– Есть хорошая парусина, – кивнул продавец в четвертой по счету мастерской, – голубая и бордовая. Какую выберете? Я призадумалась: голубой воздушный змей на фоне неба?.. ну нет..
– Давайте бордовую, – решила я.
– Эм.. – подала голос Марша, – Ди! Не хочу тебя расстраивать, но запускать бордового дракона на территории академии не стоит... аналогии с ректором уж точно не избежать.
Вот же хрущ, что-то я и не подумала.
– А мы не в академии, а здесь, в парке! – пришел на помощь не унывающий Берни, – в Эстине-то можно.
– Наверное, да, – неуверенно кивнула водница.
Несколько дней у нас кипела работа. Мастерскую мы развернули на крыше старого лабораторного корпуса. Клеили, вырезали, шили, натягивали. Марша раздобыла где-то золотую краску, и мы нарисовали нашему змею желтые сверкающие глаза.
– Как будем тащить этого красавца до парка? – спросил огневик, когда работа, наконец-то была окончена.
– В пространственном чемодане, – предложила я, – должен влезть.
– Тогда завтра после уроков торжественный запуск!
Ага, знали бы мы, чем это все закончится.
Погода была отличная: солнечная, с ветерком, – то что нужно. До парка мы добрались без приключений. Аккуратно выгрузили змея из чемодана, я надела перчатки чтобы не обжечь руки леером, проверила направление ветра и, держа нашего дракона в одной руке, а леер — в другой, начала разбег. Натяжение бечевки почувствовала почти сразу и принялась понемногу отпускать леер. Змей взмыл в воздух. Я, радуясь как ребенок, направляла небольшие воздушные потоки, заставляя его лавировать.
– Попутного ветра! – кричала я, и этот восторг передавался моим друзьям.
Темно-красный дракон парящий на фоне неба.. Как же это было красиво! Не зря мы несколько дней на него потратили, определенно не зря.
А потом запускать дракона захотел Берни. Я еще раз объяснила, что и как нужно делать, и передала ему перчатки. Он покивал понятливо, и, чуть не приплясывая от нетерпения, побежал. Все шло неплохо: змей начал набирать высоту, Берни отпускал леер и почти поймал нужный поток, когда произошел казус – в парня на всех парах влетел хрущ. Откуда он взялся в парке в конце первого месяца осени, я понятия не имею, но худшего времени для своего появления он выбрать просто не мог. Берни от неожиданности вздрогнул, отпустил бечевку, а с пальцев его, взмывая вверх, слетел огненных заряд, пережегший большую часть леера и заодно подпаливший нашему дракону роскошный развивающийся хвост.
Ничем не сдерживаемый змей под наши общие стоны взмыл в небеса и полетел, куда ему указывал ветер.
А ветер между тем дул в сторону академии.
– Вот же шляпа! – забегала я, схватившись за голову, и наблюдая, как парусиновый дракон с подгорающим задом и выпученными золотыми глазами неотвратимо приближается к главному корпусу. Не стоило и надеяться, что его финальный выход останется незамеченным.
– Как думаете, ректор узнает? – ровным голосом спросила Марша.
– По-моему, тут без вариантов, – так же отстранено ответил Берни.
– Нет.. узнает ли он, что это мы?
– Так, подождите паниковать, – я еще пыталась сохранять спокойствие. – Ну что тут такого? Змей и змей.. мало ли в мире темно-красных драконов? В конце концов скажем, что это... аллегория.
Два скептических взгляда были мне ответом..
– Дагон ректор сгорел на работе.. или жжет зарядом.. или .. спалился..
– Диона, помолчи пожалуйста, и так тошно, – бесцветно отозвалась водница. – Пойдемте назад, все лучше, чем сидеть тут и строить предположения одно другого хуже.
Возразить было нечего, и я, подхватив чемодан, поплелась за друзьями по дороге в академию.
Возвращаться было страшновато. Так и казалось, что сейчас раздастся трубный рев: «Студенты Стилл, дель Фейт и Римингтон – срочно к ректору». И глас раздался. Не трубный, правда, зато вполне знакомый и принадлежащий нашему куратору.
– Расходимся, любопытные мои. Представление окончено! Создателю сего шедевра настоятельно рекомендую держать свое авторство втайне даже под пытками. Целее будет.
Картина, представшая нашему взору, заставила нас втроем нервно сглотнуть: наш многострадальный дракон – подгорелый, мокрый (здесь, кажется, поработали водники, потушившие возгорание) висел вниз головой, зацепившись обрывком бечевки за карниз главного купола. Одно крыло его обвисло: планка не выдержала таких издевательств. И общий вид нашего змея внушал острое чувство жалости. Самое поганое, что при всем при этом он умудрялся раскачиваться маятником прямо перед окнами ректорского кабинета.
Я внутренне застонала. Кажется все дракона мира, парусиновые в частности, вознамерились испортить мне жизнь.
Внизу на площади студенты с любопытством смотрели на происходящее, перешептываясь, гогоча и чуть не тыкая в несчастного змея пальцами.
– Ну, Ливейский кому-то зад надерет, – комментировал происходящее один студент, – за такую пародию.
К тому времени, как мы подошли поближе, Милтона внизу уже и след простыл, а из окна вылезли рабочие, отвязали от карниза бренные останки нашего змея и затащили того в недра кабинета.
Народ стал расходиться, и мы с друзьями бочком, бочком направились было к крыше лабораторного корпуса, чтобы в тишине выдохнуть и обсудить произошедшее, как сзади раздалось:
– Вы трое, а ну стоять! – наш незабвенный куратор шел за нами быстрым шагом, и мы нервно переглянулись.
– Диона, – обратился он ко мне столь медовым голосом, что стало ясно, что он очень-очень зол, – на два слова, если позволишь.
Мы отошли в сторонку и магистр, наклонившись ко мне, поинтересовался ядовито:
– Думаешь, это смешно? – он небрежно махнул в сторону главного корпуса.
– Нет, – замотала я головой.
– Прекрасно. Тогда переходим ко второму вопросу. Не подскажешь ли, с какого перепуга после этой выходки Гилард запросил у меня список моих первокурсников? Где ты уже успела засветиться?
– Сидела на дереве с планером, – покаялась я. О прочих обстоятельствах решила умолчать
Милтон сделал глубокий вздох и посмотрел вверх.
– Я думал, ты умнее. У тебя есть четверть часа чтобы собрать вещи, дель Фейт, пока я несу ректору этот список. После этого ты вылетишь из академии в два счета, уж будь уверена. Со свадебным платьем можешь сильно не морочиться: Гиларду оно до лампочки.
– Помогите мне.. пожалуйста, – тихо произнесла я, – вам ведь тоже это зачем-то нужно. Приняли же вы меня в свою группу вопреки всему.
Магистр окинул меня весьма прохладным взглядом и напоследок сказал
– Попробую, но не ради тебя.. просто знай это.
Я понуро побрела к друзьями.
– Ну вот и все... – сказала, – похоже, это мой последний день в академии, – ректор меня прибьет.
– Я пойду с тобой, – Берни решительно тряхнул головой, – Моя вина – мне и отвечать.
– Дело не только в этом, – повинилась я, – всего я вам сказать не могу, но у Лирейского и без того на меня огромный зуб.
Мимо нас прошла группа старшекурсников, возвращающихся с полигона – потные, уставшие, все в грязи.. маги земли, не иначе.
– Дафи, – обратился один из парней к идущей впереди девушки, – соберись, ты в этом году сама не своя. Иначе придется ставить тебя в другую пятерку.
– Ага, ставь, – согласилась та, повернувшись на миг лицом к нам, и я узнала в ней Дафну дель Тарр, – я и вправду сдала немного.
– Немного? – возмутилась другая девушка. – Не знай я тебя раньше, могла бы подумать, что у тебя пятый-шестой уровень, а не уверенная девятка. Правда, Дафи, тяжело смотреть, как ты себя гробишь...
– Вот и не смотри, – психанула та и быстрым шагом направилась вперед.
Кажется, не только у меня день не задался.
– Студентка первого курса Диона дель Фейт, срочно явитесь в кабинет дагона ректора! – понесся над академией усиленный магией воздуха звуковой сигнал..
Я растеряно оглянулась и на ватных ногах побрела в главный корпус. Вот и пришел тот момент, которого я всей душой желала бы избежать.
Глава 4
Если вы по скудоумию своему разозлили дракона,
то пусть земля будет вам пухом.
Не стоит недооценивать детскую изобретательность. Вкупе с безграничной фантазией, избалованностью и затаенной обидой она способна творить чудовищ.
Я составляла свой план мести долго и тщательно. Ненависть, клокочущая во мне, требовала, чтобы мой обидчик был не просто наказан, но – уничтожен, размазан, чтобы вообще пожалел, что со мной связался. Думаю, если бы я действовала в одиночку, ничего бы у меня не вышло. Но со мной были друзья, который тоже считали, что раз дракон до смерти обидел их подругу, то заслуживает худшей из кар.
Не помню уже, кто первым предложил эту идею, но она показалась нам настолько удачной, что мы сразу же ей загорелись. Нас не остановило ничего – ни запреты, ни совершеннейшая неэтичность наших поступков (мы и слов-то таких тогда не знали), ни даже то, что в процессе осуществления плана пострадают совершенно невинные люди. Нам казалось, что цель оправдывает любые средства. Короче говоря, дракон сам виноват.
Мы дождались приема, который устраивал папа. Именно на нем предстояло официально объявить о нашей помолвке. Гостей приглашено было порядочное количество. И я упросила па, чтобы Рой и Гвен тоже присутствовали. Конечно, он не отказал. Рой притащил в кармане своего костюма украденное у отца-целителя «приворотное зелье» – эликсир, усиливающий влечение (за что потом родители выдрали его так, что он неделю сидеть не мог). Разумеется, мы знали, что на драконов такие вещи не действуют, но мы придумали кое-что похуже.
В качестве «жертвы» мы выбрали леди Марилу – довольно скромную небогатую даму лет тридцати. Нам она казалась ужасно старой и скучной.. В общем, ее в нашем представлении, было не жалко. В пузырек с зельем я добавила свою величайшую ценность – волос из драконьего хвоста своего жениха, бережно снятый мной со спинки кресла, на котором восседал тогда еще обожаемый мной ящер, и хранящийся в маленьком золотом медальоне. И пока мы вместе с Гвен отвлекали леди Марилу, Рой подлил эликсир в ее напиток.