил свежих дров в камин. Огонь затрещал с новой силой, когда языки пламени принялись лизать сухое дерево. Мужчина обнял Тэссу за плечи, коснулся губами ее лба.
– Отдыхай, – пробормотал он. – У тебя был длинный день.
Тэсса закрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Драган хотел заняться с ней любовью. И ясно давал понять это своими действиями. Теперь перед камином, вытянувшись на диване рядом с Драганом, ей было бы так просто повернуться, оказаться в его объятиях и провалиться в блаженство, которое Драган мог подарить.
Но пока она еще не потеряла голову, нужно расспросить его о прошлом. Тэсса заставила себя пошевелиться.
– Драган, ты кое-что мне пообещал, – напомнила она.
– Кто, я? – лениво отозвался он, дразня ее.
– Ты знаешь, о чем я. Ты обещал ответить на мой вопрос.
– Ты его не задала. – Его голос не изменился, но Тэсса почувствовала, как тело Драгана напряглось.
– Я спрошу сейчас. – Тэсса села лицом к нему. – Мне нужно это знать. Что случилось с тобой в Сараеве? Что причинило тебе такую боль, что ты не подпускаешь к себе никого?
Драган нахмурился и спросил с вызовом:
– А если я скажу, что это не мне сделали больно? Что я тот, кто причинил боль?
Драган хотел шокировать Тэссу, и ему это удалось.
– Даже если это что-то ужасное, я хочу понять, – сказала она. – Расскажи мне.
– Тебе не нужно знать такое, Тэсса.
– Я должна. И ты обещал.
Отвернувшись, Драган смотрел на огонь. Сделав глубокий вдох, он медленно неровно выдохнул:
– Что ты знаешь о Сараеве?
– Только то, что слышала в школе. Я знаю, что город находился под осадой четыре года, но люди так и не сдались. Ты жил там, наверное, это было ужасно.
– Да. Разрывающиеся артиллерийские снаряды, разрушенные здания, голодающие люди. Нас спас туннель, вырытый вручную в первый год. Он проходил под вражескими линиями и вел к месту, куда люди подвозили нам еду и прочие припасы. Это стало нашей связью с внешним миром – с жизнью.
– Когда началась осада, мне было тринадцать – слишком молодой для армии, но достаточно взрослый, чтобы работать. Я помогал доставать землю и глину из туннеля, а когда он был готов, то проводил ночи, доставляя припасы в город. Утром я шел домой к семье – родителям, младшему брату и двум маленьким сестрам. Мы проводили немного времени вместе, прежде чем отец выходил на патрулирование.
Драган замолчал, посмотрел на свои сжатые кулаки.
Тэссе захотелось погладить его по плечу, но она сдержалась.
– Однажды утром я пришел и обнаружил, что ночью в наш дом попал снаряд. Ничего не осталось, кроме груды обломков.
Тэсса была потрясена.
– О, Драган…
– Дальше хуже. – Его голос стал глухим, без эмоций. – Там были полицейские. Они сказали мне, что родители и брат погибли при взрыве. Но сестренки спали в подвале. Они были в безопасности. Я забрал девочек – двух и четырех лет, – из всей семьи у них остался только я. Господи, мне было четырнадцать. У нас ни дома, ни еды, а приближалась зима. Ночи становились холодными. Как я мог заботиться о сестрах? Первые несколько дней я старался не расставаться с ними. Когда мог, воровал еду. Мы спали там, где находили укрытие, – в коробке, проулке, кабине разбитого грузовика. Но вскоре мне пришлось взглянуть правде в глаза. Со мной сестрам грозила опасность.
Тэсса едва сдерживала слезы. Она начинала понимать. Каждый раз, когда Драган смотрел на ее близнецов, думал о тех беспомощных маленьких девочках.
– В городе был детский дом, на попечении монахинь. Хорошие женщины, которые обходились тем немногим, что у них было. Я подумал, если отведу туда сестер, то у них будет шанс выжить. Так я и сделал. Пообещал скоро вернуться за ними и ушел. Я до сих пор слышу, как они плачут, умоляя меня не уходить. Я все еще помню их глаза, их маленькие печальные лица. – Драган мучительно вздохнул. – Больше я их никогда не видел.
– Что с ними случилось? – прошептала Тэсса. Она знала, что-то произошло. Драган уже сказал ей, что вся его семья погибла во время войны.
– Я вернулся к своей работе в туннеле. Когда через несколько дней я пришел навестить их, монахини сказали мне, что была вспышка лихорадки. Без лекарств и врачей болезнь быстро распространилась и унесла жизни более слабых малышей. Мои сестры тоже погибли.
Было видно, что каждое слово давалось ему с трудом.
– Это не твоя вина, – сказала Тэсса сквозь слезы. – Ты был просто мальчик. Ты сделал все, что мог.
Драган повернулся к ней, в глазах сверкал беспомощный гнев.
– Я отвечал за сестер. Они рассчитывали на меня, но я оказался недостаточно мужчиной, чтобы спасти их. Повернулся к ним спиной и оставил их там умирать.
– Но ты не мог этого предвидеть. Ты дал им шанс выжить, возможно, единственный шанс.
– Да? Я мог бы остаться с ними и помогать в приюте, может быть, увезти сестер подальше, когда началась лихорадка. По крайней мере, я мог быть там, чтобы утешить, успокоить их, когда девочки закрыли глаза навсегда.