— Хозяюшка! — окликнула она, не слишком стараясь смягчить свой грубый голос. — Подай вина! Да пожрать чего бы.
Рамона хмыкнула, но вина принесла. Гостья перехватила её взгляд.
— Не хотела грубить, — устало произнесла она. — Долго шла. Промокла.
— Снимай плащ, — предложила кабатчица, — обсушу.
Гостья покачала головой.
— Поесть дай. Наемся — и пойду.
— Да куда ты пойдёшь, в такой ливень? — заспорила Рамона. — Снимай плащ, говорю, выдумала тут! Кашу хочешь?
— Хочу, — кивнула гостья. — Да посоли погуще.
Она сунула руку за пазуху, что-то нащупала, и выложила на стол три медяка. Рамона ловко сгребла плату в передник и забрала плащ гостьи. Та откинула голову назад и закрыла глаза.
— Эй! — не выдержал Аццо. Другие дети тихонько подобрались поближе. — А ты кто?
— Зовут меня Врени. Большеногая Врени. Я пришла прямиком из города Карога. Отдохну здесь — да и пойду дальше.
Дети моргнули. Где находится город Карог, они не знали.
— А что ты делаешь? — не отставал Аццо.
— А у вас крыс морить не надо?
Аццо помотал головой.
— Тараканов? Клопов? Жуки, может, посевы жрут?
Дети запротестовали.
— У нас такая ведьма, что никакие жуки не страшны! Она каждую весну поля заговаривает!
— Тогда я цирюльник, — заключила Врени и в доказательство извлекла из-за пояса здоровую бритву.
Аццо подошёл ещё ближе и теперь пристально разглядывал лицо странной женщины.
— А это у тебя откуда? — спросил он, показывая на её лицо, украшенное застарелыми шрамами.
— Это? — не слишком удивилась Врени и глотнула вина. — А, это в одной деревне однажды решили, что я ведьма. Крысы-де у меня шибко быстро дохнут. А у них как раз засуха. Кто виноват? Ведьма виновата!
— Они тебя сожгли? — испугано спросил Аццо.
— Что ты! У них там был замечательный такой обрывчик. И если с него столкнуть ведьму, она обязательно полетит, кому хочется разбиться? Тут-то её из самострела прикончат.
— И ты?..
— А я не полетела, — хмыкнула Врени. Рамона поставила перед ней горшок каши и Врени с благодарным кивком запустила туда ложку.
— Ведьмы же не летают! — возмутился Аццо. — Если хотят узнать ведьму — её бросают в воду!
— Скажи это им, — посоветовала Врени. — Вот приди и скажи: я, мол, от той ведьмы, которую вы не добили в поза-ту весну. Решил рассказать, как правильно ведьм топить надо. Будут тебе они ведьму топить, когда у них засуха!
— А костёр? — ляпнул Аццо. Рамона, проходя мимо, отвесила мальчишке подзатыльник.
— Зачем тратить дрова, когда у них есть такой замечательный обрывчик? — угрюмо засмеялась Врени.
— Будет тебе детей пугать, — пробурчала Рамона и налила гостье ещё вина. Врени кивком её поблагодарила.
— А что, лечить людей у вас есть кому? — поинтересовалась гостья, делая ещё глоток.
— Знахарь у нас есть, — похвастался Аццо, кивая в угол кабака.
— Невидимый, что ли? — удивилась девушка. Стол в углу был пуст.
— Да нет! Только он там каждый вечер сидит! Приходит, доску расчерченную достаёт и предлагает сыграть кто пожелает. А то и вовсе непонятные игры приносит. Он у нас знаешь, какой? Из города прилетает жуть какой страшный злой волшебник, так он ему зубы лечит!
Врени хмыкнула.
— Злой волшебник, говоришь…
— Ну да! Его сама баронесса у себя принимает! Только это тайна!
— Вот и не болтал бы, — отвесила Рамона ещё один подзатыльник мальчишке. — Не слушай его, Врени, он выдумывает.
— А ведьма? — спросила Врени.
— Ведьма как ведьма, — пожала плечами Рамона. — Хорошая была девка, сейчас баба тоже ничего. Прижила ребёнка незнамо с кем. Ничего так девочка, добрая. В деревню ходит, матери помогает, пирожков там принести или травки лечебные больным передать.
— Так у вас и знахарь, и ведьма? — уточнила Врени. — Богато живёте.
— Повезло, — пожала плечами Рамона. — Так послать за знахарем? Он недалече живёт, а до ведьмы брести по лесу.
Врени задумалась и покачала головой.
— Нет. Пойду я. Принеси плащ.
— Так он не просох ещё.
Гостья промолчала. Рамона вгляделась в решительное лицо Врени и всплеснула руками.
— Куда ты пойдёшь? Холодно, дождь, да ты и больна даже! Не выдумывай! Оставайся, а я пошлю за знахарем, когда развиднеет.
— Я не больна. Не тревожься, я просто так спросила. Принеси плащ.
— Куда ты спешишь? — нахмурилась Рамона. — Гонится за тобой кто?
Врени усмехнулась, услышав в голосе кабатчицы подозрение.
— Заступником клянусь, нет. Не тревожься, я не принесла с собой зла. Только мне отдыхать не след, вот и всё.
— Свою голову не приставишь, — махнула рукой Рамона. — Иди, коли не сидится.
— Да, вот ещё, — остановилась Врени. — Дай вина на дорогу и хлеба.
Она отцепила от пояса флягу и протянула кабатчице вместе с ещё двумя медяками.
— Тут слишком много, — хмыкнула Рамона, но деньги взяла.
Врени усмехнулась уголком рта. Такую цену в деревенских кабаках платили свои, местные. Путникам всё всегда выходило дороже. Но не в этот раз. Повезло. Она забрала флягу, узелок с хлебом спрятала за пазухой, накинула на плечи не просохший плащ и вышла в дождь.
Магда сидела у котла с зельем предвидения и с ненавистью смотрела в его глубины. Зелье показывало только одно. Не какие-то картины прошлого, будущего или настоящего, а образ — того, кто занимал все её мысли. Того, кого она поклялась убить. Того, кому она была обязана жизнью.
Ведьма зачерпнула чёрной соли и посолила варево. Образ не пропал и даже не изменился. Такое бывает. Такое случается, и с ведьмами тоже. С ведьмами чаще всего. Самое сильное желание будет неисполнимым. Ей почти слышалось, как где-то там, не то в преисподней, не то за границей мира заливается хохотом Враг.
Ещё рано. Ещё слишком рано.
Но…
Заскрипела входная дверь. Магда вскочила на ноги, сжала в руке кухонный нож.
— Я сказала тебе, чтобы ты никогда — слышишь, никогда! — не переступал этого порога!
— Перепутала меня с кем, хозяюшка? — раздался в ответ грубоватый голос. Женский. Магда облегчённо выдохнула, положила нож на стол, стыдясь своего порыва. Потом снова нащупала рукоять.
— Я тебя не знаю! — резко ответила ведьма.
— Да уж само собой.
Незнакомка прошла на кухню и поклонилась хозяйке.
— Большеногая Врени меня называют, — представилась женщина. — А ты, небось, здешняя ведьма.
— Ведьма, — признала Магда, пристально разглядывая гостью. Крепко сбитая, большие ноги оправдывали прозвище. Руки тоже большие, крепкие, не привыкшие к женской работе. — За чем пожаловала?
— Помощи ищу, — глухо отозвалась женщина. — Верю в Освобождение, сестра.
Магда покачала головой.
— Я больше тебе не сестра. Я отказалась от Освобождения.
Врени смерила её пристальным взглядом, пожала плечами, повернулась и шагнула к выходу.
— Да погоди ты! — рассердилась ведьма. — Что за дело хоть у тебя?
Врени снова смерила её взглядом.
— Да уж. Деваться мне некуда.
— Что за дело? — снова спросила ведьма.
Врени махнула рукой и вышла за дверь. Магда осталась в полном недоумении.
Она едва успела вылить зелье и помыть котёл, когда странная гостья вернулась — и не одна. На плече она тащила насквозь мокрого монашка.
— Ты… — потеряла дар речи ведьма. — Ты это что ко мне принесла?!
— Человека, — отозвалась Врени, затаскивая монашка в дом. — На дороге нашла. Избил его кто-то и напугал до полусмерти. Побои я бы и сама свела, а с испугом не знаю как справиться.
— Да ты в уме ли? Притаскивать в дом ведьмы беглого монаха! А если его ищут?!
— Вот и поможешь, — хмыкнула Врени. — Не могла же я его бросить.
— Мир есть зло, — отчеканила Магда. — Смерть есть Освобождение.
— Я не прошла посвящения, я не могу дать Освобождение, — покачала головой Врени. — Его смерть была бы напрасной. А я тебя вспомнила. Ты та ведьма, которая отвертелась от высшего посвящения. Ну, что же. Назови свою цену. У всего есть цена. Договоримся.
— Зачем тебе это нужно? — сдалась Магда, наклоняясь над монахом. Тот оказался молоденьким парнишкой, чьё тщедушное тело терялось в бесформенном балахоне. Вид у него действительно был неважный. Страх, побои — ведьма принялась его ощупывать, проверяя, не сломано ли чего, — потом ещё дождь, промочивший беднягу насквозь. — Дрова колоть умеешь? Надо его согреть.
— Отчего же не уметь? — согласилась Врени. — А до остального… не спрашивай.
— Дровяник под навесом за домом, — указала ведьма. — Ничего не сломано. Повезло пареньку. Надо сжечь его одежду, если ты его прятать собираешься.
— Сожги, — согласилась Врени и подхватила топор.
— Стой! — вдруг произнесла Магда. — Ты не прошла посвящение, так, что, собиралась?
Врени покосилась на монашка. Тот был без сознания.
— Собиралась, — призналась она. — Старший брат отказался за меня говорить. Не готова, говорит.
— А кем бы ты стала, если бы прошла?
— Я? — усмехнулась Врени. — Убийцей.
К вечеру дождь стих, а к утру подсохло настолько, что Магда пошла в лес, собрать кое-что нужное, да, может, если сердце потянет, побывать у алтаря, спросить совета. Монашка она напоила зельем, от которого он проспит два дня и две ночи, а, когда пробудится, душа его вернёт спокойствие. Это поможет — на время. Врени осталась с ним — под строгий наказ по кухне не шарить. Цирюльница только пожала плечами.
— Да уж знаю, с ведьмой не связываются, — отозвалась она.
Оказавшись в лесу, Магда не приступила к делу сразу. Знахарь бы начал искать травы. Ведьма сняла обувь, распустила волосы, развязала пояс и скользнула между деревьев. Прежде чем срывать травы, надо было почувствовать лес, уловить его дыхание… лес дышал спокойно, мирно… но что-то нарушало мирную тишину. Это как болезнь — человек ещё здоров, но опытный глаз видит, что что-то не так.