— Я дала ему отворотное зелье, — тихо сказала Магда.
Рыжая засмеялась.
— Всему тебя учить надо! Какое ж отворотное зелье, ежели он оборотень? Перекинулся туда-сюда — и нет никакого зелья. На них же ничего долго не действует, две-то шкуры у них, куда с ними справиться?
— Но ты же как-то сумела…
— Так я ему, почитай, бабкой прихожусь. Конечно, сумела. Бабку-то слушаться надо! Да и не колдовала я над ним, а просто подтолкнула маленько.
Они поели хлеба и варёных яиц, припасённых Денной, запили вином, которое принесла с собой Магда, поднялись и пошли вдоль берега Корбина к дому рыжей ведьмы.
— Рассказывай, — снова велела Денна по дороге. — Зачем ты меня искала?
Магда пожала плечами и принялась рассказывать. О себе. О своём проклятии. О бароне, о его дочери, о своём любовнике и о том, как потеряла силу. О том, как попалась в руки братьев-заступников и как убийца, проклятый, её спас. О страшном условии, которое он ей поставил — за спасение сперва Норы, потом Арне. О том, как пыталась отказаться, даже не зная, что ей будет, что отдавать. О долгих, долгих годах борьбы и отчаяния. О том, как сдалась… и о том, как не сдалась. О дочери своей, как та привязалась к «доброму дяде» и как без ведома и согласия матери проявила талант, который Магда думала, она вовсе никогда не проявит. Ведь колдовской дар — это проклятие, а девочку некому было проклинать. Рыжая ведьма слушала очень внимательно. Она казалась обычной женщиной, бедно одетой в стоптанных башмаках, одно только — по её лицу, стати, волосам никак нельзя было понять возраста, а ведь она была полна колдовских сил, когда Вир ещё был юным мальчиком. Она была обычной женщиной и вела себя тоже… обычно.
Эта женщина смогла закрепить оборотня в зверином облике…
— Ой, наворотила ты, — покачала головой Денна, когда Магда рассказала всё и уже успела охрипнуть. — Ой, наворотила… В дом проходи. Ты всё рассказала, я теперь думать буду. Спать-то не хочешь? Нет? Тогда, сделай милость, в огороде помоги?.. Грядки там перекопать-то надо, потом кур покормишь, козам корму задашь… Сама посмотри ещё, что тут переделать-то надо.
Магда пожала плечами.
— Как скажешь, хозяюшка. Где у тебя лопата?
Эрна ухватила со стола кусок хлеба с вареньем и выбежала на улицу. Ух, и весёлый был город Раног! Столько народу — да дома она бы и к старости стольких не перевидала, сколько за один день. А вон там, гляди-ка, толпа в ярких рубашках ведёт на цепи живого медведя! Бедняга! Кто ж его так поймал, несчастного?
А тут! Женщина в алом платье, да и чудном каком-то, широком, с разрезами, таких нигде и не увидишь даже, а на плече у неё птица сидит… когти! А перья-то! Ни у одного петуха таких не увидишь! А клюв-то, клюв! А птица ещё и кричит человеческим голосом! Скворец тоже может за человеком повторять, да где ему до той птицы! Вот бы себе такую!
Или вон! Мальчишка! Взрослый почти! А за ним… вот диво-дивное! Зверёк какой-то… вместо передних лап — руки и вместо задних лап — тоже руки! В курточке! Заметил, что Эрна на него смотрит, рожу скорчил! Эрна ему в ответ язык показала, вот смеху-то!
Когда она в прошлый раз у тёти гостила, та её на улицу и не выпускала даже. Берегла, мама говорит. А тут — чего бояться? Дядя Виль совсем нестрашный, хоть и плохой, но на самом деле он ведь добрый, правда? А тётя Виринея ворчит и губы поджимает. Заладила — плохой да плохой. А когда Эрна на яблоню залезла, упала и коленку расшибла, кто её перевязал и сказал, что маме не скажет, чтобы не ругалась? Откуда тёте Виринее знать? А когда дядя ушёл, мама уставать стала. Всё ворчит и ругается, да дядю поминает. Он бы сделал, да он бы помог. И про коз что-то. А козы же забавные! Только тот зверёк ещё лучше. Вот бы себе такого! А если маму попросить, она разрешит? А дядя достанет? А где такие зверьки водятся? У кого бы спросить?
Эрна уже почти решила бежать за мальчишкой (хотя тётя строго-настрого запретила уходить далеко от дома), как кто-то сзади тронул её за плечо. Девочка резко обернулась.
Ух ты!
Это ещё получше зверька будет!
Рыцарь — такого красивого она и не видела даже и не знала, что люди такие бывают!
Как в сказке… ну, не в такой, как дядя Виль рассказывал, он про рыцарей вообще мало упоминал, а герои у него все какие-то нехорошие получались, мама даже ругалась. Он просто такой человек… а рыцари — они у барона служат или сами по себе… только они обычно какие-то… ну… не такие… как-то попроще, что ли?.. Под тонким плащом на незнакомце была — ой, мамочки! — рубашка, расшитая золотом, и на поясе висел меч в драгоценных ножнах, и волосы его золотились на солнце, а глаза были ярче неба…
— Здравствуй, девочка, — приветливо улыбнулся незнакомый рыцарь. — Я тут в первый раз, ты не скажешь, здесь ли живёт госпожа Виринея?
— Здесь, здесь! — торопливо закивала Эрна. Вот ей повезло-то! — А вы заболели?
Она с сомнением оглядела ладную фигуру рыцаря. Выглядел он совершенно здоровым.
— Нет, я здоров, — подмигнул ей рыцарь.
— А если вы погадать, то тётя Виринея на любовь не гадает, — надулась девочка. — Она говорит, нечего ерундой заниматься. Она только тогда гадает, когда кто-то в беде большой. А вы вон здоровый.
— Она твоя тётя? — заинтересовался незнакомец. — Ты у неё живёшь?
— Я живу у себя дома, а тётя Виринея подруга моей мамы, а мама говорит, нечего с посторонними людьми разговаривать, а зачем вы спрашиваете?
— А маму твою как зовут? — не отставал незнакомец. Девочка почуяла недоброе и попятилась, готовясь задать стрекача. — Не бойся! Я угадаю, хочешь?
— Ты же не здешний? — удивилась девочка.
— Не здешний, а маму твою зовут Магда и она ведьма в Фирмине, верно?
— Ух ты! — пришла в восторг девочка. — А где мы живём, знаешь?
— А живёте вы в старом охотничьем домике в лесу в Фирмине.
— А вот и неправда! Маме этот дом барон отдал, ещё когда я не родилась, и грамоту пожаловал!
— Этого я не знал, — как-то грустно улыбнулся незнакомец и Эрне сразу захотелось его порадовать.
— А откуда ты про нас столько знаешь?
— Видишь ли… Я думаю, что я твой папа.
— Ух ты! Настоящий?!
У Эрны никогда не было папы. Вот у братика сразу два папы, правда, про одного нельзя говорить никому-никому, это секрет, но вот у него есть, а у Эрны ни одного. Она спрашивала у мамы, почему так, но она сказала, что папы нету и всё тут. Эрна даже у дяди Виля спрашивала, а он вообще не ответил, только глянул так… сразу спрашивать расхотелось. Эрна даже на всякий случай спросила маму, может, дядя Виль её папа, а мама сначала охнула и долго держалась за сердце, потом сказала, что никогда такого не было и быть не может. А потом ещё дольше смеялась и велела не выдумывать.
А тут! И куда лучше, чем дядя Виль! Вон какой красивый, статный! Дядя Виль, правду сказать, был человек неказистый. Мелкий какой-то и… ну, не такой красивый, как папа.
— Самый настоящий, — заверил рыцарь.
— Вот здорово! А как тебя зовут?
— Алард. Меня зовут рыцарь Алард.
— А меня Эрна. Меня так мама назвала. А дядя зовёт Эрлейн. А ты как меня будешь звать?
— Ты моя старшая дочь, поэтому я буду называть тебя Атала.[22] Хочешь?
— Хочу! А ты точно мой папа? А как вы с мамой познакомились?
— Точно, — улыбнулся Алард. — Я шёл через лес и хотел переночевать в охотничьем домике. Дверь открыла твоя мама… её окружал свет… глаза её сияли… она сразу узнала меня и сказала, что давно ждёт… я вошёл и она дала мне напиться…
Эрна как завороженная его слушала. Было так здорово услышать про маму! Дядя Виль тоже рассказывал, только у него мама выходила какая-то… глупенькая. Всё-то дядя лучше неё знает. А Алард… папа так красиво рассказывает.
— А ты в маму сразу влюбился?
— Как в такую не влюбиться? — по-доброму засмеялся Алард. Девочка просияла.
— А ты нарочно меня искал, да?
— Конечно, нарочно.
Эрна задумалась. Что-то было неправильно, но что — от неё ускользнуло.
— А почему ты от нас ушёл? — строго спросила она. — Почему ты с нами не живёшь?
— Ну, доченька, ты ещё маленькая, ты не поймёшь…
— Я всё пойму! Мама сказала, что ведьма всё знает! Вы с мамой поссорились, да? Она тебя прогнала? Она может. Она и с дядей всё время ссорится.
— А… что за дядя? — напряжённо спросил Алард.
— Просто дядя, — надулась девочка. — Может быть у меня дядя?
— Твоя мама его любит? — прямо спросил рыцарь.
— Нет! — засмеялась девочка. — Мама никого не любит. Она говорит, только дураки время на любовь тратят. А дядя ушёл. Они поругались и он ушёл. Но мама его не любит, ты не думай! А ты маму любишь?
— Очень люблю.
— А она, наверное, из-за тебя так думает, да? Ты её сильно обидел?
— Сильно, — погрустнел рыцарь.
— Так а ты извинись! Помиритесь! Я, знаешь, как делаю? Подхожу и говорю: «Мамочка-прости-меня-пожалуйста-я-больше-так-не-буду-я-очень-тебя-люблю!». И она всегда прощает. А ты так можешь?
— Я попробую, — заверил рыцарь.
— Ты же придёшь к маме? — потянула его за рукав Эрна. — А, хочешь, я тебя с тётей познакомлю? Она добрая! Она всех сразу насквозь видит! А что сразу не видит, в зеркале может посмотреть! Хочешь, она посмотрит, как вам с мамой помириться? Ты ей сразу понравишься!
— Не надо, — торопливо отказался Алард. — Я… мне надо кое-что устроить, а потом я к вам обязательно приду. Ты только жди, хорошо? А тёте ты не говори. Когда… когда взрослые люди вот так ссорятся, как мы с твоей мамой, им надо вдвоём поговорить, понимаешь? А если кто-то знать будет, они ей советов надают и она уже не так меня встретит. А я очень хочу с ней помириться!
— Тётя может, — согласилась Эрна. — Она маме про дядю всё время говорит… ты не думай только! Это мой дядя! Не мамин! Он меня всему учит, вот! А тётя Виринея маме про него гадости говорит. И мне тоже. Волнуется очень за нас. А дядя хороший!