Князь Мешков явно уже прорабатывал варианты, поскольку ответил без малейших раздумий:
– Михайловская церковь. Ты ведь батюшку знаешь?
– Как же!
– Он привечает убогих, это всем известно. Точно знаю: сколько-то искалеченных с Синопской битвы у него при должностях – подметать там, прибирать, на огороде… всякое такое. И ещё одна проверка: тот писарь при Пал Степаныче, о котором мы говорили. А если тот не окажется негатором, так посоветовать наведаться в пятницу к Мариэле Захаровне. Авось удастся новую руку приставить.
– На самом деле его сам Корнилов пристроил на должность. Хочешь сказать, когда я к Нахимову пойду, так и его проверить?
– Неужто жалко тебе пары минут – зайти к нему в каморку да глянуть на твой пистолет?
– Не жалко.
Связи Мариэлы среди сливок севастопольского общества дали плоды. Она лишь мельком заметила при случае – тот заключался в хроническом холецистите купца Панфёрова, – что, дескать, сама питает слабость к разным редким камням, пусть даже недрагоценным, и с удовольствием познакомилась бы с кем-то из местных любителей:
– …Бывают, знаете ли, такие персоны, для которых красивые и редкие камни – чуть ли не единственная страсть.
Госпожа Панфёрова, несколько костлявая (сказывалось немецкое происхождение) дама с добрым голосом и чуть менее добрыми глазами, встрепенулась:
– Ну тогда вас точно надо представить Константину Владимировичу. – А поскольку во взгляде у женщины-врача явно читался вопрос, то купчиха продолжила: – Он, знаете ли, учительствует в гимназии по каллиграфической части. Весьма приглядные камни имеет.
Её супруг был в превосходном настроении по причине исчезновения болей и потому добавил в доброжелательном тоне:
– Вы ведь задумали посетить меня завтра, Марья Захаровна? Вот и отлично, устроим чаепитие, и я представлю вам господина Зеленцова. – Но всё же купец – всегда купец, почему и последовало продолжение: – Имейте, однако ж, в виду, любезная Марья Захаровна, живёт господин Зеленцов на жалованье, лишних средств у него мало. Так что дорогой камень он вряд ли купит.
– Ну, это вопрос не ко мне, – мило улыбнулась иностранка, – скорее к моему соотечественнику Тифору Ахмедовичу, его адмирал Нахимов нанял по флотской части. Он в камнях и ценах понимает гораздо больше меня. Но у него вряд ли задумывалась продажа. Скорее он затеял обмен.
– Обмен? – недоверчиво подняли брови супруги Панфёровы.
– Конечно. Если у Констатин Владимировича есть в его собрании два камня одинакового вида, и у Тифора Ахмедовича тоже два, но другие – каждый даёт в обмен по одному. И оба в прибыли.
Улыбка госпожи Панфёровой была исполнена прямо-таки христианской любовью и всепрощением:
– Так ведь, Марья Захаровна, при таком обмене не то что в прибыль – в убыток можно впасть, если камни неравноценные.
– Помилуйте, Луиза Робертовна, ведь никто ж не заставляет отдавать алмаз за кремень.
Как ни скудно была образована купчиха, эти слова, относящиеся к минералогии, были ей известны.
– И ваша правда, Марья Захаровна. Значит, вы завтра придете?
– Я ведь обещала. Это часть моей работы. Коль не возражаете, Тифор Ахмедович со мною прибудет.
Возражений не последовало…
На следующий день по прибытии в дом Панфёровых госпожа магистр, разумеется, первым делом представила своего соотечественника, но потом увела хозяина в отдельную комнату, где осмотрела его. Как и ожидалось, конструкты не подвели. Мариэла дала несколько робеющему купцу медицинские наставления, и оба они перешли в гостиную, где уже испускал лёгкие облачка пара самовар. А тут и следующий гость нарисовался.
Господин Зеленцов оказался с виду типичным учителем: прилизанные неопределённо-светлые волосы с косым пробором, усики посредственной густоты, блёклые глаза, невыразительный голос и некоторая боязливость в манерах. Он был представлен двум не вполне понятным иностранцам. О женщине-враче он, естественно, был наслышан. Рыжего молодого человека, пришедшего с этой дамой, Зеленцов ни разу не видел, но тот продемонстрировал свою обходительность и учтивость, хотя говорил по-русски с акцентом.
Поначалу разговоры шли на военные темы. Но потом хозяйка ловко ввернула:
– А вы знаете, Константин Владимирович, наша учёная Марья Захаровна в камнях тоже толк понимает, а Тифор Ахмедович и более того – у него своё собрание камней имеется.
Взгляд учителя каллиграфии мгновенно обрёл остроту тончайшего пера. Но Константин Владимирович не успел рта раскрыть, как непонятный иностранец уже поддакнул:
– Луиза Робертовна права, но моя коллекция не самая богатая, к тому же она у меня на родине. А вашу я с охотой посмотрел бы…
Мариэла отвертелась от посещения жилища Зеленцова под благовидным предлогом. Но и одного иностранца в качестве благодарного зрителя оказалось довольно.
Гость внимательно разглядывал образцы, делал толковые замечания по качеству, вот только иной раз путался в терминах, но оно и понятно, всё же русский язык для милейшего Тифора Ахмедовича был явно не родным.
– О, это галенит?
– Помилуйте, сие не самый редкий минерал, вот только что кусок изрядный по весу, и хорошо выделены отдельные кристаллы…
– Вы позволите?
Даже замутнённые фанатизмом глаза господина Зеленцова чуть резанула та тщательность, с которой заезжий любитель разглядывал не ахти какой ценный образчик свинцовой руды.
– Я бы его у вас выменял.
От этой фразы любой сколь угодно разнежившийся коллекционер разом обрёл бы бдительность.
– На что-с?
– А вот, извольте глянуть…
Больше всего тёмно-синий кристалл с изумительным качеством граней смахивал на сапфир, но… Господи, это же чушь полнейшая: кто стал бы менять драгоценный камень стоимостью многие тысячи (если не десятки тысяч) рублей на образец свинцового блеска, которому цена – красненькая, да и то грабёж? Стекло, выходит? Но изумление хозяина коллекции было умело подавлено:
– Дражайший Константин Владимирович, вы приняли кристалл за сапфир? Заблуждаетесь, уверяю вас. Это синий кварц.
Господин Зеленцов был начитан:
– Кристаллов синего кварца не бывает.
– Правильно, и меня учили тому же. Месторождение этого кварца недавно открыто, оно уникальное, к тому же маленькое. Хотите проверить твёрдость?
Разумеется, коллекционер хотел и проверку произвёл с рекордной скоростью. Ошибиться было нельзя: не стекло, а более твёрдый минерал. От избытка впечатлений Зеленцов брякнул нечто совсем уж несуразное:
– Но такого ни у кого нет!
– Ошибаетесь, у меня есть. И может быть у вас. А вот галенит в моих краях большая редкость, свинец мы добываем из других минералов. Думаю, сделка обоюдовыгодная. Что скажете?
Осторожности коллекционер всё же не лишился:
– Любезный Тифор Ахмедович, обмен неравноценен. Грани с отменным качеством, к тому же цвет…
– Дорогой Константин Владимирович, вы и тут ошибаетесь. Ювелирная ценность этого камня не очень-то высока – если, конечно, не попытаться обманом продать его за сапфир. Сами знаете: по твёрдости кварц уступает не то что алмазу или сапфиру, даже топазу. А вот для коллекционера… о, это совсем другое. Уверяю вас: если я заполучу этот превосходный, просто великолепный галенит, то буду чувствовать себя счастливейшим богачом.
Уж сколько раз твердили миру… И на этот раз лесть победила осторожность с явным преимуществом.
Глава 22
К адмиралу направился, как легко понять, сам командир «Морского дракона». Но перед тем он послал свой письменный доклад, так что у Нахимова были все возможности изучить вопрос.
Начальство начало с вопросов (впрочем, предложение «без чинов» было всё же сделано):
– Владимир Николаевич, этот документ был составлен на их языке?
– Так точно, они же и перевели.
– Выходит, они согласны нам платить за проверку их артиллерийских технических новшеств?
– Так точно. В их мире негаторов нет, отсюда и потребность в наших услугах.
– Тогда с кем они намерены воевать? Опасаются нашего вторжения-с?
– Никак нет. Полагаю, они не хуже нас понимают, что пока вторжение от нас к ним – событие невозможное. Но, думается, наши два мира – не единственные. Возможно вторжение откуда-то ещё.
– Теперь по условиям… Не скажу, чтобы плата щедрая… Так… сколько человек понадобится на постройку?
– Яму умельцы из гостей выкопают сами. А вот брёвна…
– Дубовые?
– Мыслю, что и сосновые пойдут, но в несколько накатов. Вот, Павел Степанович, извольте глянуть перечень, а на этом листе примерные расходы. Особенно отмечаю: пробные гранаты поставляют без оплаты… вот тут прямо об этом написано.
Адмирал был раздражён, и это настроение прорвалось:
– Владимир Николаевич, так ведь если б все поставки совершались в срок и в должном количестве! Порох в недостаче, ядер и вовсе мало. И это в Севастополе, иные же крепости оборонять почти что нечем-с! Эх… ладно, даю добро на испытание сего нового вооружения.
Покинув кабинет, Семаков свернул не к выходу, а в тупиковый конец коридора, где находилась дверь, за которой размещался увечный писарь. Лейтенант даже не стал заглядывать в комнатушку: он лишь наполовину вынул пистолет из кобуры, скосил глаза на оружие, сунул его обратно и только тогда ушёл. Он направился к дому, где жили иноземцы. Они должны были получить известие о согласии морского начальства на условия договора.
Вечером того же дня крупный кусок галенита коллекционной ценности переправили в портал. Далось это не без труда: портал был меньше по размеру. Посылку пришлось осторожно расколоть на три части, при этом потенциальное количество хороших кристаллов уменьшилось на десяток.
В ответ из портала полезла тугая рукопись. Это была стопка из сотни листов, не меньше, свёрнутая в трубку. Малах с трудом её расправил, проглядел первые две страницы, хмыкнул и со словами «Тифор, это тебе» передал её магистру-универсалу. Глянув на те же первые два листа, маг без раздумий заявил: