— Не пойдет он, — вмешался тугой кокон придушенным голосом Лоуд. — Он у нас в обучении и какого ющеца вы вообще парнем командуете? Кто вообще такие?
«Заказчица» довольно ловко двинула ногой, угодив под дых плененной оборотнихе:
— Тебе сказали пасть закрыть⁈ Еще раз вякнешь, чудовище многорожее…
Лоуд хрюкнула сквозь ячейки мелкой сетки:
— За что злобствуете, добрые господа? Если скидка на перевозку нужна, так со шкипером говорить надобно. Я-то причем? Нет, сразу по ребрам…
— О, моряк-добряк вновь в себя толстобрюхего распереться тщится, — ехидно заметила блондинка. — Но схудел изрядно.
— Кто? Я⁈ — пропыхтела Лоуд.
Скрутили ее явно не в облике улыбчивого гребца-здоровяка и теперь плотные путы не давали коки-тэно вернуться в облик, достойный продолжения игры.
— Эй, ты там заворот кишки не получи, — обеспокоился лохматый коротышка, снимая косматую куртку и переставая быть лохматым.
— Что кишка⁈ — непонятным голосом заныла Лоуд. — Мне все ребра благородная госпожа переломала. Как грести, где теперь денежку взять? Дома детишки ждут…
— На редкость артистичная коки-тэно, — заметил латник. — Чуть позже вволю поболтаем. О методе Станиславского и прочем любопытном. Что там этот Уайксс из Акропо-Бор-Ейсеса? Очнулся? Или его тоже на себе нести?
— Шкипер на голову больной, — печально поведала Лоуд. — Кость у него треснута была, щель в черепушке — палец просунешь. А вы его прямо по темени. Разве так можно? А еще благородные господа.
— Ты помолчишь? Или кляп вставить? — спросил худой парень, что раньше носильщика изображал.
— Куда тут вставишь? И так едва дышу. Вы хоть бы от медуз сеть почистили…
Парень присел, готовя тряпку для кляпа.
— Молчу, молчу, — заверила оборотень. — Только не душите.
Над Уксом повозились, взбрызнули водой, — хозяин лежал без чувств. Решили, что проще донести, чем возиться. Темная девушка-чаровница перемигнулась с белокурой подругой и исчезла среди камней.
— С этим что делать? — коротышка деловито кивнул на Гру.
— Раз при наставниках, так пусть их и таскает, — буркнул из-под шлема латник. — Потом решим.
— Эй, парень, — бывший «заказчик» махнул Гру. — Давай помогай, раз вовремя смыться не догадался. Только без шуточек. Баловства и у вашей «колбасы» в избытке.
«Колбаса» печально вздохнула из глубин сетчатого свертка:
— Я молчу. Нам что в тину, что в воду — все едино. Боги милостивы, они невиновных завсегда защитят.
…Гру волок хозяина за ноги. Взобрались к дороге, потом выше, по едва заметной тропке. Верхнюю часть Укса несли арбалетчик с беловолосой красоткой — оба коротко удивились легкости груза. Хозяин и правда был легок в кости, Гру раньше и сам удивлялся. Носильщикам Лоуд приходилось похуже — в оборотне весу на любой облик хватало. Отдуваясь, лезли вверх. С хвоста отряд прикрывала «заказчица» с копьем в руках. Гру все время чувствовал ее взгляд между лопаток. Похоже, эта сероглазая привыкла кишки из пленных выпускать. А по виду и не скажешь. Впрочем, приказ был однозначен: Лоуд упомянула тину, значит пока нужно выжидать, терпеть до сигнала…
Пленников заперли в пещерке — видимо, бывшем убежище контрабандистов. Низкий свод, но пол выровнен, в углу натрушено немного сена. Дверь низенькая, снаружи среди камней почти незаметна. Снаружи погрюкали замком — настоящим, железным.
— Сидите смирно, здесь охрана надежная. Живо зубы вырвут…
Наступила тишина. Снаружи лишь шорох травы доносился — обильно росли на склоне колючки и береговой ветер ими вдоволь играл. Сквозь крошечное оконце, прорезанное в двери, падал дневной свет.
— Что, Пустоголовая, опять нас замуровали? — едва слышно засмеялся Укс.
— Вернулся в разум, хозяин? — проворчала оборотень. — А висел естественно. Уж думала, вышибли последние ублёвские мозги нашему красавцу-мудрецу. И поделом. Говорила же — что-то здесь не то…
— Уймись. Может и к лучшему, поскольку разобраться нужно. Откуда они все знают? Любопытную загадку Логос-созидатель подкинул.
Лоуд перечислила список разных задниц, куда смогут пойти Логос вместе с любознательным хозяином. Разгадывать загадки мироздания надлежит иным способом, а не тем, когда тебя колбасой катают. Может, какому подзаглотному мордосу та колбасная честь и польстит, но для честной пожившей женщины весьма оскорбительно.
— Что спорить? — прошептал хозяин. — Они нас как мальков отимели, что тоже интересно. Согласись, Лоуд, такое не каждый день случается.
— Соглашусь, — оборотень помолчала. — Все это забавно, но у меня жопа чешется. Да и вообще, крабье семя, я сама развязаться не могу. Гру, у тебя нож забрали?
— Ну. И пояс, — пояснил мальчик.
— Но что-то есть?
— У меня тоже есть, — заверил Укс, бесшумно садясь.
— Да у меня у самой есть, только как в этих пеленках вонючих до нужного дотянуться, что б вам пополам провалиться вместе с той шмондой рыночной, — рассердилась Лоуд. — Кстати, сероглазую мне оставьте, уж я ее без спешки разделаю.
— Погоди. Та бабенка не главное. Вот кто здесь главарь, и как они нас поняли…
— Хозяин, ты вовсе припёрок? Говорю, зад чешется и терпеть я не намерена. Развязывайте!
— Ты подожди, — Укс самостоятельно освободил свои кисти. — Хороший узел, хитковый. Гру, ты мне потом завяжешь. А тебя. Пустоголовая, пока развязывать не станем — на тебя так многослойно закудханно, обратно нам не запутать.
Лоуд ругалась, потом кряхтела, потом хихикала — напарник ей почесал все, что свербело.
— Ладно, что дальше-то? — снизошла развеселившаяся оборотень.
— Осмотримся, — Укс оценивал дверь. — Странно, почему они на ющевый замок понадеялись, раз нас знают?
— Грузчик сторожит, — пояснил Гру. — В щель видно. Сидит у обрыва. Копье и арбалет у него.
— Какой он грузчик? Полюбовник ублёвки рыночной, — сообщила поудобней улегшаяся Лоуд. — Переглядывались они по-свойски. И щенки у рынка были ихние. Похожи тощими мордосами. Кстати, нужно не забыть вырезать и эту мелкую заразу.
— Да обожди ты, что по мелочам думать? Логос подсказывает — пора на главное взор обратить, — Укс потрогал ушибленный затылок.
— Обращай, — разрешила оборотень. — Только недолго. А то добьют нас.
— Да разве нас держат? Мы петли замка снимем, а паренек к нам рожу только повернуть и успеет. Странно, посерьезнее они должны стеречь. Если уважают, — Укс выпрямился, оберегая у низкого свода голову, шагнул к оконцу…
Слабый свет на миг померк, чем-то заслоненный, Укс резво отпрыгнул назад, перелетев через кокон с напарницей, и замер, вжавшись в каменную стену. Узкий лик, прильнувший к окошку двери снаружи, укоризненно щелкнул зубами, потом в дыре показалась костяная длань и погрозила тонким пальцем. Все исчезло: опять пустой не сильно ровный прямоугольничек дневного света. И слабое потрескивание снаружи — абсолютно неживое, оттого на него и внимания раньше не обращали.
Гру почувствовал, как болит затылок, вжавшийся в выступ скалы — наверное, кожу ссадил.
— И что это было? — поинтересовалась Лоуд, по своему спелёнатому состоянию уловившая лишь движение в оконце, но без впечатляющих подробностей.
Укс кашлянул:
— Логос-созидатель подсказывает, что нас сторожит мертвяк.
— Ну, — сипло подтвердил Гру.
— О, философствовать придумали? — восхитилась оборотень. — Все, кто против нас — трупы, пусть пока еще ходячие? Красиво. Нет, люблю я вас послушать. Вот сопляк наш как скажет, так и емко, и по делу. В воде, правда, подзаглотно обосрался, обычного селка углядев. Видят боги, тюлень тот же червяк, только с ластами…
— Уймись, — Укс присел на корточки. — Снаружи нас скелет сторожит. Довольно чистенький, но бдительный. Это, или шутка какая несмешная, или… Или меня действительно сильно по голове стукнули. Грушеед, ты его видел?
Гру кивнул.
— Да вы, подзаглотники, меня хоть посадите, раз не развязываете, — разозлилась Лоуд. — Вообще всё пропустила.
Бывший десятник потянул напарницу к стене, начал усаживать… Послышались отчетливые шаги снаружи.
— Чего они там возятся? — недовольно спросил у кого-то невидимый «носильщик».
В ответ клацнули костяшки.
В дверь стукнуло чем-то крепким, в оконце заглянул молодой охранник:
— Шебаршитесь? Может, в вас стрельнуть? Я тут как раз арбалет отлаживал.
— Зачем стрелять? — страдальчески прохрипел Укс. — У меня и так башка лопается, едва в себя пришел.
— Ну-ну, а то мы не знаем, что притворялся. Да, ладно, чем пинками тебя гонять, проще вялым мешком перебросить. Сидите смирно, а то охрана вас придушит да сожрет сырьем. Мертвяки у нас толковые, дисциплину знают, но любому шебаршению есть предел. Так, братан? — «носильщик» отстранился.
Вместо человеческого лица вновь возникло костяное, глянуло пустыми глазницами. Исчезло…
— Сидите без глупостей, — посоветовал «носильщик» и, судя по шагам, пошел от двери.
— Эй, а по какому закону нас избили да ограбили? — окликнула стойкая к мертвякам и всему прочему редкостному, Лоуд.
— А ты, тварь, вообще помалкивай. Кипятком она женщин пытать думает. Амара древняя. А то мы сами воронку жестяную не найдем, да тебя растянуть не догадаемся. Интересно сколько котлов в слизняшку оборотничью войдет, да как громко коки-тэно визжать умеют, — арбалетчик звучно сплюнул.
Заключенные помолчали, прислушиваясь. Тихо. Чересчур догадливый арбалетчик отошел, а костяные охранники, наверное, и в полной тишине сторожить могут.
— Так, — прошептал Укс, — кое-что понятно. Кроме воронки. Откуда жестяная воронка взялась, а, Пустоголовая?
— Да откуда у нас воронка, хозяин? Была такая мыслишка, растянуть у костра шмонду сероглазую и кипяточком обрюхатить…
— Лоуд, ты спятила, пустыми угрозами припёрков пугать? Когда повернем дело к пользе, тогда и развлекайся.
— Я вслух и слова не сказала, — прошипела оборотень. — Что, уже и подумать ничего утешительного нельзя, когда тебя волокут в сетях вонючих? Где ты те угрозы слышал? Я еще не настолько закудхалась, лепетать что попало.