— Ведьма!
Марила высоко подпрыгнула, как-то вроде как извернулась в воздухе, приземлившись, отгородилась от брата-заступника тяжёлым столом.
А комтуру дорогу заступил Мюр, который, вместе с немногими нагбарцами тоже был приглашён на пир.
— Твоя не трогать Марил, — категорично заявил нагбарец. — Твоя идти к своя. К своя друзья.
— Прочь с дороги! — потребовал всё ещё разъярённый брат-заступник. — Эта женщина — ведьма.
— Твоя врать. Твоя не знать. Твоя дурак!
— Ты говоришь с комтуром ордена братьев-заступников, — немного взял себя в руки комтур. — Мы знаем всё о ведьмах, сын мой.
— Моя не знать твоя ордена. Твоя монах? Твоя не так одет!
— Я воинствующий брат нашего ордена.
— Пфу! — пренебрежительно фыркнул нагбарец. — В ваша страна всё не так. Воин тюфяки, монахи в не такая одежда. У вашей неправильная монах! Монах мирные. Молись, читай, пиши. Нет оружие.
— Наш орден подчиняется только святейшему отцу, а не мирским правителям.
— Моя предка молись Заступник, когда твоя ветка да камня поклоняйся. В наша страна монах правильная. Твоя неправильная. Ты врать.
Мюр покосился назад. Марила уже стояла возле Норы и показывала свои фокусы. Собравшиеся вокруг Норы бароны пожелали увидеть, как сумасшедшей удаётся незаметно подбросить что-нибудь в бокал.
Нагбарец победно заявил:
— Твоя враль, а не монах. Идти к своя.
Врени проследила взглядом за комтуром. Он ничуть не успокоился, видно, порядочно выпил перед этим. Брат-заступник пошёл не к своим, а к великому тану нагбарцев, как его там, Сайлтаку, что ли?.. Комтур говорил негромко, но зло. Тан отвечал на весь шатёр.
— Моя не понимать… что твоя говорить?.. Девка? Какой девка? Среди мы нет никакой девка! Девка все ваша. Не понимать! Ты говорить, наша женщины девка? Что? Наша воин не девка! Каркать?! Твоя говорить, наша каркать?! Ваша каша жевать, а наша не каркать! Наша воины не девка!
Он поднялся во весь свой внушительный рост и выдернул из-за пояса перчатку.
— Моя пленник тут. Моя не моги сражаться на турнир. Но после турнир моя сражайся с твоя. Боевой оружие. Нет мирный. Твоя оскорбить Нагбария. Что? Ты не моги?! Твоя моги! Твоя воин! Твоя сражайся! Твоя сразись со мной!
Он бросил перчатку в лицо комтуру.
Глава одиннадцатаяУбийство
Назавтра все только и говорили, что о брошенном брату-заступнике вызове. Даже самый последний мусорщик знал о случившемся на пиру. Все гадали, состоится поединок или комтура и северного заложника смогут помирить бароны. А если состоится, решатся ли биться до смерти.
Врени с Марилой ещё на рассвете высвистал Мюр, который, приплясывая от нетерпения, позвал женщин в трибуну нагбарцев. Врени — чтобы она исполнила своё обещание и побрила «славный Грайогэйр», а Марилу — чтобы ей принесли извинения за недавнюю выходку его соотечественников. Нора в это время ещё спала и поэтому некому было отдать приказ, чтобы женщин кто-то сопровождал. Врени прикинула, не стоит ли об этом попросить, но Мюр так трогательно клялся, что с ними ничего не случится, а ей самой так надоела опека, что цирюльница, решительно кивнув сама себе, растолкала сумасшедшую и вышла с чёрного входа.
И оказалась права.
С ними ничего не случилось, ни по дороге, ни в ложе нагбарцев. Врени распорядилась, их челядь нагрела воду и цирюльница смогла приступить к привычной работе. Побрила «славный Грайогэйр», великого тана, как его… Сайлтака, потом перешла к остальным. Марила в это время то крутилась рядом, то где-то пряталась и мерзко хихикала из углов.
Врени выполнила свои обязанности, отказав только тем нагбарцам, у которых увидела на лице свою отметину — и их приятелю, который ей смутно запомнился. После чего спокойно потребовала плату.
— Плата? — неприятно удивился великий тан. — Какой плата?
— За бритьё, ваше высочество, — ответила Врени, догадываясь, что люди Фирмина были правы, когда скинулись вместо нагбарцев. — За бритьё мне и за бесчестье ей, которую оскорбили ваши люди.
— Какой бесчестье? — ещё более неприятно удивился нагбарец. — Кто бесчестье?
— Ваши люди напали на неё, ваше высочество, — пояснила цирюльница, непреклонно складывая руки на груди.
— Моя не знать, — отрезал тан.
Врени подняла брови.
— Я работала. Где мои деньги?
Цирюльница уже думала поднять крик, на который, без сомнения, найдётся кому сбежаться, но тут её подёргал за рукав Мюр.
— Твоя не тревожить великий тан, — умоляюще прошептал он. — Твоя идти за мной.
Врени пожала плечами и пошла за юношей. Он вывел её наружу.
— Великий тан думать, твоя прислать… твою прислать… тебя прислать союз барон… баронов, — объяснил Мюр. — Великий тан не знать про Марил. Моя не говорить… никто не говорить… не тревожить великий тан. Твоя говорить со славный Грайогэйр.
Камерарий танского двора действительно скоро подошёл к цирюльнице и неодобрительно оглядел сначала её, потом крутившуюся поблизости сумасшедшую.
— Держать твоя, — сказал «славный Грайогэйр» и протянул ей ворох колец, браслетов, серёг и нашейных украшений. Почти все они были сработаны из меди и украшены дешёвыми самоцветами. Впрочем, попадались и серебряные. — Твоя поработать и получать. Наша держать слова.
— Вот уж спасибочки, — иронично поклонилась цирюльница, сгребая ворох украшений в сумку. Теперь ещё возиться с продажей…
Марила издала разочарованный стон.
— А мне?! — возмутилась она.
— За что твоей плата? — удивился камерарий.
— Это ей — плата! А мне — извинения! Чур браслетиками!
Мюр подошёл к камерарию и что-то ему тихо прошептал.
— А! — сообразил «славный Грайогэйр». — Моя не забыть. Ты тот женщин, перед которым наш воины виноват. Наша просит прощений. Наша дарит возмещений.
Он снял с руки дорогой браслет — из серебра куда более чистого, чем то, которое получила Врени, украшенный более ценными камнями. Протянул сумасшедшей и та издала ликующий вопль.
— Твоя забывать этот случай? Теперь наша не оскорблять твою?
— Не оскорблять, не оскорблять, — заверила Марила и поспешила куда-то спрятать подарок.
— Наша держать слов, — важно сказал камерарий.
Он ушёл, а Марила поманила к себе Мюра.
— Ты не сердись, дружочек, — немного виновато сказала она. — Ты… проверь сбрую своего Грейгая, а?
— Славный Грайогэйр! — поправил её нагбарец. — Марил?! Твоя порезать сбруя Грайогэйра?!
— Но я же сказала! — возмутилась сумасшедшая. — Я ж думала, вы жадины!
— Марил, твоя не должен так шутить со славный Грайогэйр!
— Моя так больше не будет, — передразнила безумная.
— Ох, Марил, Марил… — вздохнул нагбарец.
Несмотря на огорчение, он обнял возлюбленную по-прежнему так крепко, что она едва не задохнулась, смачно поцеловал, и ушёл. Видимо, как-то улаживать вопрос со сбруей.
— Пойдём! — запрыгала вокруг Врени Марила. — Пока они не догадались…
— До чего? — подозрительно спросила цирюльница.
— Секрет! Нечего было с тобой так разговаривать! Пойдём! Пойдём! Пойдём!
В ложу баронессы их совершенно неожиданно не пустили. Вход охранял незнакомый кнехт и с ним фенрих её милости, кажется, его звали Менно.
— Как — нельзя?! — возмутилась Марила. — Мне точно можно! Пустите! Я кричать буду!
— Не надо, — поспешно попросил Менно и отвёл Врени в сторону. — Послушай-ка, ты, кажется, разумная женщина. К её милости приехал супруг. Он будет участвовать в турнире, а пока прошёл к ней. Вон — один из его кнехтов. Так её милость просила, чтобы Марила…
Он кашлянул, косясь на подкравшуюся к нему сумасшедшую.
— Не шутила с господином Клосом, — тихо сказал фенрих.
— А чем этот твой Клос лучше других? — подбоченилась Марила, у которой, много лет прожившей вместе с оборотнями, был прекрасный слух. — Подумаешь, какая цаца! Ещё и не шути с ним!
Фенрих с надеждой посмотрел на Врени. Цирюльница пожала плечами.
— Ладно, Марила, ты ведь чего-то хочешь, да?
— Браслетик! — немедленно откликнулась сумасшедшая.
— А если получишь браслет, не тронешь этого господина Клоса?
— Вот ещё! — задрала нос Марила.
— А что ещё хочешь?
— Два браслетика!
Цирюльница махнула рукой.
— Пошли человека за тем нагбарцем, как его… Мюром из Алти…
— Айли! — вылезла с поправкой Марила.
— Оруженосцем рыцаря Френга, — закончила мысль Врени.
Фенрих поморщился. Врени предостерегающе нахмурилась.
— И ты дашь мне браслетик! — запрыгала вокруг цирюльницы сумасшедшая.
— Вот ещё, — хмыкнула Врени.
— А не дашь, я тогда, тогда!..
— Перестань, — поморщилась цирюльница. — Будешь себя хорошо вести, я подумаю.
Марила показала ей язык.
Мюр пришёл в не самом радужном настроении, немедленно ухватил приплясывающую от нетерпения Марилу за локоть и оттащил в сторону.
— Марил! — сердито начал он. Сумасшедшая радостно засмеялась. — Зачем твоя сунул дохлый крыса под кресло великий тан?!
Марила захлопала в ладоши.
— Моя сразу знать, что это твоя! Зачем?!
— Это смешно! Твой тан дурак!
— Великий тан очень ругаться, — сокрушённо проговорил нагбарец. — Его потребовать другая ложа. Он думать, крыса подбросить враг. Он думать, его не любить.
— Он не ошибается, — сухо проговорила подошедшая Врени. — И как, вам дали другую ложу?
Нагбарец нахмурился.
— Наша не понимать распорядитель. Распорядитель вилять. Его давать трибун для простой зритель. Говорить, все ложа занят. Тан хотеть отказаться, но крыса очень вонять. Простой зритель ругаться. Они не любить нас. Говорить гадость. Великий тан не трус! Великий тан сесть в первый ряд! Он ничего не бояться.
Он вздохнул.
— Марил, твоя не должен класть крыса под кресла. Это не смешной!
Сумасшедшая скорчила рожу.
— С тобой скучно.
— Марил, моя просить тебя очень. Наша могла тебя поймать. Они бы ругаться на твой, на мой. Марил, очень просить.