ующее же зелье для дражайшего директора подольет изрядную порцию магического слабительного по собственному рецепту, чтоб ему три дня с унитаза не вставать!
И что же ему теперь делать? Ведь он любит только Люциуса, блистательного, нежного, ласкового, приятно пахнущего фрезиями, с роскошными платиновыми волосами, с шелковой белоснежной кожей, который приобщил юного Северуса в радости плотской любви. Они уже много лет встречались регулярно в небольших гостиницах, эти встречи был единственным светлым пятном в тягостной серой жизни Северуса. Только Люциус смог разглядеть и увидеть в невзрачном худом подростке потенциал и дикую красоту. Он называл его своим черным вороном, пантерой и даже фестралом, но на фестрала Снейп не обижался, знал, что это любя. А теперь он принадлежит этому мерзкому Джеймсову отродью и Люциус для него потерян навсегда.
Откуда-то изнутри, из самого его магического естества поднималась бурлящая черная волна возмущения, гнева и негодования на лицемера директора, который ничего не смог или не захотел сделать, который все годы потакал своему любимчику Поттеру, набавляя ему незаслуженные баллы в самый последний момент, отмазывая его во всех правонарушениях, затыкая рот Снейпу, заставляя хвостом ходить за несносным мальчишкой, спасая его шкуру исподтишка, чтобы никто не увидел, кто именно спасает Золотого мальчика, и который все это время люто ненавидел сального мерзкого преподавателя Зелий и теперь решил отыграться на нем за все обиды и оскорбления! Бешенство и злоба захлестывали его, ему казалось, что внутри него по кирпичику, по камушку рушится и падает какая-то стена. Поттер громко затарабанил по двери, вырывая его из мрачных раздумий.
— Эй, Снейп, ты там утонул? Выходи, я хочу тебя, ты теперь мой, и я могу делать с тобой, что мне в голову взбредет!
Северус в бешеной ярости ударил кулаком в зеркало, порезав руку. Сверкающие осколки посыпались на босые ноги, пол ванной был весь в крови. Он равнодушно смотрел на многочисленные порезы, потом взмахом палочки залечил их, и глубоко вдохнув влажный воздух, пинком распахнул дверь ванной. Глубоко внутри разрастался и бурлил тяжелый ком, он душил его, не давая толком дышать, ему казалось, что все его сосуды порвутся, и он наконец умрет от банального кровоизлияния в мозг. И он хотел этого, очень хотел.
Наглый сопляк Поттер подошел к профессору, и резко сдернул с него халат. Придирчиво разглядывая его тело, он несколько раз обошел вокруг, оценивая своего раба. Северус стиснул кулаки так, что ногти врезались в кожу, оставляя кровавые отметина. Гарри взмахнул Старшей палочкой и зельевара швырнуло на кровать, магические веревки опутали его руки и ноги, лишая возможности двигаться. Поттер с мерзкой усмешкой принялся раздеваться. Увидев голое тщедушное тощее тельце Героя с торчащими сизыми коленками, Снейп почувствовал омерзение и еще больший гнев от того, что кто-то, помимо Люца, будет прикасаться к нему, целовать, гладить, овладевать им, наконец (снейпоманки и фанатки севолюца тихо рыдают в бумажные платочки).
Нервное напряжение достигло пика, внутри у него раскалывающаяся, падающая стена-заграждение наконец рухнула, когда он увидел голого, отвратительно возбужденного Поттера, забирающегося на кровать (ну да, профессор, конечно, не аполлон, но мужчина интересный, а кто этого не видит — тот ничего не понимает в мужчинах, а вот считать Поттера красавчиком в 16 лет — этот нонсенс *ржут*. Имхо). Северус зашипел, и начал стремительно перевоплощаться, веревки, стягивавшие его тело, затрещали и лопнули, кровать не выдержала и разлетелась в щепки под огромным, гибким, тяжелым телом.
На пол скользнул огромный василиск, пятьдесят футов бронированного зеленого чешуйчатого тела заполнили всю спальню, придавив отчаянно верещащего Избранного в угол. Огромные желтые глаза с вертикальными зрачками уставились прямо на зажмурившегося от страха Поттера. Длинный раздвоенный язык дотронулся до груди похотливого подростка. Послышалось шипение. Поттер , услыхав, что к нему обращаются по имени, открыл глазки и враз окаменел, успев только прикрыть ручками свои причиндалы. Очки он, к сожалению, скинул вместе с остальной одеждой, торопясь насладиться профессорским телом.
Утром профессор Снейп, ликвидировав погром в спальне, одетый в свою любимую черную мантию, предъявил прибежавшему галопом Дамблдору отличную статую Золотого мальчика, без одежды, правда, что изрядно подпортило имидж Героя. Памятник решено было поставить в кабинете Дамблдора, как память.
Снейп же, гордо развернувшись, поспешил покинуть Хогвартс навсегда. Как выяснилось, он оказался побочным внебрачным потомком любвеобильного Салазара Слизерина, плодившего бастардов направо и налево. Только гены анимагии были заблокированы генами отвечавшими за незаурядные способности в зельеварении, поэтому и дремали до поры до времени. Только сильные эмоции, подобные ревущей бушующей стихии, способны были снять блок, а ненависть Снейпа к семейству Поттеров была легендой не понаслышке.
Потом Северус развлечения ради частенько превращался в василиска, и даже как-то окаменил Волдеморта, сам став Героем. *громкое ржание*
Продолжение следует...
5. Обход Подчинения с помощью Зелий (профессиональная)
Северус мрачно заперся в своей лаборатории, пока радостный до неприличия Поттер ходил за своим нехитрым скарбом, желая как можно скорее поселиться с объектом своей любви в покоях слизеринского декана. Он быстро перебирал в памяти способы избавления от Непреложного Обета, коль скоро таковых имелось предостаточно, только книжки с такими рекомендациями были очень редки и считались Темномагическими, но гриффиндорцы таким чтивом не увлекались, на его счастье, поэтому он и согласился на Обет, как говорится, выход из безнадежной ситуации там же, где и вход. Оставалось только найти подходящий способ и усыпить бдительность Золотого мальчика, значит, надо было сменить политику и тактику, дабы расположить хозяина к себе.
У предусмотрительного и хозяйственного зельевара имелись почти все ингредиенты и основы для редких зелий на все случаи жизни, ведь никогда не знаешь, что с тобой может случиться, когда ты служишь сразу двум могущественным колдунам одновременно. Поэтому Снейп на досуге, которого у него почти и не было, поваривал зелья собственного изобретения.
Среди них были и составы, абсолютно безобидные, если принимались отдельно, но крайне опасные для волшебника, если смешивались внутри организма.
— Тэээкс, пожалуй, для Поттера подойдут вот эти два — настойка от бородавок на черемичном сиропе и отвар из шестисот шестидесяти шести красных навозных жуков с добавлением унции кентаврового навоза для усиления магического воздействия, по отдельности абсолютно безвредны, соединившись же у него в желудке, лишат магических способностей на неопределенное время — главное, чтобы этот сопляк снял Непреложный Обет, а иначе отправится жить обратно к маглам, тем и будем шантажировать! — довольный Снейп спрятал оба пузырька в карман широкой черной мантии и, насвистывая, отправился на кухню заваривать чай и требовать с хогвартской кухни побольше сладких до приторности корзиночек с кремом.
Когда все было готово к чаепитию, подоспел запыхавшийся красный Герой, которому был сделан крутой выговор от его друзей — Грейнджер и Уизли. От первой — за то, что он так нехорошо поступил с профессором в то время как она рьяно и тщетно бьется с магобществом за отмену крепостного права и рабства у домовых эльфов — какой пример Гарри подает остальным магам?
Второй беспорядочно размахивал руками вне себя от возмущения, что Гарри променял его сестру на сального мерзкого профессора Зелий, который к тому же еще и старый! Ведь они же договаривались стать не только лучшими друзьями, но и братьями и дружить семьями навечно, а теперь что?
В общем, не получив одобрения от лучших друзей, Поттер был слегка взвинчен и подозрителен и уставился на протянутую чашку крайне недружелюбно, а затем, вспомнив какой-то шпионский магловский фильм, подсмотренный как-то из-за двери в гостиную в доме Дурслей, решительно и храбро схватил чашку профессора, про себя нахваливая самого себя же за такой умный поступок! Ведь это ж Снейп, мало ли что он ему может подлить в чай, убить не убьет, конечно, но напакостить может! А теперь вот пусть пьет свою же бурду, порадовался за себя умный гриффиндорец.
Снейп скептически приподнял бровь и ехидно спросил:
— Чего вы боитесь, Поттер? Неужели не знаете, что я под Обетом и никак не могу навредить вам, подливая какие-нибудь вредные или ядовитые зелья? Как же вы собираетесь жить со мной, не доверяя мне?
Поттер глотнул обжигающе-горячего чая, покраснел и сердито ответствовал:
— Эээээ…. Нууууу…. Мне надо малость привыкнуть к тому, что мне не навредят, как по мне, так я до сих пор побаиваюсь, вдруг вы меня все же отравите…
— Ну что ж, времени у нас с вами теперь много, поэтому… еще чаю, Поттер? — И Снейп налил Поттеру в новую чистую чашку свежего чаю
С молоком? — он щедро плеснул Герою в чашку молока из молочника.
Поттер, убедившись, что травить его не смогут и не собираются, принялся уминать сладкое, ведь известно, что глюкоза способствует активной работе мозга, а ему пришлось сегодня очень много думать и напрягаться, но результат стоил того! Пожалуй, после чайку с пирожными можно и расслабиться и заняться чем— то более приятным, чем разборки с друзьями, тем более, Снейп вроде уже смирился со своим положением.
Объевшийся сладкого Поттер лениво взмахнул Старшей Палочкой:
— Аллохомора дверь в спальню Снейпа!— ничего не произошло, дверь не шелохнулась. — Аллохомора! Аллохомора! — нервно затряс чуднОй палочкой Мальчик-который-выжил.
— Что, Поттер, не работает? — лениво посмеиваясь, спросил Северус, поигрывая своей палочкой, с кончика которой сыпались сердитые и недовольные зеленые с серебром искры.
— Что вы сделали? Почему я колдовать не могу? — нервически вопросил Гарри, тряся Палочкой и стукая ею об край стола.