Сегодня мы немного поменялись ролями. Зал был открыт, я вошла, поприветствовав дагона Ливейского молчаливым кивком и, смотря в основном себе под ноги, начала разминку. Я снова бегала, прыгала, махала руками, молча делала все, что требовал от меня ящер, и ни разу на него самого не взглянула. Хочет дагон ректор, чтобы я попыталась его поколошматить – пожалуйста, я бодро, как могла, наносила удары. Недоволен, что недостаточно активно это делаю – я начинала прыгать сильнее. Изволит снова приемчики проводить, чтобы посмотреть, как весело я грохаюсь коленками в пол – извольте, я без лишних слов поднималась и принималась за упражнения снова.
И на подначки его не особенно реагировала.. Меня сегодня вообще как будто выключили. Что по этому поводу думал господин ящер, я не знала, мне это было совершенно безразлично.
– Мне кажется или сегодня вы как-то без огонька меня ненавидите? – раздалось вдруг над ухом. И я, вздрогнув, ненадолго подняла воспаленный взгляд на внимательно рассматривающего меня дракона.
– Ненавижу я вас также, – ответила, стараясь глядеть мимо него, – просто себя гораздо больше.
Вот что ему стоило промолчать или сменить тему? Мог бы даже снова подсечку мне организовать, я бы только благодарна ему была..
– Ди, посмотрите на меня, – голос Гиларда казался.. обеспокоенным? Если бы не это, я бы ни за какие коврижки не стала бы.. Но беспокойство.. за меня? Это что-то новенькое. Я взглянула в его глаза... и пропала. В них будто желтый огонь полыхал, разделенный надвое черной трещиной зрачка. Этот огонь казался таким теплым, понимающим.. Я почувствовала, как на глаза мои наворачиваются слезы. Вот так и стояла, опустив руки вниз, не в силах отвести взгляда, и из последних сил сдерживалась, чтобы позорно не разреветься..
– Надо же... – задумчиво проговорил дракон, слегка наклонившись ко мне, – быть того не может.. неужели в вас проснулась совесть?
Меня будто головой обо что-то приложили... или ткнули пальцем в раскрытую рану.
Я зарычала и бросилась на этого гада, сто хрущей ему под хвост: кидалась на него с кулаками, прыгала, даже пнуть пыталась, падала, но тут же подлетала вверх и продолжала свои нелепые попытки добраться до своего обидчика.
«Урод» – «ненавижу» - «убью» - «сволочь» – «гад» – кричала я то и дело.
Гилард же смотрел на меня спокойно и все так же внимательно, чем распалял мою ярость еще больше. Пресекать все мои попытки для него, разумеется, не составляло труда, и если бы он захотел, то в два счета скрутил бы меня в бараний рог, но он продолжал где уклоняться, где наносить порхающие, неимоверно злящие удары, а иногда позволял мне добраться и до него, слегка, вскользь и ровно настолько, чтобы подстегнуть азарт.
В какой-то момент даже я в своем взведенном состоянии поняла, что он просто меня дразнит, и вся эта затея с самого начала обречена на провал. Тогда я резко остановилась, и, вцепившись пальцами себе в волосы, закричала куда-то вверх.. стараясь вложить в этот крик всю боль, всю беспомощную ярость и злость, которые испытывала. Потом вытерла тыльной стороной ладони злые слезы, посмотрела на замершего напротив меня дракона, произнесла глухо:
– Довольны?
И, не дожидаясь ответа, попыталась покинуть это ужасное место.
Мне не позволили.
Просто сгребли в охапку, крепко прижав к груди, и этот жест мнимого сочувствия лишил меня остатков сил. Я стояла столбом, не делая никаких попыток вырваться, пока меня гладили по голове, как ребенка, приговаривая «Все, Ди, уже все»... Я не понимала, что значит «все», но голос завораживал, а в голове не было ни единой мысли.
Когда драконья хватка слегка ослабла, и теплые пальцы уже знакомым жестом приподняли мой подбородок, я только крепче зажмурилась и, как смогла в таком положении, замотала головой, наотрез отказываясь снова попадать в эту ловушку.
– За что, вы мне скажете? – тихо спросил Ливейский.
Я моргнула, не понимая вопроса, и все-таки подняла на него глаза.
– За что вы меня так невзлюбили? – глядел дракон вполне серьезно и в ответе казался вполне заинтересованным.
– За то, что вы смотрели на меня как на пустое место, даже не поинтересовались ни разу, что я за человек. За то, что вы в очередной раз все за меня решили и даже не объяснили ничего. За то, что играете со мной, как кошка с мышкой...
– Я не играю, – не отводя взгляда, возразил он.
– А что это тогда такое было? – я, наконец, пришла в себя и оттолкнула его руку, он и не сопротивлялся, даже небольшой шаг назад сделал.
– Вам надо было выплеснуть эмоции, я просто немного вам помог.
Ну спасибо, друг дорогой, только в гробу я такую помощь видела! Точная иллюстрация выражения «драконья услуга».
– Я могу идти? – решила не тянуть с отступлением.
– Можете, – кивнул Гилард и, казалось, глубоко о чем-то задумался. Надеюсь, не о том, чем бы еще меня облагодетельствовать.
Я воспользовалась ситуацией и быстро покинула тренировочный зал.
Глава 7
Убить дракона не так-то просто. Подкрадывайтесь внезапно, из-за угла, когда дракон этого не ожидает. Перед попыткой удостоверьтесь, что вы составили завещание. На всякий случай.
Почтовый артефакт мигал красным кристаллом, сигнализируя о том, что пришло новое письмо от папы. Разумеется, я первым делом взялась его читать.
Папа подробно расспрашивал, как у меня дела, рассказывал о своих успехах в делах торговых. А еще несколько удивленно сообщал, что дагон Ливейский на днях прислал ему уведомление о том, что наша с ним свадьба откладывается на неопределенных срок. Причин такого решения сам жених никаких не указал (к моему, надо сказать, большому облегчению). Также папа написал нечто весьма меня встревожившее: через неделю он собирался по делам в Рейсталь и очень хотел со мной увидеться. Значит, во-первых, придется ехать в столицу и выкручиваться, чтобы папа не заподозрил, что его чадо учится совсем не там, а во-вторых, дела папины были связаны с новым советником мэра Рейсталя – дагоном Экхартом Алирийским. И вот очень бы мне хотелось знать, что там папа собрался с ним обсудить, и нельзя ли мне тоже при этом поприсутствовать. Интуиция так и вопила, что это может быть очень и очень познавательно.
Я быстро написала папе ответ со своей просьбой, он обещал подумать и сообщить мне окончательное решение позже.
Так как в ближайшие дни, к моей радости, никаких индивидуальных занятий не предвиделось, я решила сконцентрироваться на том, что интересовало меня больше всего, а таких вещей было целых две: поиск основы для нашего составного артефакта и запуск кое-как собранного мной планера.
Над артефактом мы вместе с Маршей и Берни ломали наши головы ежедневно после занятий. Начали мы резво, и нам вообще казалось, что Милтон что-то напутал, и мы сейчас как изобретем с полпинка крутую штуку! Но дело оказалось не настолько простым. С огнем еще хоть что-то было понятно: методом исключения мы решили в качестве основы для этого вида магии использовать кристаллы граната, они отлично копили и удерживали огонь и весили не так много. А вот с воздухом был полный швах. Во-первых, его сложно удержать, во-вторых его вообще нужно много, не таскать же с собой огромные с ним баллоны. Вот тут-то мы в первый раз и призадумались..
– Даже смешно, – озадаченно произнесла Марша, – воздуха-то вокруг море, а мы его еще тащить туда должны... нелогично, как-то.
– Ты гений! – я порывисто обняла удивленную моей реакцией подругу. – Нам просто нужен промежуточный накопитель..
– Такого мы еще точно не проходили, – задумался огневик, – пойдем в библиотеку?
– Нет уж, у нас же есть куратор, вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.
И мы пошли к Милтону в кабинет.
– Вы наш любимый преподаватель! – начала я с порога.
Магистр одобрительно качнул головой и ладонью обрисовал невидимую петлю, мол, продолжай..
– Без ваших мудрых советов нам не достичь результата, – подхватила мою интонацию Марша.
– Озарите нас сиянием своего великого ума, – приобщился к фестивалю подхалимажа Берни.
– Хм... последнее, пожалуй, уже слишком, но попытку я оценил, – ухмыльнулся Милтон. – Чего хотели-то?
Мы объяснили.
– Так, пытливые мои, если обещаете держать язык за зубами, – многообещающе начал наш куратор (разумеется, мы тут же, не сходя с места, пообещали), – то, пожалуй, дам-ка я вам вот это...
И он, порывшись в ящике стола, вытащил на свет толстую, довольно потрепанную общую тетрадь.
– Лекции по артефакторике... мои личные, между прочим. Те, что читал сам магистр Эшер. Такого вы ни в одной библиотеке не найдете.
Я открыла тетрадь и на первой же странице к своему восторгу обнаружила кокетливую надпись «Эдди-душка», сделанную явно женской рукой и отпечаток напомаженных губ. Да уж, действительно, абсолютный эксклюзив.
– Эмм... да, было время, – ни капли ни смутившись продолжал Милтон. – Так вот, могу дать вам эту бесценную вещь на пару дней, не больше... Хотя нет, стоп.. мне же завтра вести лекцию у второго курса... Тогда отменяется, но можете приходить сюда после уроков и изучать то, что вам нужно.
– Это даже лучше, – обрадовалась я, – мы сможем сразу вам вопросы задавать.
«Душка Эдди» сразу приуныл. Правда, ненадолго.
– Слушайте, любознательные мои, давайте я не буду сейчас делать умное лицо и утверждать, что знаю ответы на все вопросы. Что смогу, расскажу, конечно, ну или пну в нужном направлении. Но не больше, идет?
– Идет, – тут же согласились мы.
– В конце концов должна же быть среди вас хоть одна светлая голова, – подмигнул нам куратор.
– Да, – заметила Марша, разглядывая белокурые волосы магистра, – светлее нам точно не найти.
Так и вышло, что несколько раз в неделю после уроков мы собирались у Милтона в кабинете и изучали схемы различных накопителей.
– Это не подходит, это тоже... – размышляла я. – Нам нужно что-то легкое, быстрое, небольшое.. скорее всего с разными ячейками или отсеками, чтобы выдавать магию порциями.