— Сварить тебе зелье? — предложила Магда.
— С ядом для крыс, — фыркнул батрак. — Сказал, обойдусь.
Эрна проснулась от того, что кто-то грубо тряс её за плечо. Она открыла глаза и увидела склонившееся над ней страшное лицо убийцы. Девочка хотела закричать, но его рука зажала ей рот.
— Цыц! — шепнул Виль. — Мамашу разбудишь. Вставай, выходи во двор. Быстро.
Эрна не осмелилась возражать и, дрожа от утреннего холода, в чём спала выскочила во двор следом за убийцей.
— Бестолочь! — рассердился он. Девочка босиком пританцовывала на пороге дома. — Совсем головёнкой не думаешь. Замёрзнешь ведь. Живо оденься.
Когда девочка вернулась во двор, Виль ждал её у сарая с козами.
— Кто ж так собирается? — заворчал он. — Ты б ещё о котёл половником колотила. Ежли башмаки деревянные, так нечего их в доме надевать. Надо тебе кожаные справить, а то топаешь как подкованная лошадь. Только то и повезло, что Маглейн сейчас трубами не разбудишь.
— А зачем не шуметь-то? — спросила девочка, успевшая успокоиться от этой воркотни.
— Мамаша твоя и так умаялась, — пояснил батрак, — нечего её беспокоить. Дай ей отоспаться, горе ты луковое.
— А мы куда-то идём, да? — оживилась Эрна.
— Идём, — подтвердил батрак. — Коз доить. Я уйду, кто с ними возиться будет? Мамаше твоей, видишь, недосуг. Тебе надо.
— А ты уйдёшь? — насупилась девочка.
— Уйду и приду. И снова уйду. Ты, Эрлейн, не рассчитывай, что я за тебя всю работу делать буду.
— А я не хочу!
— Ишь ты, не хочу, твоё дюкское высочество. Что же ты хочешь? Как мамаша твоя, подачками жить?
— Неправда! Мама людям помогает! Она хорошая! А ты злой!
— Приехали! Бездельничаешь ты, а злой я. Вон, у мамаши своей спроси. Люди не всегда ведьм привечают. Надо уметь и своим трудом жить.
— А вот мама…
— Мамаше твоей некогда, она на других горбатится. А ты ей не помогаешь. Ещё и орёшь дурным голосом под окнами.
— И вовсе не под окнами, и вовсе не под окнами!
Виль развернул девочку за плечи и втолкнул в сарай.
— Козы не могут ждать, пока ты воспитаешься, твоё дюкское высочество.
— А зачем нам столько молока?
— Кашу сварим. Творог сделаем. Ты выпьешь. Всё лучше, чем по чужим дворам за куском хлеба побираться. Хватит спорить, Эрлейн, привыкай работать.
— Вот выучусь колдовать…
— Сперва выучись.
Когда козы были выдоены, накормлены и напоены, батрак продолжил воркотню.
— Всё-то ты хитришь, Эрлейн, без фокусов не можешь.
— Каких фокусов? — обиделась девочка.
— А таких, что нечего было в глаза козам колдовским глазом глядеть. Думала, я не заметил? Как ещё заколдованная коза теперь доиться будет…
— Так она брыкалась!
— А ты научись с ней договариваться, чтобы не брыкалась.
— С козой?! — не поверила своим ушам девочка. — Зачем?! Я же справилась!
— Ты хитрила. Сейчас ещё терплю, но чтобы больше без колдовства.
— Но почему?!
— А потому, что нечего.
— Но…
— А будешь спорить — спать пойдёшь.
Эрна зевнула. Спать очень хотелось. Но у Виля всё было с подвохом.
— А если не буду? — осторожно спросила она.
— Тогда на рыбалку пойдём.
— Сейчас?! Здорово!
— Только ты не ори, как в тот раз.
— И вовсе я не орала. Это же ты первый…
— Я сказал тебе рыбу колдовством не приманивать.
— Но почему?!
— Всё. Спать. Живо.
— Не спорю я, не спорю! — со слезами взмолилась девочка.
— То-то же. И тихо. Мамашу разбудишь.
— Так утро уже.
— Солнышко едва показалось. Дай поспать человеку.
— А…
— Спать.
— Не буду, не буду.
— То-то же.
Магда действительно очень крепко спала, сказывалось напряжение предшествующих дней. Когда она проснулась, на очаге варилась каша на козьем молоке, а Виль учил Эрну чистить рыбу — пойманных с утра окуньков, — и попутно показывал, что там у них внутри делается.
— Здорова ты спать, Маглейн, — поприветствовал её батрак.
— Мам, смотри, что мы поймали! — звонко закричала Эрна.
— Молодцы какие, — похвалила ведьма.
— Вставай, есть садись, раз уж больше ничего не умеешь, — приказал батрак.
— Не говори так про маму! — обиделась Эрна.
— Опять споришь?
Девочка надулась и сосредоточилась на рыбе.
— Ты, Маглейн, кроме своих зелий, ничего приготовить не можешь, — заявил батрак. — Пока подходящий котелок у тебя нашёл, всю кухню перевернул. Какой ни возьму, или травами воняет или каша пригорела. Что ты за хозяйка, хуже в деревне я и не видел вовсе.
Магда не ответила, только достала плошки, разложила по ним кашу, поставила на стол. Села, осторожно дуя на ложку, зачерпнула. Попробовала.
— Правда, хорошая каша? — тут же спросила Эрна. — Мы так старались!
— Ага, — подтвердил батрак. — Уж мы-то так старались… Куда за ложку хватаешься, чудо ты в перьях. Поди руки вымой. Распустила тебя мамаша.
— Мааам. Мы с утра коз доили!
— Ты у меня помощница, — похвалила Магда. Эрна просияла.
— Мааам. А ты скажи, почему ты о чужой скотине заботишься, а наших коз не любишь?
— Потому что за своими всё время ходить надо, — вместо Магды ответил батрак и тоже взялся за ложку, — а это не так интересно, как вонючие травки варить.
— Неправда!
— Споришь?
К удивлению Магды, Эрна опять надулась и замолчала.
— Вот поешь, пойдём кур кормить, — сказал батрак.
Эрна кивнула и принялась быстрее орудовать ложкой. Магда удивлённо подняла брови, но промолчала.
— Маам, а ты мне покажи, как свистеть, чтобы верёвку разрезать, а?
— А работать кто будет? — заворчал батрак.
— Погоди, — остановила его Магда. — Золотко, это просто.
— У тебя всё просто, лишь бы не работать, — пробурчал Виль.
Магда доела кашу, вытащила из рабочей сумки обрывок плетённого шнура, покрутила в пальцах, показывая дочери, как она свита.
— Смотри, доченька, сколько верёвочке ни виться, конец один будет, — пропела ведьма. — А теперь…
Она натянула верёвку и просвистела на тот же мотив, на который только что пела. Сначала ничего не происходило. А после под её взглядом шнурок принялся расползаться, утончаться и вдруг лопнул посередине.
— Ух ты! — закричала Эрна. — А я так смогу?
— А ты попробуй, — протянула Магда дочери обрывок верёвки.
— А куры некормлены… — буркнул батрак.
Эрна, закусив губу, уставилась на шнурок, а потом принялась свистеть. Ничего не изменилось.
— Ты слишком торопишься, — мягко произнесла ведьма. — Надо прочувствовать верёвку, надо её понять. А потом представь…
Эрна потрогала шнурок.
— Ты не трогай, ты чувствуй, — пояснила Магда.
Эрна напряжённо уставилась на верёвку.
— Сейчас сама лопнешь, — ехидно заметил батрак.
Эрна насупилась, но вместо ответа засвистела, стараясь во всём подражать матери. Шнурок заскрипел, в нём лопнуло несколько нитей. Девочка вытаращила глаза и засвистела ещё громче.
— Тише, тише, девочка. Мягче. От громкости ничего не изменится. Ну же…
Вот лопнула ещё одна нить. Вторая. Третья. У Эрны закончился воздух и она закашлялась.
— Во ведь упрямая бестолочь! — вмешался батрак. — Сколько тебе надо колдовать? Дёрни, да и порви уже.
Эрна потянула за концы шнурка и он лопнул.
— Вот вам ваше колдовство, — проворчал Виль.
Магда усадила девочку перед собой, потянулась за гребнем, расплела девочке волосы и принялась расчёсывать их, вплетая обрывки порванного Эрной шнурка — кусочек первого колдовства девочки, это очень важно.
— В следующий раз лучше получится, золотко, — пообещала она.
— Мааам, а дядя Виль мне колдовать запрещает!
— Ябеда, — фыркнул батрак.
— Он говорит, колдовство не всегда помогает, это же неправда?
— Нет, это правда, доченька, — тихо ответила ведьма.
— А как это?
— А вот когда ты силу свою колдовскую всю потеряешь, тогда меня и вспомнишь, — посулил Виль.
— Как это — потеряю? Маам, ну, скажи ему! Так же не бывает!
— Бывает, деточка. Когда… когда ведьма учится в Бурой башне — это далеко отсюда, в Серой Пустоши…
— Сразу на восток за лесом, — дополнил батрак, — день-два пути.
— Она в обмен на колдовскую силу получает проклятие. Это значит, что самое-самое её заветное желание никогда не исполнится. А если исполнится — вся её сила от неё уйдёт.
— А у тебя так было? А что ты хотела?
Магда вздохнула, привлекла к себе дочь и устроила у себя на коленях.
— Мой отец, доченька, был бедный-бедный рыцарь, такой бедный, что в страду он выходил в поле убирать хлеб вместе с крестьянами. Он очень хотел, чтобы матушка родила ему сына, а у неё родились моя сестра и я.
— А ты, когда была дочерью рыцаря, не работала, да?
— Почему не работала? — удивилась Магда. — Матушка научила меня ткать и прясть, как и всякую женщину, а дядька, который должен был воспитывать брата, показал, как режут по дереву.
— То-то ты за скотиной ходить не умеешь, — хмыкнул батрак.
— А дальше что? — поторопила мать девочка.
— А дальше — у нас родился брат и отец начал тяготиться и мной, и моей сестрой.
— Почему? — широко раскрыла Эрна глаза.
— Почему, почему, — мрачно вмешался Виль. — Сама подумай. Если он хотел сына, на что ему дочки? Лишние рты, да и только.
— А ты кого хотела, мамочка?
— Тебя, — посильнее прижала её к сердцу Магда.
— А если бы я родилась мальчиком?
— Но ты же девочка, — снова вмешался Виль.
— Мааам, ты дальше рассказывай.
— А дальше к нам в замок пришёл добрый юноша, который очень полюбился моей старшей сестре.
— И тебе, да?
— И мне, но я была девочка, а она — уже взрослая. Они полюбили друг друга.
— А он был красивый? Как в сказке.
Виль хрипло засмеялся.
— Нет, золотко, он не был красивым. Но он был добрый, сильный и ласковый. Сестра полюбила его и отец велел его избить и прогнать. А после выгнал из дома и мою сестру.