– Она другая, – возразил Гинкго. – И она пообещала.
– Если я заискиваю перед теми, кто держит мой поводок, то создается совершенно ошибочное впечатление, будто я смирился, доволен и даже благодарен за свое пленение. Это облегчает совесть хозяина. Поэтому я буду протестовать против своего порабощения как на словах, так и действиями.
– Ты и обо мне так думаешь? – тихо спросил Майкл.
Арджент смягчился, но совсем немного:
– Насколько комфортно ты себя чувствуешь в своей роли, страж?
– Больше, чем я готов признаться. Меньше, чем мне хотелось бы. – Плечи мужчины опустились почти так же, как и уши Гинкго. Такой чувствительный. Они оба. Майкл немного оправился: – Но я согласен с Гинкго. Цумико – другая.
– Люди легко раздают обещания, а женщины и вовсе переменчивы, как ветер. – Руки Арджента сжались. Неужели этот шанс уже ускользал у него из рук? – Цумико меняется… изменилась.
– В каком смысле? – уточнил Майкл.
– Она все больше принимает тот странный мир, о существовании которого не подозревала. Привыкает, подстраивается.
– Цумико хочет найти здесь свое место. Вряд ли это плохо, – возразил Майкл.
Они не видели, в чем опасность. Девушка говорила именно то, что оба хотели услышать. Ее идеалы сияли так же ярко, как душа. Но Арджент распознал угрозу и осмелился ее озвучить:
– Она привязывается.
Глава 32Долгий путь
Суставы Цумико болели, а глаза резало. Звуки эхом отдавались у нее в голове, не превращаясь во что-то осмысленное. Неужели люди правда наслаждались этим бесконечным однообразием?
– Кажется, я не очень люблю путешествовать, – пробормотала она.
Взгляд Арджента был в высшей степени скучающим.
– Человеческие методы действительно напоминают пытки.
– Мы скоро приедем?
– Разве вы не слушали водителя?
– А он что-то сказал?
Она изучала английский язык, но модели речи отличались, а акценты и вовсе искажали слова. Кроме того, все говорили так быстро. Цумико барахталась в немом разочаровании, полностью полагаясь на своего переводчика.
– Да.
Цумико закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Даже после долгих часов пути Арджент казался совершенно невозмутимым, и она завидовала хладнокровной утонченности, с которой он справлялся с каждым этапом дороги.
– Как ты можешь так долго сидеть на месте?
– Я не продвинулся ни на шаг за более чем тысячелетие. То, где я вынужден торчать, не имеет большого значения.
Она дернула розовый шелк рукава своего кимоно. Прежде чем их частный самолет приземлился, Арджент выудил костюм, который должен был помочь Аппингтонским Смайтам составить о ней первое впечатление. Четыре слоя одежды, один изысканнее другого, искусно завязанный пояс и традиционные белые носки, подходящие к деревянным сандалиям, – она почти не осмеливалась пошевелиться, чтобы не испортить наряд.
– Который сейчас час? – спросила Цумико.
– Почти четыре утра.
– Я так устала, – прошептала она. – А ты?
Лис наконец взглянул на хозяйку. Он смотрел не мимо нее, не сквозь нее, а прямо ей в глаза. И это принесло такое облегчение.
Цумико осторожно притронулась кончиками пальцев к его руке:
– Еще болит?
Арджент отмахнулся:
– А заметно?
– Нет.
– Хорошо. – Он мельком взглянул на перегородку, скрывавшую от них шофера Смайтов, затем придвинулся, обняв Цумико за плечи. – Позаботься обо мне, пока отдыхаешь. Это долгий путь.
Она осторожно прислонилась к боку Арджента, прильнув щекой к жесткой ткани его костюма. Не такой уютной, как мягкие складки туники, но все равно приятной. Лис был единственным привычным существом в необъятном чуждом мире; как же хорошо прижаться к нему.
– Я рада, что ты здесь, – прошептала она.
– У меня нет выбора.
Вообще-то есть. Не в плане, где находиться, конечно, а в том, как обращаться с ней. Цумико не особенно нравилось быть во власти того, чье настроение меняется, как грозовое небо. Мужские пальцы приподняли ее лицо за подбородок.
– Дай мне обещание, – приказал Арджент.
– Какое?
– Если кто-нибудь из домашних попросит меня одолжить – откажи.
– Если я предложу помочь кому-то, узы заставят тебя подчиниться?
– Да.
– Что они заставят тебя сделать?
– Страшно подумать.
– Так уже случалось?
Ноздри Арджента раздулись.
– Да.
Цумико взяла его за рукав:
– Останешься со мной?
– Если настаиваешь.
– Я не хочу тебе приказывать, – запротестовала она.
– Однако придется.
– Сам попросил. – Цумико пристроила ноющую голову у него на груди и закрыла глаза. – Знаешь, а ведь поездка пройдет куда проще, если ты станешь говорить мне, что делать.
– Раз таково твое желание, мне остается лишь подчиниться.
– Хорошо. Тогда ты за главного.
– Уже устала от ответственности? – настороженно спросил лис.
Цумико сонно кивнула. Наверное, настоящим дворецким вряд ли нравится, когда их используют вместо подушки, но у нее-то амарант. Да и Гинкго клялся, что лисам нужно жаться друг к другу.
Арджент пошевелился, обнимая ее, насколько позволяли приличия.
– А ты умнее, чем думает Майкл.
Как приятно.
– Позаботься обо мне, госпожа, – приказал лис.
Благодарность согрела сердце Цумико, она выпустила свои резервы, и Арджент отозвался хриплым ругательством, которое прозвучало даже лучше любого комплимента.
Глава 33Аппингтонские Смайты
В шелковом облачении она должна была чувствовать себя прекрасной. Но Арджент не позволил Цумико взять и половины тех кимоно, которые она отобрала для поездки. Все элегантные и сдержанные наряды отправились обратно в хранилище, а на смену им пришли приторно-сладкие ансамбли. Вот почему Цумико сейчас щеголяла в шелке, усеянном снежными зайчиками. И в розовых эмалевых заколках. Общее впечатление было первой линией их обороны.
Она выглядела как ребенок.
Арджент первым вышел из машины и повернулся. Вместо того чтобы подать руку, он практически вынул госпожу из автомобиля.
И она почувствовала себя ребенком. Причем капризным.
– Я и сама могу, – вполголоса запротестовала Цумико.
– Да, моя госпожа.
Но вместо того, чтобы предложить ей локоть, он взял ее за руку.
Цумико едва заметила величественный дом, к которому вел ее Арджент; ее вниманием всецело завладел окружающий пейзаж. Она всегда жила в закрытых местах, будь то обнесенные стеной сады Святой Мидори или пределы зданий. Даже Особняк с трех сторон окружал лес, а пляж отгораживала баррикада. Это же загородное поместье простиралось до самого горизонта. Такое обширное. Такое пустое.
Рассвет был не за горами, и из серых теней уже проступала тусклая зелень. Глядя в жемчужно-голубое небо, Цумико представила, как огромные лапы бегут по воздуху. Для Арджента оно, скорее всего, казалось не устрашающим, а заманчивым, как двор, блестящий под нетронутым покрывалом свежевыпавшего снега. Знал ли он чисто детское стремление первым пересечь его?
– Ты когда-нибудь летал здесь? – прошептала она.
– Нет.
– Но тут пусто. Никто бы не увидел. – Она вытянула шею и заметила ряд деревьев, уходящих к узкому участку леса. – Ты мог бы расслабиться.
Арджент, держа за локоть, упрямо потащил ее дальше по дорожке.
– Такое возможно, но сейчас не лучшее время, чтобы… баловаться.
– А если в темноте, когда все спят? – Она всмотрелась в его лицо. – Не хочешь?
– Да, – коротко ответил он. – Но мои желания не должны становиться твоей главной заботой.
Цумико кивнула:
– Твое выздоровление – моя первейшая забота. Майкл и Санса совершенно ясно дали понять, что тебе нужно восстановить силы на случай, если снова придется сражаться с леди Ноной.
– Я отдохну, если твой график позволит.
– Так проследи, чтоб позволил. – Цумико замерла на пороге дома. – Они все равно примут меня за ребенка. Отчего бы не изобразить избалованного ребенка?
– Хм. Поздние подъемы. Послеобеденный сон. Рано ложиться спать…
– Можно же защитить нашу приватность под вежливыми предлогами. Твои бинты…
Она осеклась, заметив, что дверь открылась.
– Арджент! – прогремел низкий голос. – Ты снова к нам приехал!
– Лорд Седрик. Простите, что мы так рано.
Хозяин поманил их внутрь:
– Пустяки. Мы так же рады увидеть твою новую госпожу, как и она нас!
Арджент тихо перевел сказанное, и Цумико предпочла не заострять внимания на самонадеянности хозяина – слишком вымоталась и с нетерпением ждала лучшего отдыха, чем тот, что они урвали, сжавшись на заднем сиденье машины.
– Лорд Седрик, пожалуйста, познакомьтесь с наследницей леди Эими, Цумико Хадзимэ.
Она вдоволь нагляделась на маленьких девочек, которые пугались гулкого холла Святой Мидори. Изображая благоговение и застенчивость, Цумико спряталась за спину Арджента и только выглянула, схватив его за руку. Губы ее дворецкого дрогнули.
Он что, действительно упивался представлением?
Она склонила голову перед худощавым стариком-англичанином с торчащими усами и мерцающими голубыми глазами. Но тут заметила какое-то движение наверху: по изогнутой лестнице спускался молодой человек. Даже в этот ранний час он был опрятно одет и причесан. Юноша остановился у подножия лестницы, чтобы подтолкнуть какую-то бесформенную груду, которая забормотала и потянулась, прежде чем встать. Второй молодой человек оказался выше, шире, одет в мятую пижаму.
Седрик Смайт представил домочадцев:
– Двое моих внуков. Это Бонифаций.
Хорошо одетый парень поклонился, точно напыщенный принц. Заправив каштановые волосы длиной до подбородка за одно ухо, он разглядывал Цумико, с трудом сдерживая смех.
– Добро пожаловать, куколка.
Арджент опустился рядом с ней на одно колено, якобы для перевода.
– Он обожает раздавать всем прозвища, – пробормотал лис. – Неудивительно, ведь собственная мать называет его Бон-Бон.