Корбиниан находился в совместном управлении союза баронов.
— Повоевать мы успеем, — заявила баронесса Кертин. — Кто-то ведь убил этого нагбарца.
— Я бы и сам его убил, — ухмыльнулся барон цур Ерсин. — Так и тянуло проучить этого хвастуна.
— Я давно думал, — поддержал барон цур Тиллиан, — что они нарочно к нам его отправили, чтобы избавиться чужими руками. Не может быть, чтобы он дома никому не обрыдл.
— Это неважно, — отмахнулся граф цур Вилтин. — Мы должны были его защитить, а, раз не смогли, должны найти убийцу.
Вейма прошептала Норе ещё несколько слов.
— Не только убийцу, — заявила юная баронесса Фирмир, — но и того, кто распорядился совершить это убийство.
— Мы можем выдать убийцу нагбарцам, — предложил граф цур Вилтин, — и заказчика тоже.
— Мы должны заплатить им цену крови, — задумчиво произнесла баронесса цур Кертиан. — Если кто-то заплатил убийце, возможно, эти деньги мы можем взять у него — хотя бы часть. В противном случае…
— Нет у меня ничего! — снова загорячился граф цур Дитлин.
— Может, нам найти белых волшебников? — прервал его барон цур Тиллиан. — Возможно, они укажут нам на убийцу. Где они живут?
— Они сами находят тех, кто нуждается в их помощи, — припомнил граф цур Вилтин. — Однажды мой сын поранил ногу. Рана нагноилась. Наш знахарь уже думал, что ногу придётся отнять, но пришёл очень милый юноша, который вылечил мальчика. Сейчас только шрам напоминает.
— На меня как-то напал вампир, — вдруг вспомнил барон цур Тиллиан. — Белый маг убил его волшебным светом, от которого вампир рассыпался пеплом.
— А кто вам сказал, что это не обман? — рассердился граф цур Лабаниан. — В моём графстве братья-заступники прогнали двух вампиров священными словами без всякой магии!
— Мы не можем сидеть и ждать, пока они сами догадаются, что нам нужны, — перебила его баронесса цур Кертиан. — В самом деле, где они живут? Хотя бы один?
— В Серой пустоши, — мстительно ответил граф цур Дитлин. — Они живут именно там, в Белой башне.
Всем стало неуютно. Даже дети в Тафелоне знали, что по Серой пустоши летают сумасшедшие ведьмы, которые нападают на всех путников. Вряд ли кто-нибудь сможет дойти туда. Чтобы позвать кого-то из белых волшебников на помощь совету.
— Я знаю белую волшебницу из Ранога, — неожиданно для себя сказала Нора. — Она известна добрым нравом и славится своими делами.
— Я тоже о ней слышал, — поддержал барон цур Абеларин.
— Напишите ей, — предложила баронесса цур Кертиан, — и мы её испытаем.
Глава третьяПереговоры
Выйдя из зала, в котором заседал совет, Врени отправилась на улицу. Запрет покидать Сетор её страшно разозлил. Ни о чём другом она так не мечтала, как покинуть этот проклятый город, отвязаться от графов, баронов, оборотней, сумасшедших и убийц вместе со святошами. Уйти и остаться одной. Бродить, не оглядываясь по сторонам. Быть свободной. Цирюльница шла по узким улицам Сетора, не глядя по сторонам, и не сразу заметила, что за ней следят.
— Марила! — разозлилась Врени. — Зачем ты за мной идёшь?
— Захотелось, — пожала плечами сумасшедшая. — А ты так задумалась, что даже не замечаешь, что тебя хотят побить.
— Кто?!
— Да вооон те добрые люди. Здравствуйте, дяденьки!
«Дяденьки» были мрачные люди в фартуках цирюльников, которые в самом деле шли за Врени по пятам.
— Вы, что ли, нагбарцев брили? — хмуро спросил женщин седой человек с эмблемой цеха цирюльников на рукаве.
— Ну, я брила, — повернулась к ним Врени. — А вам какое дело?
— А кто тебе разрешил?
— Я сама себе разрешаю, — пожала плечами женщина.
Сеторские цирюльники переглянулись.
— Цех постановил их не брить. Ты нарушила запрет. Плати теперь штраф.
— Сколько?
Когда главарь цирюльников назвал цену, Марила присвистнула. За эти деньги можно было побрить весь Сетор.
Врени ответила конкретнее, скрутив из пальцев оскорбительную фигуру.
— Чего с ней разговаривать, — пробормотал самый тощий из них.
— Эй! — заговорила Марила. — Дяденьки! А у меня знаете, кто брат?
— Иди отсюда, — занервничала Врени. Только не хватало, чтобы сумасшедшая проболталась.
— Кузнец! — не слушая её, сделала большие глаза безумица. — И я буду кричать!
— Проваливай, — процедил седой цирюльник.
Марила запрокинула голову и завопила так, что Врени чуть не оглохла. Потом ещё и ещё раз.
— Да она сумасшедшая, — догадался самый молодой. — Это та дура, которая нагбарцам крысу подбросила.
— Убери её сама, — потребовал седой цирюльник.
Марила замолчала и уставилась ему за спину. Цирюльник занервничал и оглянулся. Остальные последовали его примеру. Марила схватила Врени за руку.
— Бежим! — шепнула она.
Как оказалось, сумасшедшая могла бегать очень быстро. А ещё она знала город. Или не знала. Но умудрилась затащить цирюльницу в какой-то угол, мимо которого преследователи пробежали, даже не подумав туда заглянуть. Женщины прислушивались к затихающему вдали топоту.
— Кажется, ушли, — шепнула Марила.
— Наверное… Ты хоть знаешь, как отсюда выйти?
— Найду, — неуверенно пообещала Марила. — А что теперь? Ну, с этими? Они так и будут за тобой бегать?
— Надоест, — отрезала Врени. — Думаешь, первый раз такое? Побегают-побегают и отстанут.
Она вздохнула.
— Придётся мне пока в доме у её милости отсиживаться.
— Ой, — вдруг сказала Марила. — Ой.
— Ты чего? — насторожилась Врени, но тут поняла и она.
Выход из закутка, куда они забились, перекрывал Ржаной Пень собственной персоной. Врени толкнула сумасшедшую за спину, молясь и Заступнику, и Освободителю, чтобы та чего-нибудь не учудила. Вот и свиделись.
— Вот и свиделись, — озвучил её мысли бывший учитель.
Врени аж перекосило от его издевательского тона, от снисходительной улыбочки и ненавистной физиономии проклятого. Не дослушав, она ударила его, целя в горло, тот защитился и ударил в ответ. Врени еле успела закрыться.
— Дура! — прошипел Ржаной Пень. — Так ничему и не научилась.
— Нечему мне у тебя учиться, ты, мразь, — выплюнула Врени.
— Думаешь, твои новые друзья тебе помогут? — издевательски спросил проклятый. — Спелась со слепыми, со святошами. Ничего, им всем недолго осталось. А вот ты проживёшь долго. Я прослежу за этим. Долго и очень больно.
— Мразь, — с ненавистью повторила Врени. — Продажная шкура. Ты до этого не доживёшь, ублюдок.
Ржаной Пень засмеялся.
— Раз ругаешься, значит, хочешь жить. Я же тебя знаю, ученица. Хочешь — тебя назад приму, а? Отработаешь мою доброту… а там посмотрим. Глядишь, до посвящения дойдёшь. Если перестанешь упрямиться. Но для начала — ты будешь жить. А, Большеногая?
Врени плюнула прямо ему под ноги. Марила забилась в самую глубину угла и пока молчала. Долго ли это продлится, цирюльница не знала.
— Вот и успокоилась. Брось, Большеногая, я тебя знаю. Приведи ко мне своего монашка, с которым ты везде таскаешься — и мы поговорим о твоей жизни.
— Так тебе нужен Полди… — протянула Врени. Она действительно успокоилась и лихорадочно соображала, что ей делать.
— Ты слишком долго думаешь, Большеногая, — поторопил её бывший учитель.
— Да уж конечно, — медленно улыбнулась Врени. — Тут есть о чём подумать. Стоит ли делиться с таким подонком, как ты. Ты дурак, Ржаной Пень. Жадный дурак. Сколько тебе заплатили за смерть монаха? Думаешь, я одна его защищаю? Там люди посерьёзней меня, да и тебя, Ржаной Пень. Ты с такими людьми и не разговаривал даже.
— Потроха у всех одинаковые, — нехорошо засмеялся убийца.
Врени равнодушно пожала плечами.
— Воля твоя. Говорю же — дурак. Они могли бы тебе заплатить намного больше, чем ты даже можешь себе представить.
— Нашла богатеньких дураков, а, Большеногая?
— Богатеньких, да. Но не дураков. Это они меня нашли. И не меня одну.
— Много от тебя толку! — презрительно хмыкнул Ржаной Пень.
— Думаешь, от тебя больше будет? Шепнуть за тебя словечко? — легко предложила Врени.
Убийца заколебался.
— Врёшь ты всё, Большеногая.
— А ты проверь, — предложила цирюльница.
— Братец! — закричала у неё из-за спины Марила.
Ржаной Пень повернулся так, чтобы увидеть то, что у него за спиной, но и не терять женщин из виду. На этот раз Марила не обманула. Неподалёку действительно стоял Хрольф и очень выразительно усмехался.
— Видал? — кивнула на него Врени во внезапном порыве вдохновения. — И это ещё малая часть. Решай, Ржаной Пень, пока я предлагаю.
— Иначе твоя собачка меня загрызёт? — засмеялся высший посвящённый. Вид у него, однако, был задумчивый.
— Иначе не получишь деньги, — пожала плечами цирюльница. — Столько денег, сколько тебе и не снилось. И не приснится, раз ты отказываешься.
Эта угроза возымела действие.
— Врёшь ты всё, Большеногая, — повторил Ржаной Пень.
— Я всегда знала, что ты упрямый дурак, — с досадой бросила Врени. — Завтра тебе такого не предложат.
— А если я соглашусь?
— Тогда предложат, — пообещала цирюльница. — А ты пока подумай, чем ты можешь быть полезен.
— Завтра. Сюда. В это время. Одна, — приказал Ржаной Пень. — И принеси задаток.
— За дуру меня держишь? — подняла брови Врени.
— Тогда пусть твой пёсик принесёт, — предложил проклятый.
— Ещё я на побегушках у людей не был, — вмешался в разговор оборотень. — Не дождётесь, поноску таскать не буду.
— А он у тебя капризный, — засмеялся Ржаной Пень.
— Не у меня, — тихо сказала Врени. — В том-то и дело. Не у меня.
— Ладно, — решился проклятый. — Приходи с кем хочешь. Если приведёшь стражу или баронских людей — умрёшь первая.
— А ты не запугивай, — усмехнулась цюрюльница. — Ты навёл на меня гильдию?
— А если и я? — засмеялся Ржаной Пень.
— Дурак.
— Ты не ругайся, Большеногая. Я тебя всё равно найду.
— Не утруждайся. Я буду здесь.