н, сгрудились на дальней стороне поля, но трещины подползали и к ним. А сам Лонгин… Лонгин оказался на крошечном островке. Он тяжело дышал, двигался с трудом и даже не пытался колдовать. Вензеслос неторопливо подошёл к нему. Нора поняла, что на этом её жизнь оборвётся. Зачем она явилась сюда?! Зачем она связалась с чёрной магией?! Зачем…
— И кто из нас жалкий червь, Лонгин? — глумливо спросил Вензеслос. — Ты проиграл. Твои книжки и теории не помогут против настоящего мастера.
Лонгин не шевельнулся. Не попытался ничего сказать или сделать. Он просто стоял и смотрел на победившего врага.
— Ты давно — кость в горле, — продолжал Вензеслос. — Твои шашни с белой магией нельзя терпеть. Ты…
Лонгин по-прежнему не двигался.
— Погоди, — шепнул Липп. — Он не так боится…
Всё случилось само собой. Как будто нечто взметнулось с земли и окутало глумящегося Вензеслоса. Трещины сомкнулись. Лонгин устало вздохнул.
— Ты жалкий сапожник, Вензеслос, — безо всякого торжества произнёс он. — Ты даже не читал моей книги по теории ограничений.
Он оглянулся по сторонам.
— Полагаю, дискуссия не состоится.
Вензеслос бился в сковывающих его путах, что-то шептал, пытался двигать руками, но всё напрасно. Лонгин внимательно его осмотрел, покачал головой.
— Я передумал, — сказал он, — можешь не лизать мои сапоги. Непохоже, чтобы ты мог начать преподавание теории. Поэтому…
Лонгин взмахом руки предложил магам из других стран подойти поближе.
— Полагаю, мы нашли объект для натурного эксперимента, — сказал он коллегам. — Я, кажется, догадался, как тот сапожник это проделал и могу повторить. Приступим!
Он обошёл вокруг пленного мага, поднял с земли палку и начертил что-то на земле.
— Итак, можно считать очевидным, что… ну, примерно вот это…
Раздался кошмарный чавкающий звук, истошный крик, который ещё долго звенел в ушах баронессы. Она почувствовала, что её мутит и подкашиваются ноги. Нора не обладала чувствительностью Веймы, но у неё на глазах только что человека вывернули наизнанку… ночной воздух наполнился смрадом.
— Фабьен, вы возьмётесь отвезти это нашему другу Гатвину в Ютанию? — всё тем же спокойным тоном спросил Лонгин, делая какие-то странные заворачивающие жесты. Запах постепенно уменьшился. — Полагаю, он найдёт это любопытным. Ещё один… экземпляр для изучения.
— Как вы это сделали? — спросил Просперо. — Я долго изучал ваши записи с того случая, но так и не смог добиться повторения.
— Я пришлю вам записи по этому поводу, когда приведу их в порядок! — живо отозвался Лонгин. — Здесь есть несколько тонкостей, я понял их только благодаря нашим уважаемым коллегам.
Он поклонился в сторону волшебников из Чёрной башни, причём его поклон в равной мере относился как к живым, так и к мёртвому.
— Конечно, в чём-то они правы, — светски заявил Лонгин. — Не стоит отрываться от практики. Никто из нас не решался проделать столь опасные опыты над собой, на которые пошли наши коллеги… Мы определённо их недооценивали…
Богато разодетый Сотирих повернулся к сбившимся в кучу магам Чёрной башни.
— Я надеюсь, вас убедила наглядная демонстрация преимущества теории? — спросил он.
Липп почесал макушку.
— Ты ничего не замечаешь? — шепнул он Норе.
— Н-н-нет, — дрожащим голосом ответила она. Учитель открывался перед ней с новой, неизвестной стороны. — А т-т-ты что-то чувствуешь?
— Я имел в виду, что они говорят каждый на своём языке, а мы их понимаем, — ответил вампир. — А так… Ну, например, когда Лонгин выиграл, эти вот перестали двигаться, хотя живые.
— Убедила, — проворчал один из магов Чёрной башни.
Нора не поняла, что сделал Сотирих, но только скованные маги снова смогли двигаться.
Лонгин потёр руки и сделал приглашающий жест. Из воздуха прямо перед ними соткался большой шатёр. Вход в него был откинут и Нора увидела накрытые яствами столы.
— Прошу вас, — сказал Лонгин. — Я полагаю, незачем ждать, явятся ли белые волшебники. Мы все устали, поволновались и бокал вина будет нелишним.
На столах действительно стояли кувшины с вином, а среди них — блюда с тонко нарезанным мясом, с яблоками в меду и с какими-то неизвестными Норе лакомствами. Над столами летали голубоватые огоньки.
— Как вы всё это успели? — ахнула Нора. Лонгин поднял брови.
— У меня был целый день на подготовку, ученица. Проходите, проходите. Это не пир, здесь вам никто не предложит места за столом — ни высокого, ни низкого. Вы вольны сесть где угодно.
Нора, слегка робея, вошла под полог шатра. Её спутники последовали за ней. Липп напряжённо принюхивался, а приор что-то соображал, поглядывая то на огоньки, то на столы, то на волшебников. Маги из Физанта, Хларии, Рикании и Терны, не колеблясь, вошли в шатёр. Когда входил Просперо, идущий последним, Лонгин извиняющимся голосом произнёс:
— Надеюсь, вы проявили достаточную осторожность? Я… э-э-э… зачаровал этот шатёр так, чтобы он… хм… причинял вред моим врагам, пытающимся сюда проникнуть. Сами понимаете, это вынужденная мера и я уверен…
Один из магов Чёрной башни, который как раз собирался пройти, замешкался и второй его толкнул в спину, прошипев:
— Ты глупец, это же…
Договорить он не успел. Лонгин топнул ногой, маги Чёрной башни оттолкнули что-то невидимое и отпрыгнули назад, погнав что-то столь же невидимое перед собой.
Лицо Лонгина перекосила напряжённая улыбка. Он стоял посреди шатра, опустив руки, и даже не оглянулся, когда позади него лопнул на столе кувшин и вино залило стол. Его ожидания оправдались. Волшебники Чёрной башни замедлились… замерли… Он снова устало вздохнул.
— Я полагаю, дальнейшее можно не обсуждать? — повернулся он к своим товарищам из других стран.
Фабьен поморщился.
— Их тут пятеро… в Чёрной башне больше учителей, я полагаю, и нету.
— Давно пора их всех разогнать, — кровожадно возразил Одэлис из Рикании.
— А кто возьмёт на себя обучение будущих магов? — заспорил Просперо из Терны.
Они так посмотрели на Лонгина, что тот попятился и защитным движением вскинул руки.
— Нет-не-нет! — запротестовал волшебник. — Я могу наведаться туда, посмотреть, что и как… но постоянно там не поселюсь! У меня даже нет учеников, которых можно туда отправить.
— А это? — кивнул на Нору Сотирих.
— Она ещё не освоила даже азов, — поморщился маг. — Об остальных и говорить нечего.
— Во даёт! — прошептал Липп. — И ведь не соврал.
Фабьен громко, на показ вздохнул.
— Ну, молодой Жофруа, пожалуй, достаточно терпелив для такой работы… или Ферранд…
— Я мог бы отправить сюда Улиеса, — предложил Одэлис. — За последние семь лет он не написал ничего стоящего, но в наши письма вникает.
Просперо покачал головой.
— Я готов потратить некоторое время, — пробормотал он. — Но при условии, что вы поедете со мной. У нас останется время на то, чтобы заняться вашей последней идеей.
Лонгин только махнул рукой.
— Я не могу, — сказал Сотирих. — Я обещал поехать к Маелджи, помочь восстановить его огненных муравьёв. Но могу уговорить его принять несколько учеников после вашего обучения.
— Дело ваше, — ответил стремительно мрачнеющий Лонгин. — Липп!
Он, казалось, достал из воздуха одну за другой две тщательно закупоренные фляжки и кинул вампиру. Тот ловко поймал их.
— Примешь мой дар? — спросил Лонгин. — Это хорошее вино, я выпросил его в Латгавальде. Думал, приберечь для пира, но…
Вампир нахмурился, припоминая то, что он слышал о чёрных магах. Что-то ему подсказывало, что лишний раз у них лучше ничего не брать, даже если ты вампир.
— Чего ты хочешь? — так и ничего не придумал он.
— Эти, — кивнул волшебник на скованных магов Чёрной башни. — Мне нужны их знания.
— А марать ручки не хочешь, — неприятно улыбнулся вампир.
Волшебник развёл руками.
— Нет времени. Решай скорее. Ты представляешь, каких усилий стоит держать под контролем пятерых волшебников?
— Не представляю. Но всего две фляжки…
Лонгин засмеялся и отвернулся от вампира.
— Всё, что касается их планов, завтра, в письменном виде, — бросил он через плечо. — И, может быть, я подумаю о ещё одной фляжке.
У Липпа перекосилось лицо.
— Ты имеешь в виду — что они собирались с тобой сделать? — уточнил он. Голос вампира слегка дрожал от волнения.
Лонгин удивился.
— Да? Какая новая мысль. Я вообще-то имел в виду, что эти сапожники собирались делать с учениками. Но…
— Посмотри лучше, почему они напали, — предложил до того молчащий приор. Лонгин смерил его взглядом и благодарно кивнул.
— Что-то вроде этого, — согласился он.
Вампир спрятал фляжки за пазуху. Руки его тоже слегка дрожали.
— Три полных фляжки хорошего вина, — возбуждённо сказал он приору. — Вы представляете, что это?!
— Нет, сын мой, — покачал головой приор.
— Это… это… я потом объясню, — пообещал вампир и устремился к пленным магам.
— Хорошее вино — это заколдованное вино, отец, — пояснила Нора приору. — Виноград для него собирают с заговоренной лозы. Его используют на тайных колдовских обрядах. Мне говорили, что у вампира, который выпьет хорошего вина, возрастают силы. Редко кому удавалось выпить больше пары глотков за раз. А тут — три фляжки.
— Это очень щедро, — согласился приор.
— Мне нужен был результат, — раздражённо пояснил подошедший к ним Лонгин. Он утратил своё вальяжное спокойствие и властную уверенность в себе. Руки его дрожали от пережитого напряжения, одежда была смята и порвана, по лицу стекал пот. — Проклятье!
— Вы же победили, — робко сказала Нора.
— Победил?! — взвился волшебник. — Победил?! Да в гробу я видал такие победы! Проклятье, этот сапожник чуть не убил меня!
— Но вы же справились, — не удержалась баронесса.
— Справился?! Я справился только чудом! Вы думаете, я на кого эти ловушки ставил?! На этих сапожников?! Я ждал белых волшебников! Проклятье, я так надеялся наглядно доказать, что чёрная и белая магия представляют собой единый континуум… Мои ловушки настроены были на противоположность наших заклинаний. Конечно, я учитывал, что они не используют теорию ограничений… проклятье! Я думал, мне конец там придёт. А где я мог тренироваться?! Где, я вас спрашиваю?! Разве с такой женой потренируешься?! Проклятье, проклятье, проклятье! Теперь мне ещё возиться с этой прокл