Ефросинья. Типун тебе на язык.
Эрос. А что, мать, запросто! Дело-то государственное. Могут и согласия не спросить. Мешок на голову – да в космос.
Ефросинья. Господь не попустит.
Эрос. Ох, матушка, твоими бы устами… Господь ныне все попущает, видно, последние дни настали.
Ефросинья. Тебе-то откуда знать?
Эрос. Оттуда… (Понижая голос.) Мне отец секретарь говорил, что у в Москве теперь уж одной задницей на пяти машинах не ездят. Теперь не меньше, как на десяти. И это, мать, монахи. Что же там с белым-то духовенством творится?
Ефросинья. Ты о них не думай. Ты о себе думай.
Эрос. Вот я и думаю. Дадут мне под зад, и полечу я не в космос. Полечу я, матушка, из настоятелей хорошо если в дьячки. А скейт ты все ж таки не выбрасывай. На память оставим. О космическом подвиге моем.
Вбегает диакон. Он запыхался, не может говорить.
Диакон (задыхаясь). Бла… благослови, отче… Господь посреде нас, матушка…
Ефросинья. И есть, и будет.
Эрос (сурово). Что ты, отец диакон, бежишь, как Усэйн Болт нечестивый? Какие рекорды ставишь?
Диакон. Сейчас вам, батюшка, не до смеха станет. Как узнаете… ох… откуда я к вам прибежал.
Эрос. Ну, и откуда? Черти за тобой, что ли, гнались?
Диакон. Хуже всякого черта… Новый секретарь владыки.
Эрос. Что же ему надо? Каких еще непотребств учинить думает?
Диакон. Насчет новых непотребств не знаю, он все со старыми. Желаю, говорит, беседовать с тобой о судьбе отца Эро́са.
Ефросинья (крестится). Ох, Пречистая дева!
Эрос. И что за разговор был?
Диакон. Доверительный… Можно сказать, от всего сердца.
Эрос. Ну! Ну! Что говорит-то?
Диакон. Не повезло, говорит, нам с тобой, отец диакон. Поп, дескать, какой нам говнистый попался – в космос лететь не желает!
Эрос. Так и сказал?!
Диакон. Так и сказал.
Эрос. Ах ты… Да как у него язык повернулся! Меня, иерея, таким словом… Отродясь я не был говнистым – матушка, подтверди!
Ефросинья крестится.
Диакон. Да погоди ты, отче, еще и не то услышишь… Я ему говорю: как же быть, отец секретарь? Ведь дело совсем небывалое, в нашей епархии никто доселе в космос не летал.
Ефросинья. А он что?
Диакон. А он: когда-то и начинать надо. Мы, говорит, передовое российское священство, должны соответствовать духу времени. Скажут в космос лететь – полетим в космос. Скажут под землю – мы и туда не побрезгуем.
Эрос. Еще и под землю?!
Диакон. А если, говорит, отказываться будет, мы его и вовсе от церкви отлучим.
Эрос. Вот так вот! До чего дожил, а? Меня, православного батюшку, какие-то лябди космические от церкви отлучать будут!
Ефросинья. Не бранись, батюшка…
Эрос. Как же не браниться, когда хер знает, куда посылают – на самую Луну!
Диакон. Главное, что мы на Луне-то не видели?
Эрос (в отчаянии и гневе). Да в том-то и дело, что ни до Луны, ни до земли не долетишь! Я уж знаю, было мне сегодня видение.
Ефросинья. Неужто?
Эрос. Сам пророк Илия во сне явился.
Диакон. Напутствие дал?
Эрос. Точно, напутствие. «Хрен, говорит, тебе, отче, а не на ракете летать. На горшке летай – вот твой потолок! А коли дерзнешь, будешь до конца дней своих в космосе мотаться, яко цветок в проруби!» И исчез таинственным образом, не говоря худого слова.
Все молчат.
Диакон (с надеждой). Может, уклониться можно?
Эрос. Как же это – уклониться?
Диакон. Мертвым прикинуться. Придут за вами – в космос отсылать, а вы во гробе сущу. Так и так, дескать, опоздали – умер батюшка.
Эрос. Умер, значит? А служить потом как? Из гроба всякий раз вставать замучишься. Не космонавт буду первый, а первый дракула среди священства.
В гневе и расстройстве ходит туда и сюда.
Диакон. Да уж, замысловато… Куда ни кинь, всюду хрен.
Ефросинья. Так что же делать?
Эрос (остановившись, внезапно). Знаю, что делать! (Диакон и Ефросинья смотрят на него. Отец Эрос, торжествующе.) В другую юрисдикцию перейду.
Диакон. Ох, пресвятые угодники! Куда же это?
Эрос. В Зарубежную церковь – вот куда.
Ефросинья. Э, батюшка, ты хватился… Она уж давно с РПЦ едина.
Эрос (начинает снова ходить). Ах, ты Господи, Боже мой! Со всех сторон обложили, бесовское обстояние… Ну, так я все равно не сдамся. К Мишке Ардову пойду! В автономную! Оттуда попробуйте выковырнуть!
Диакон. Неподобно как-то, отец настоятель.
Эрос. Что неподобно?
Диакон. Из одной церкви в другую шнырять.
Эрос. А им подобно меня в небеса запускать, как, прости Господи, салют какой-то? Подобно меня от церкви отлучать? Нет, коли уж на то пошло, перейду, истинно, перейду! Мишка Ардов ничем Святейшего не хуже, а то и, поди, получше будет. А Христос везде воскресе!
Ефросинья. Может, тогда уже сразу в католики?
Диакон. Или в мусульманы? К иудеям тоже можно податься, Бог-то везде един.
Ефросинья. А вот еще, я слышала, религия хорошая у индусов есть. Как помрешь, то не со святыми упокой, а сожгут и по реке спускают, вместе с крокодильями…
Эрос (хмуро). Ну, довольно юродствовать, матушка.
Ефросинья. Так и ты, батюшка, глупости говоришь. Какая юрисдикция, куда переход? Не скакать по юрисдикциям, словно заяц, а молиться и думать надобно. Пойду обед приготовлю. А вы тут без меня поразмыслите. Может, Господь вразумит.
Ефросинья выходит вон.
Эрос. Ох, отец Михаил, боюсь, вразумление меня только на том свете настигнет.
Диакон. Спешить не надо, батюшка, всему свое время.
Эрос. Я бы не спешил, да, видишь, поторапливают.
Диакон. Я тут вот о чем подумал…
Эрос. Ну-ну?
Диакон. Если космос отменить нельзя, хорошо бы отменить полеты туда.
Эрос. Как же это возможно?
Диакон. Проще простого. Небольшая диверсия – и никто никуда не летит.
Эрос. Диверсия?
Диакон. Я же в миру в десантниках служил. Высадиться в тыл противнику, охрану перебить, вывести из строя, взорвать чего – это для меня дело плевое.
Эрос. Понимаю, что плевое. Но богоугодное ли?
Диакон. А как иначе, отец Эро́с? Ракеты эти только в сомнение православного человека вводят. Опять же – озоновые дыры, экологии вред. Вдобавок, на МКС знаете, кто сейчас летает?
Эрос. Кто?
Диакон. Американцы да японцы богопротивные. Так что мы еще и патриотами заделаемся, чужебесие пресечем.
Эрос. Да, это ты хорошо придумал – чужебесие пресечь. Ну, когда так, то благословляю.
Диакон. Нет, отче. Благословить тут мало. Тут ваше личное участие требуется.
Эрос. Какое же мое участие? Двигатели им, что ли, святой водой залить?
Диакон. Двигатели не двигатели, а один я не справлюсь. Помощник нужен.
Эрос. Новое дело. Да ты подумай, какой из меня диверсант?
Диакон. Сами не хотите, можно матушку вместо вас послать.
Эрос (ехидно). А она, значит, справится?!
Диакон. Главное – внимание отвлечь. А все остальное я сам сделаю.
Эрос. И что же ты сделаешь?
Диакон. Да взорву эту ракету ко всем святителям.
Эрос. Из нее же космонавты попадают!
Диакон. Не попадают. Мы ее на земле взорвем.
Эрос. Ну, отец диакон, даже не знаю. Дело-то уголовное.
Диакон. Зато богоугодное.
Пауза. Отец Эрос ходит по сцене в раздумьях. Останавливается, смотрит на дьякона.
Эрос. Слушаю я тебя, отец Михаил, и себе не верю. Какая-то диверсия, взрывы… А, может, мы с тобой с ума сошли?
Диакон (кивает). Обязательно, отец Эро́с, как же иначе? Сошли с ума. Да и как не сойти, когда в космос отправляют! Тут и обычный-то человек крышей подвинется, не то, что духовная особа.
Эрос. Я не о том… Может, мы еще раньше сбрендили? Еще до отца Василиска?
Диакон. Думаете?
Эрос (воодушевляясь). Уверен. И никакого отца Василиска на самом деле нету. А сидим мы с тобой в психической лечебнице и вокруг нас медбратья да врачи, галоперидолом нас колят. А это все (обводит рукой пространство) нам только чудится.
Диакон. Обоим?
Эрос. Чего?
Диакон. Обоим чудится?
Эрос. А что?
Диакон. Так вдвоем с ума не сходят. Сумасшествие – дело индивидуальное, навроде исповеди.
Эрос (смотрит на него, кивает). Уговорил…
Ходит туда и сюда. Останавливается, поднимает глаза к небесам.
Эрос. О, Господи, как же раньше было просто… И надо же отцу Игнатию преставиться в такой момент! Ведь мы у него за спиной, как у Христа за пазухой жили.
Диакон. Темпора мутантур, как говорят латиняне.
Эрос. Значит, думаешь, взрывать?
Диакон. Непременно взрывать.
Эрос. А если люди пострадают?
Диакон. Да какие же там люди – одни космонавты.
Эрос. А технический персонал? Они-то в чем виноваты?
Диакон. Так мы ночью, когда никого нет.
Эрос. Ночью – это хорошо. Только ночью Богу молиться надо, а не ракеты взрывать.
Диакон. А мы же не просто так. Мы помолясь пойдем.
Эрос. Ох, Матерь Божья, не нравится мне это, совсем не нравится! Неужели нельзя без взрывов-то?
Диакон. Можно, конечно. Но тогда придется вам в космос лететь.
Эрос